Рассказывая об этом, я стояла возле раковины и нервно говорила, описывая произошедшее во всех подробностях. Зак отодвинул стул и поднялся. Подошел близко-близко, наступил мне на пальцы. Уставился в глаза. Протянул руку, словно хотел погладить, схватил меня за волосы и нагнул голову к раковине. Включил кран на полную, и холодная вода брызнула мне в лицо, попала в нос, заполнила рот. Я испугалась и задергалась – мне казалось, что я не смогу вырваться… Он отпустил меня так же внезапно, как и схватил, и я села на пол.
Неужели этого было недостаточно, чтобы от него уйти? Вероятно, нет. Ясное дело, после он раскаивался. А я винила себя. Надо было ему позвонить. Я не позвонила, потому что надеялась освободиться раньше, чем он заметит мое отсутствие. Когда объясняла ему причину своего опоздания, надо было держаться спокойнее и увереннее. Он решил, что я провинилась лишь потому, что я и сама это чувствовала.
Следующий эпизод случился во вторую неделю февраля. Все это время мы пытались зачать ребенка. Пегги сказала, что раньше полугода усилий беспокоиться не стоит. Зак хотел, чтобы все шло своим чередом, но я подумала: разве визит к семейному доктору повредит? Наоборот – узнаю, каковы наши шансы, выясню, как можно ускорить процесс. Записалась в свой обеденный перерыв.
На той неделе Зак был в хорошем настроении. На студии в Уимблдоне он познакомился с арт-дилером из Эксетера, и тот серьезно заинтересовался его пейзажами, вероятно, даже закажет ему еще несколько. Это новое начало, возможность забыть бристольскую неудачу. Зак планировал съездить к этому парню и потом провести пару дней в Галлзе, подготовить все к нашему переезду. Мы довольно скоро переберемся в Корнуолл, так ведь? Когда Сандра меня отпустит?
– Сначала нужно подыскать мне замену, – ответила я.
Он расстроился и хмуро посмотрел на меня.
– Можно подумать, ты там сильно кому нужна!
После этого разговора я ушла в спальню и легла. Ничего страшного, просто голова разболелась, пояснила я. Он и сам не понял, что сказал! Я была в панике. Хочу ли я перебраться в Корнуолл? Как оставлю маму, сестру и друзей? Я им нужна, да и детям в школе тоже. Вспомнила Жасмин, которая стала приходить в библиотеку во время ланча, и Конора – хотя он и не подозревает, что я за ним приглядываю. Зак ошибался. Я много кому нужна. Не только ему.
Я пыталась об этом не думать. Зак постоянно метался от одного замысла к другому. Когда мы познакомились, он только и говорил, что о Лондоне. Возможно, стоит подождать, и он передумает. Или передумаю я, если забеременею.
К врачу записалась за день до отъезда Зака. Женщина, к которой я пошла, работала в клинике недавно. Блондинка с жизнерадостной улыбкой выглядела не старше наших шестиклассников. Встретила меня на пороге кабинета. Раньше врачи ждали, пока постучат. Должно быть, новый подход к пациентам, подумала я тогда.
Я села на стул и сказала, что, видимо, глупо было приходить, однако меня расстраивает, что я никак не могу забеременеть, и я решила на всякий случай обсудить это со специалистом.
Она открыла мою карту на компьютере. Спросила, давно ли мы пытаемся и делаем ли это в нужное время месяца. И нет ли у моего мужа проблем со здоровьем, о которых я знаю.
– Нет, – ответила я. – Он практически здоров. Принимает иногда таблетки для снятия тревожности, и все.
– Ясно. Фамилия вашего мужа тоже Картер?
– Нет. Хопкинс. Зак Хопкинс.
Она кивнула, посмотрела на экран и нажала несколько клавиш. Вдруг она смутилась.
– Скажите, ваш муж тоже хочет ребенка? – нарочито бодро спросила она.
– Да, – ответила я. – Он просто мечтает обзавестись детьми! Ведь у него не было ни братьев, ни сестер.
Она кивнула и сложила руки:
– Ясно. Что ж, это еще не конец света. Люди часто меняют свое решение. Как правило, процедура обратима. Пришлите его к нам, и мы все сделаем!
Я ничего не поняла.
– Что обратимо? – спросила я.
– Вазэктомия. Здесь написано, – она повернулась к монитору, – что он обратился к нам второго сентября 2010 года, и мы направили его в частную клинику «Листер». Операция была сделана неделю спустя, девятого сентября. Быстро он надумал, но… – она улыбнулась, – часто бывает так, что, приняв решение о стерилизации, мужчины стремятся сделать ее поскорее.
– Вазэктомия?! – Я рассмеялась. – Должно быть, вы смотрите не того пациента. Зак Хопкинс.
Она взглянула на меня и отвернулась:
– Хм. Вероятно, вам стоит прийти с ним вместе, и мы все обсудим.
Не помню, как я вышла из кабинета. Меня будто в живот ударили. Никакой ошибки быть не могло. Я вспомнила сентябрь: целую неделю Зак воздерживался от секса. И немного хромал при ходьбе. Сказал, что ушибся, слезая с велосипеда. Он не хотел ребенка! Он не стал бы делить меня ни с кем. Ревновал даже к собаке. Хотел, чтобы я принадлежала только ему. Он со мной играл, тянул время и собирался поступить, как всегда по-своему!
В школу я не вернулась. Позвонила и предупредила, что заболела. Полдня ходила по улицам, пытаясь придумать, что мне делать. Если перееду с ним в Корнуолл, он меня окончательно сломает. Села в кафе и написала письмо. Спокойное и сдержанное. Не сказала ни слова о том, что чувствовала.
Вечером приготовила ужин по рецепту, который дала Джейн. По рассеянности положила в соус грибы. Он к нему даже не притронулся. Я пыталась есть. Каждое движение вилки и ножа резало слух. Я жевала тихо, как могла. Он следил за каждым куском, морщился при каждом глотке. Мы не разговаривали до тех пор, пока я не убрала со стола остатки еды. Было не поздно поговорить в открытую, дать ему возможность объясниться. Он скривил рот в презрительной гримасе и бросил какую-то резкость.
От большой волны надо либо удирать, либо в нее нырять. Я решила удирать.
Отправила письмо, пока он мыл руки в ванной. Опустить конверт в почтовый ящик в конце улицы оказалось вовсе не трудно. Ничего особенного не произошло. Ничего не сломалось и не взорвалось. По крайней мере, в тот момент.
Зак
Январь 2012
Теперь она моя! Я это чувствую. Дело вовсе не в простуде. Она отравлена любовью. Я счастлив! Каждый день как подарок, предназначенный нам обоим. В доме спокойно и тихо. Никто не приходит. (Кроме Джейн, которую я успешно выпроводил.) Ее мобильник держу при себе. Любовник не пытался с ней связаться. Либо же он был крайне осторожен. Налил ей ванну, а сам поискал под подушкой второй телефон. Не нашел. Думаю, она говорит правду. После ванны завернул ее в полотенца, вытер и отвел обратно в постель. Она лежала – слабая и благодарная, и я гладил ее по лицу, по волосам. Накрыл одеялом и в порядке эксперимента снова выложил мой план: оборвать все связи, уехать в Корнуолл, начать все сначала.
– Хорошо, моя любовь, – сонно ответила она. – Если это сделает тебя счастливым, то да.
Да!