Обратный ход часов - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 21

— Этой милой девушке я обещал, что доведу до вашего сведения: на дворе две тысячи пятый год. В чем легко убедиться. Будьте здоровы!

«Хотя куда еще здоровее быть?» — думал доктор, надевая пальто в прихожей.

Семен Алексеевич Шереметьев, один из самых состоятельных и успешных врачей в городе, руководитель частной клиники, личный врач областной элиты, человек прагматичный и циничный, пребывал в большом недоумении. То, что происходило с Кутузовым, — загадка, большая и дурно пахнущая по причине откровенной небывальщины. А если завтра косяком повалят пациенты с подобными проблемами? Как их лечить? Да и не требуется. Станут оздоравливаться фантастическим образом.

Водитель персонального «мерседеса» подвез Семена Алексеевича к его клинике:

— Прибыли.

— Куда? — очнулся от раздумий Семен.

— На работу.

— А кто тебе сказал, что я на работу еду? — сорвал злость Семен. — Много воли взял! Может, ты и в моем кресле посидишь? На станцию «Скорой помощи». Быстро! — приказал он.

Водитель мог бы сказать: «Вы сами велели — в клинику!» — но промолчал. Первое правило мудрых подчиненных, не желающих осложнять свое бытие, — не указывай начальству на его капризы.

Главврача станции «Скорой помощи» Семен отлично знал, как знали в городе друг друга все медицинские руководители. Мария Ивановна лет тридцать назад начинала как хирург. Сейчас, наверное, не помнит, с какой стороны за скальпель браться. Хирургом она была никудышным, но администратором (по этой линии и делала карьеру) оказалась великолепным. В профессиональной среде у нее было прозвище Мамка, которое ее нисколько не оскорбляло, даже гордилась.

Семен позвонил по сотовому телефону Мамке, потому что без предупреждения свалиться на голову было бы странно и подозрительно. Сказал, что проезжает мимо, есть разговор. Спросил, удобно ли встретиться в этот час. Мамка для солидности пошелестела бумагами и согласилась: приезжай. Семен прекрасно знал, что она приняла боевую стойку.

Мамка, в свою очередь, понимала, что такой сноб и хлыщ, как Шереметьев, просто так, чайку попить, не заворачивает. И за пятнадцать минут до встречи телефонный звонок — аргумент за то, что ему сильно припекло. Обычно Сёмушка ходы прокладывает загодя, такую колею выкопает — никуда из нее не денешься, остается принимать его условия. Да и не в его правилах в чужих стенах беседы вести. К себе приглашает, чтобы народ оценил: его кабинет не хуже, чем у преуспевающего западного доктора.

Иррационально, нутром, Семен чувствовал, что феномен Кутузова нужно держать в секрете. Да и по логике: пройдет слух о чуде, народ бросится целителей искать, про его клинику забудет.

Они, как родные, расцеловались с Мамкой. Из ритуального — чай или кофе? — Семен выбрал кофе. Второй раз за утро его потчевали отвратительным пойлом. Семен нахваливал ватрушки, которые Мамка, по ее словам, сама испекла, прихлебывал напиток и думал: за такой кофе надо расстреливать.

Так же ритуально они посплетничали, перемыли косточки заведующему медуправлением областной администрации, который лопатой гребет откаты с зарубежных фармакологических компаний, швыряет бюджетные деньги, а в больницах аспирина не хватает.

В положенный этикетом момент Семен перешел к делу. Заговорил о том, что хочет при своей клинике открыть отделение неотложной помощи, сейчас его пациенты не могут среди ночи позвонить и получить экстренную врачебную помощь от фирмы. Но это большие расходы, на современный реанимобиль не потянуть.

— Большая удача, что вам удалось машину получить.

— Так у мэра теща сердечница. Любовь к теще (у Мамки было две дочери) — залог благополучия.

Семен рассмеялся, словно услышал нечто крайне остроумное. И заговорил о возможном совместном проекте — «скорая» Мамки будет приезжать к его пациентам, вызовы оплачиваются по особой ставке.

Люди старой формации, к которым относилась Мамка, плохо ориентировались в больших числах. Их не объедешь на кривой козе, на стаде кривых коз, бесполезно мериться — чей козырь старший, — но стоит помахать перед ними пачками денег, теряются. На глазах тупеют и начинают мысленно вычислять: сколько лично я с этого буду иметь. Семен не поскупился на цифры, потому что никаких планов с неотложной помощью не имел. Врачи его клиники обязаны мчаться к своему пациенту в любое время суток, вытаскивать занозу или ставить клизму.

Он добился желаемого — Мамка поплыла, размечталась, на сухих дряблых щеках румянец выступил. И даже (во закалка!) хриплым голосом стала торговаться, повышать цену. Семен заявил, что суммы можно обсудить, переговоры продолжим, готовьте свои условия.

Поднявшись, почти прощаясь, как бы между прочим случайно вспомнив, спросил:

— Да, кстати. Кто приезжал по вызову на Пионерскую, двадцать три, квартира шесть месяца три назад?

— Зачем тебе?

Мамка насторожилась, но не сильно. В голове у нее сейчас арифмометр крутил колесики.

— Просто ради интереса. Никаких рекламаций, напротив. Там мои приятели живут. Говорят, прекрасный доктор приезжал.

— Дай посмотреть, — Мамка от журнального столика, за которым они беседовали, вернулась к письменному столу, — у нас все компьютеризировано.

Защелкала по клавиатуре. Семен знал, что в компьютерах она ни бельмеса, машина стоит у нее на столе для солидности, но благодарным зрителем смотрел на представление.

— Опять завис, чертяка!

— У меня тоже часто зависает, — с готовностью отозвался Семен.

— Катя! — во весь голос позвала секретаря Мамка. — Принеси журнал вызовов за прошлые месяцы!

Семен мог сколько угодно внутренне иронизировать по поводу компьютерной грамотности Мамки, но с какой скоростью она перелистывала гроссбух, вела пальцем по странице!

— Вот, нашла. Вася Кладов выезжал.

Мамка и Семен обменялись понимающими взглядами, пожали плечами, покивали сочувственно.

— Хочешь к себе переманить? — спросила Мамка.

— Есть такая идея.

— Забирай. Он меня уже достал. И главное! Сестрички ему подносят! Запретила под угрозой увольнения. Да разве девок удержишь? Они на него только не молятся.

— Где Василий нынче живет?

— Как со второй женой разошелся-разменялся, так и оказался на Нахаловке. Неужели к нему поедешь?

— Скажете! — усмехнулся Шереметьев, мол, не того полета он птица, чтобы лично к заштатным фельдшерам наведываться. — Ради интереса спросил.

— Катя! Принеси адрес Василия Ивановича.

Нахаловка — городская окраина. До войны (Великой Отечественной) здесь был кожевенный завод. Для работников построили двухэтажные бараки, которые со временем, точно бородавками, обросли деревянными сараями для дров, угля и домашнего хлама, самодельными гаражами для мотоциклов. Бараки находились в аварийном состоянии, давно не ремонтировались, сараи и гаражи покосились. Все было черным, облупленным, запущенным и до крайности убогим. Но здесь по-прежнему жили люди, и бараки Нахаловки даже участвовали в городском квартирном размене. Риелторская фирма Татьяны называла их апартаменты скромно — «однокомнатные квартиры гостиничного типа». Квартирки шли по обе стороны длиннющего коридора, имели крошечный туалет и в закутке раковину с краном холодной воды. Кухня была общей, на ней стояли шесть газовых плит по четыре конфорки — конфорка на семью.