Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Лофтус cтр.№ 45

Люди в целом и присяжные в частности с такой охотой верят свидетелям, потому что по большей части память служит нам относительно хорошо. Но от нас редко требуется абсолютная точность воспоминаний. Когда друг рассказывает нам, как провел отпуск, мы не спрашиваем: «Ты уверен, что в твоем номере было два стула, а не три?» И после похода в кино никто не задает вопросов вроде: «Ты уверен, что у Уоррена Битти ^[106] были волнистые волосы, а не кудрявые?» Если мы и допускаем ошибки, никто не исправляет их и не обращает на них внимания, а наши воспоминания по умолчанию считаются точными.

Однако достоверность воспоминаний внезапно обретает принципиальную важность, когда речь заходит о преступлении или об автомобильной аварии. Небольшие детали становятся чрезвычайно значимыми. Носил нападавший усы или был чисто выбрит? Горел на светофоре красный свет или зеленый? Пересек автомобиль сплошную полосу или остался в своем ряду? Дело часто зависит от таких мельчайших деталей, а их получить непросто.

Ошибки в подробностях не означают проблем с памятью – это результат ее нормальной работы. Как мы успели убедиться, человеческие воспоминания не похожи на видеомагнитофонные пленки или кинофильмы. Когда мы хотим что-то вспомнить, мы не просто выдергиваем целое нетронутое воспоминание из некоего хранилища. Память состоит из доступных единиц информации, а любые возникающие пробелы мы подсознательно заполняем, строя предположения. Когда эти фрагменты объединяются и обретают логический смысл, образуется то, что мы называем воспоминанием.

Есть и другие факторы, влияющие на точность нашего восприятия, а следовательно, и на воспроизведение воспоминаний о тех или иных событиях. Имело ли место насилие? Если да, то как много? Было светло или темно? Имелись ли у свидетеля какие-то ожидания или личный интерес? К тому же после того, как человек воспринимает информацию, она не лежит в его памяти без движения, пока ее не вспомнят. Как мы уже убедились, со свидетелями много всего происходит: время идет, воспоминания тускнеют и, что гораздо важнее, свидетель может получить новую информацию, которая присоединится к воспоминанию или изменит его.

Когда совершается преступление, об этом обычно сообщают полицейским, которые приезжают на место происшествия и начинают задавать вопросы. «Что случилось? – спрашивают свидетеля. – Как выглядел преступник?» После того как свидетель сообщит полиции все возможное, его могут попросить поехать в участок и посмотреть на ряд фотографий или помочь полицейским составить фоторобот преступника. Тут речь заходит о другом аспекте человеческой памяти – в сущности, в данном случае свидетель выполняет тест на узнавание. Во время таких тестов участникам научных экспериментов показывают один или несколько предметов (в данном случае фотографию), после чего они должны определить, видели ли они их прежде.

Не стоит забывать о рвении свидетелей, а также об обстоятельствах, которыми обычно сопровождается опознание в рамках уголовного дела. Как правило, полицейские показывают свидетелю несколько фотографий или линейку подозреваемых. В обоих случаях свидетелю демонстрируют лица нескольких людей и спрашивают, знаком ли ему кто-нибудь из них. Свидетель знает, что преступника среди них может не оказаться, но многие полагают, что полицейские не стали бы проводить опознание, если бы у них не было настоящего подозреваемого. Несмотря на то что свидетели изо всех сил пытаются опознать настоящего преступника, когда они не уверены (или когда среди людей, представленных на опознании, нет никого, кто бы точно соответствовал образу в их памяти), они часто показывают на того, кто больше всего соответствует их воспоминаниям о внешности преступника.

Разумеется, ключевую роль здесь играет состав группы, представленной для опознания: количество людей в линейке, их внешность, одежда. На опознание по возможности не должны влиять никакие факторы, которые могут внушить свидетелям ложную информацию, иначе эта процедура потеряет смысл. Если подозреваемый – это крупный бородатый мужчина, в линейку не стоит включать детей, женщин в инвалидных креслах или слепых с тросточками. Если в состав линейки входят люди, похожие на подозреваемого, свидетели могут сделать выбор не потому, что они узнали преступника, а на основе метода исключения.

Однако часто процедуры опознания, которые проводятся при расследовании реальных дел, допускают внушение абсолютно ложной информации, и полученные в их результате показания свидетелей нельзя считать убедительными. Скажем, бывает, что в группу, полностью состоящую из белых людей, включают чернокожего подозреваемого или высокого человека ставят рядом с людьми небольшого роста. В одном случае, когда было известно, что преступник молод, подозреваемого, которому еще не исполнилось двадцати лет, на опознании включили в одну линейку с пятью другими людьми, каждый из которых был старше сорока.

Но даже когда все члены линейки выглядят одинаково, на этом проблемы не заканчиваются: на процесс опознания может повлиять суггестивная информация. Если полицейский скажет: «Взгляните еще раз на человека под номером четыре» – или будет открыто сверлить взглядом этого человека, пока свидетель пытается узнать преступника, он тем самым предоставит информацию, которая может повлиять на выбор опознающего. Свидетель начнет заполнять пробелы в своих смутных и неясных воспоминаниях, вставляя в них образ стоящего перед ним человека. Из-за такого заполнения пробелов особенно опасно опознание с участием единственного подозреваемого. Не исключено, что образ этого человека смешается в голове свидетеля с нечетким, тускнеющим воспоминанием о внешности преступника.

Известно, что и другие распространенные процедуры вызывают ошибки при опознании. Когда у полицейских есть подозреваемый, они часто показывают свидетелю ряд фотографий, а затем, если на одной из них он видит преступника, его приглашают для опознания реальных людей. Практически всегда всего один подозреваемый появляется и на фотографиях, и в составе линейки на опознании, и практически всегда свидетель узнает человека, которого видел на фотографии. Это называется опознанием с искажениями на основе фотографии (photo-biased lineup). В такой ситуации вероятность ошибочного опознания резко возрастает – опять же из-за нормальных особенностей работы нашей памяти.

Искажения, возникшие на основе фотографий, повлияли на воспоминания «свидетелей», участвовавших в эксперименте Университета штата Небраска. ^[107] Примерно через час после того, как «свидетели» наблюдали за совершением «преступления», им показывали снимки «подозреваемых», в том числе и «преступников», которых они до этого видели. При этом 8% людей в линейке «подозреваемых» были опознаны как «преступники», несмотря на то что они не участвовали в совершении «преступления» и их фотографий «свидетелям» не показывали. Также были ошибочно опознаны целых 20% невиновных людей, чьи фотографии попали в число представленных снимков. Несмотря на тот факт, что никто из них не совершал «преступление» и никого из них «свидетели» раньше даже не видели вживую, их узнавали по фотографиям и указывали на них как на преступников.