Записки неримского папы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Батлук cтр.№ 42

Артем умеет читать. Я в этом уверен. Иначе как объяснить, что он наизусть знает книжку «Как управлять родителями: 3 простых лайфхака. Пособие для двухлеток. Издание 2-е, дополненное и переработанное»? В существовании последней я также не сомневаюсь.

В арсенале у сыночка имеются две формы манипуляции – легкая и жесткая. При легкой он падает на пол на спину, закрывает лицо ладошками и слабо стонет. Эта форма порой дает сбой, когда мы начинаем подтрунивать над Артемом, приговаривая: «А кто это подглядывает между пальчиками?» Тогда малыш прибегает к жесткой манипуляции, мол, сами напросились: переворачивается на живот, снова закрывает лицо ладошками, но вместо стона рычит.

Я долго искал противоядие и наконец нашел. Я использую метод умных харизматичных милиционеров из советских детективных фильмов. Это те, которые видят преступников насквозь и всегда опережают их на шаг. Главное – это коронная фраза харизматичных милиционеров: «Нам все известно». Я незаметно сажусь на пол рядом с рычащим Артемом и тихонько шепчу ему в настороженно торчащее ухо: «Нам все известно». И сынок тут же начинает открыто хихикать в свои секунду назад трагические ладошки, понимая, что разоблачен.

В театральном жаргоне есть термин «расколоть». Когда один актер на сцене провоцирует другого выйти из образа и рассмеяться не по роли. Родители должны в совершенстве владеть этой техникой.

Хотя, как говорят те же актеры, переиграть ребенка невозможно…

Я читаю книги о воспитании детей наперегонки с растущей невоспитанностью Артема. Счет идет на секунды: успею ли я вычитать противоядие прежде, чем сынок мутирует в орка. Артем устраивает истерику, а я сломя голову несусь к планшету листать Петрановскую.

Тут – как в «Золушке»: надо успеть до двенадцати, потому как тыква уже проклевывается сквозь карету.

Конечно, любовь – лучший воспитатель и все такое, но хорошее заклинание не помешает.

По отношению к Артему я такая размазня, что даже моя мама ухитряется критиковать меня за мягкотелость. А ведь она бабушка, то есть по определению рассадник филантропии. Говорит, я его балую.

Я всячески брыкался и не принимал упреков. А однажды задумался: а может, действительно, балую. Эта догадка пришла мне в голову, когда я наблюдал за Артемом, который вывалил свои игрушки из двух ящиков на середину комнаты и барахтался в этой огромной куче, разводя руками в стороны и делая вид, что плавает.

Маленькие детки – гениальные следаки. Малышу расколоть взрослого – раз плюнуть. Физическую беспомощность и бессловесность они с лихвой компенсируют наблюдательностью и внимательностью. Детали маленькие и детки маленькие – детки с деталями одного роста. Это мы, взрослые, мыслим общими понятиями, космогониями. А мир состоит не из общих понятий, а из деталей. Поэтому в общении с детишками взрослые и сыпятся на деталях. «Поплыл на косвенных», как говорят небритые люди в погонах в сериалах на НТВ.

И вот ты стоишь перед этим якобы несмышленым якобы глупышом и, как Семен Семеныч Горбунков милиционеру в «Бриллиантовой руке», говоришь ему, что участвовал в самодеятельности, хотя на самом деле не участвовал. И, конечно, помимо наблюдательности и внимательности у малышей есть это необъяснимое шестое чувство, внутреннее зрение, интуиция от очарованности миром. По мере того как мы разочаровываемся, третий глаз зарастает, и мы взрослеем.

Ну, например:

«Нет, Артем, у меня телефона, нету!» – говорю я уверенно, глядя сыну сверху вниз в макушку.

«А если найду», – отвечает Артем всей своей наглой позой.

И я почти физически слышу механическое жужжание – это малыш сканирует меня с ног до головы, считывает мой язык тела.

«Чего это ты, папаня, правую руку так неестественно держишь на правой ягодице?» – Артем мгновенно забегает мне за спину и, прежде чем я успеваю опомниться, вытаскивает телефон из заднего кармана.

Или:

Артем устало разваливается в своем детском кресле и делает губы дудочкой с видом «ой, поручик, я вас умоляю». На его веку это «заберу планшет окончательно» – уже сто пятьдесят восьмая окончательная окончательность только за последнюю неделю.

Ка-а-ак он меня раскалывает? Я ведь и брови грозно топорщу, аж самому страшно. Может, они, эти брови, у меня недостаточно колосятся?

В моем советском детстве был такой мультфильм «Шпионские страсти». Там в одной сцене к генералу приводят на допрос шпионку. Генерал наклоняется к шпионке и на лбу злодейки мгновенно проступает картинка ее коварного плана. Общаясь с Артемом, я последнее время инстинктивно прикрываю лоб ладонью – чтобы не дать ему шанса.

Артем в своем негативизме достиг такого совершенства, что ухитряется отшивать кого-то даже во сне.

«Не, не!!!» – вопит он посреди ночи не просыпаясь.

Спрашивается, что может сниться двухлетнему ребенку… Гномы какие-нибудь. Они небось ему говорят, милашки-йохохошки: «Артем, поиграй с нами, забери все сокровища, будь нашим королем!» А он им: «Не!» Гномы в шоке. «Тысячу лет ходим-бродим по детским снам, – охают гномы в шоке, – первый раз такого сурового малыша встречаем».

Артем – доктор упрямых наук.

Я ему выговариваю: «Артем, ты упрямый».

А он мне: «Не!»

Артем затащил свою большую машину на кровать, сел на нее верхом и попытался проехать между подушками.

В ответ на запрет Артем грозно сверкнул на меня глазами с высоты игрушечного автомобиля. Взгляд гордого всадника на лошади. У меня аж мурашки побежали. Чистый Наполеон. Или Семен Михайлович Буденный. Если бы оказалась в ручке сына нагайка – точно саданул бы отца.

Артем сидит за своим маленьким столиком и вяло ковыряет во все еще полной тарелке ложкой.

Вид у сына настолько трагический, что я услышал, как на лестничной клетке хлопнула дверь: это Гамлет вышел нервно покурить в сторонке.

«Ладно, отдай папе», – приняла соломоново решение жена.

Я сделал шаг к Артему.

Сын встрепенулся и лихорадочно запихнул ложку с рисом в рот.

Я сделал еще шажок.

Артем запихнул вторую ложку поверх первой.