Черные клинки. Ветер войны - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Перов cтр.№ 56

Перед прыжком через очередной пролет между зданиями он напряг ноги немного меньше, чем обычно.

Сердце бешено колотилось.

Колени предательски задрожали. Частично от долгого бега, но больше – от принятого решения. За спиной слышалось громкое учащенное дыхание.

Возможности как следует подготовить прыжок в пустоту не было. Бенжу лишь надеялся на то, что сможет зацепиться за что-нибудь во время падения, а в худшем случае – отделается переломом ног.

Время словно замедлилось.

Перед глазами проплыл край крыши… солнце закрыл силуэт перелетающей через пролет гигантской фигуры Уорда. Он услышал громкие ругательства… уже где-то вверху.

Затем последовал удар о стену.

Перед мутнеющим взором проносились вначале очертания серых блоков, из которых было выложено здание, а потом оконный проем. Полуосознанно Бенжу попытался просунуть связанные руки в окно и схватиться за проем. На какой-то миг это удалось, руки оказалась внутри, и Бенжу даже успел увидеть удивленные лица находившихся в помещении людей.

Но скорость движения была слишком большой. Он больно ударился о стену коленями и грудью. Что-то хрустнуло в плече. Не найдя за что зацепиться, руки выскользнули из оконного проема. Его отбросило в противоположную сторону. В голове зазвенело от удара затылком и спиной о стену другого здания.

В глазах потемнело.

Остаток падения Бенжу не помнил.

Следующее, что он увидел, – ярко-синее небо, обрамленное туннелем нависающих серых стен. Но один фрагмент статичной картины двигался. Зрение отказывалось фокусироваться, и никак не удавалось рассмотреть детали. Наконец движущееся пятно превратилось в очертания человека, довольно ловко спускающегося по стене.

Времени лежать не было. Бенжу попытался встать. Задача оказалась не из простых. При попытке опереться руками о каменную мостовую, он едва не потерял сознание от боли в плече. Левая рука не слушалась. Бенжу перенес вес тела на правую и встал вначале на четвереньки, а затем, превозмогая боль в лодыжке, на ноги. К счастью, он смог дотянуться до ближайшей стены – идти без поддержки он не мог – его левая ступня была вывернута внутрь под совсем неправильным углом.

Стараясь не наступать на поврежденную ногу, Бенжу заковылял к углу здания, держась руками за стену, совершенно не понимая, в каком направлении движется. Сзади послышался звук – кто-то спрыгнул на землю. Бенжу не оглядывался и попытался ковылять быстрее. Насколько это было возможно в его состоянии.

– Тебе не уйти от меня, – раздался из-за спины голос Хека.

«Чертов старик», – подумал Бенжу. Ловкий, как кошка, несмотря на свои годы. Но гномы уже должны быть неподалеку. Главное продолжать двигаться.

Уверенная поступь сзади слышалась все отчетливее. Бенжу случайно перенес вес тела на поврежденную ногу и, вскрикнув от боли, упал. Перекатившись на спину, он увидел приближающуюся фигуру Хека. Глаза старика горели решимостью – вымаливать прощение бесполезно.

Он поднял меч.

– Это тебе за моего сына, тварь! – брызнул слюной старик.

«Значит, все-таки, сын», – подумал Бенжу и закрыл глаза, готовясь умереть во второй и, скорее всего, последний раз.

– Стоять! – раздался громкий крик.

Хек замер с мечом в руке.

– Брось оружие и отойди, – голос был грубым, хриплым и с выраженным гномьим акцентом.

Старик колебался.

Бенжу сглотнул горький комок.

Наконец клинок начал медленно опускаться.

Бенжу только сейчас понял, что задержал дыхание. Он с облегчением выдохнул.

Внезапно опускающееся лезвие клинка остановилось на полпути. В тот же миг старый воин прыгнул с немыслимой, особенно для человека такого возраста, скоростью.

Бенжу не переставал поражаться тому, как замедляется время в моменты смертельной опасности. Но, в отличие от слышанных им историй о проносившихся в последний момент жизни ярких событиях, его жизнь сейчас не мелькала перед глазами. Он просто лежал и наблюдал за приближающимся острием меча словно со стороны.

Будто все это происходило вовсе не с ним.

Даже не было страшно.

Бенжу почувствовал остроту лезвия, проткнувшего тонкую рубашку, а затем залп винтовок вернул ходу времени обычную скорость.

Едва коснувшись груди, и меч, и человек, держащий его отлетели назад. Казалось, великан, наигравшись марионеткой, дернул за веревочки и поднял ее в воздух. Бенжу ощутил на лице брызги чего-то горячего и липкого.

Он вытер связанными руками лицо и посмотрел на ладони. Кровь. Чужая кровь.

Бенжу засмеялся.

Раб

Пулий сплюнул.

Смешанная с кровью слюна приземлилась прямо в центре круга, грубо очерченного на полу барака. Колени дрожали от усталости. Кулаки болели так, словно он битый час молотил ими по дереву. В голове гудело. Половина лица горела огнем, а левый глаз видел лишь багряную пелену.

Напротив, покачиваясь, стоял Сабир. Его грудь тяжело вздымалась – здоровяк запыхался. Тело лоснилось от масла и выступившего пота. На костяшках сбитых кулаков краснела кровь. Куда подевался тот добряк, что совсем недавно клялся в дружбе, подставлял плечо, когда сил идти совсем не оставалось, и делил последний кусок хлеба? Видать, вечная дружба длится лишь до того момента, пока за нее не нужно отвечать своей шкурой…

Сабир тоже сплюнул и пошел вперед.

Толпа дружно взревела. Все покупатели, а заодно и рабы, на время позабывшие о собственных бедах, жадно глазели на то, как двое мужчин мордуют друг друга.

Сабир шагнул, широко раскинув руки, намереваясь схватить Пулия. Но тот успел шмыгнуть под мышкой здоровяка. Оказавшись позади, он всадил два сильных удара в ребра противнику. Суставы заныли, ощущая отдачу. Но Сабир лишь крякнул и тут же въехал по лицу локтем.

На миг все потемнело. Голоса зрителей стихли. Пулий почувствовал, как проваливается, но тут его схватили толстые руки. Гвалт толпы ворвался в уши новыми яростными воплями. Похоже, многие поставили на него свои деньги – тут и там зрители ругались друг с другом, еще чуть-чуть и вспыхнут потасовки. Желтолицый метался от одних спорящих к другим, пытаясь утихомирить ругающихся. Зачинщик же всего этого беспредела, Толстобрюхий лишь ухмылялся.

– А-а-а, – сдавленно захрипел Пулий, слыша хруст собственных ребер.

Он дергался в хватке Сабира, пытаясь высвободиться, но, даже несмотря на скользкую от масла и пота кожу, это было все равно, что вырываться из лап разъяренного медведя.

Свет снова начал тускнеть.

Конечности налились тяжестью, а удары сердца о грудину отзывались эхом и болью в висках. Капли пота поблескивали на лбу Сабира, здоровяк пыхтел, как опаздывающий поезд. И с неотвратимостью приближающегося локомотива собирался превратить своего противника в мешок сломанных костей.