Армагеддон. 1453 - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хамфрис cтр.№ 130

Несколько мгновений Григорий следил за ласточками – они взлетали, парили, падали вниз, – слушал их резкие крики, потом закрыл глаза, чувствуя на лице жар солнца. Если он просидит здесь подольше, придется сменить серебряный нос на старый, из слоновой кости. Ему не следовало сидеть; есть дела, которые нужно сделать сегодня. Но ветер был таким приятным, а городские рынки – жаркими и набитыми людьми. Нет. Он пересядет в тень и будет смотреть, как мимо плывут груженые суда. Попозже, когда пройдет самая сильная жара, он спустится к воде и поплавает… Ласкарь вздохнул, утвердившись в своем решении.

– Плохие новости? – спросила она, как всегда подойдя неслышно, обняла его.

– Можешь прочитать, если захочешь.

– Я предпочитаю, чтобы ты рассказал мне.

– Хорошо.

Он открыл глаза, прищурился на горизонт, паруса на нем. Там ветерок был ветром, гонящим суда на восток.

– Выпущен новый ираде. Все, кто жил там, могут испросить права вернуться. Заново заселить город. Помочь его возрождению. На этот раз Мехмед обещает награду – деньги, инструменты для ремесел, дома. И все по-прежнему вольны молиться, как пожелают.

Он указал на бумагу, которую порыв ветра отнес к входу в дом.

– Правда, Такос пишет, что те, кто ходит в церковь или синагогу, должны платить дополнительный налог, и многие, желая его избежать, обращаются в ислам. Думаю… – Григорий пожал плечами, – думаю, он тоже собирается так поступить. Говорит, что в этом случае поднимется выше и скорее. И он амбициозен, как большинство пятнадцатилетних.

– А что на это скажет его мать?

Она выпустила его, отодвинулась, заговорила небрежным тоном. Григорий знал, что это часто предвещает угрозу, поэтому обернулся и посмотрел на нее, прислонившуюся к стене.

– Уверен, он прекрасно это знает, – ответил он. – Поскольку она недавно назначена аббатисой женского монастыря Святой Марии.

Лейла потянулась, провела пальцами по белому шраму, пересекавшему половину лба. Еще один тревожный знак.

– Ты можешь вернуться, – прямо сказала она, не так прохладно, и обернулась к нему. – Принять предложение султана. Отыскать там дом с видом.

Он оглядел ее с ног до головы. Придал взгляду однозначность. На ней была лишь легкая шелковая рубашка, которую она надела, когда они встали, не так давно; сквозь нее просвечивали интересные подробности. Он улыбнулся:

– Лучший вид, чем здесь?

Она не улыбнулась.

– Аббатисы отказываются от своего сана. Сыны обращаются в ислам, чтобы возвыситься. Ты можешь наконец сказать ему, что ты его отец. Можешь сказать, что ты и его мать…

– Хейя, – сказал Григорий, подходя к ней.

Лейла сложила руки, будто отгораживаясь от него, и он остановился, заговорил уже серьезно:

– Любовь моя, в чем дело?

– Я… не знаю. – Она вновь подняла руку, потерла сморщенную кожу. – Нет, знаю.

Он протянул к ней руки, но она закрылась предплечьями.

– Прошлой ночью мне опять снился сон. О книге Джабира ибн-Хайяна. Она наконец попала ко мне в руки. Но я не смогла прочитать ни одной буквы. Я пыталась – но они просто расплывались.

Она убрала ладонь со лба, вздернула голову к горизонту.

– Иногда все это кажется мне сном. Я думаю, я должна проснуться, и оно закончится.

– Хейя, – повторил Ласкарь, смягчая ее голосом, медленно потянулся, развел ее руки и ступил между ними. – У меня нет желания возвращаться туда. Ни одного. Тот город утонул в крови и воспоминаниях. Он многое забрал у меня… и все же многое дал. – Григорий прижал ее к себе, поднял опущенный подбородок, заглянул в ее темные глаза. – Он дал мне тебя.

Он нежно поцеловал ее. Она ответила не сразу. Но потом – как всегда, всей собой. Они повернулись, прижались друг к другу, смотрели на Адриатическое море.

– Я говорил тебе однажды, что сказал старый поэт, – произнес Григорий. – «Комната с хорошим видом – владение надежней добродетели». И во всем Константинополе я не найду лучшего вида, чем этот. Лучшей компании.

Из дома послышался крики, и он улыбнулся.

– И лучшего сына.

Лейла мгновение смотрела на него, потом крепко сжала его руку и ушла внутрь.

Он обернулся к воде с облегчением, что ему больше не нужно встречать ее пристальный взгляд. Ибо, хотя эти воспоминания приходили так же редко, как ее видения, и задерживались совсем ненадолго, что-то по-прежнему могло их вызвать. На удивление грубый смех какой-то благородной женщины. Завитки каштановых волос, лежащие на шее незнакомца. Письмо из павшего, возрождающегося города.

Потом она снова будет там, такой, как в последний раз; он – с ней, увлекая ее на террасу дома, арендованного на Хиосе на генуэзское золото. Ибо Джустиниани не забыл своего товарища и оплатил договор с Ринометом по своему завещанию.

Хиос

21 июня 1453 года, семью годами раньше:

через три недели после падения

– Выйдем, – сказал Григорий, беря Софию за руку. – Я не хочу ее будить.

Он повел ее на террасу, оглянувшись на Лейлу в постели. Она снова закрыла глаза и, кажется, стала легче дышать. Ласкарь осторожно прикрыл дверь. София прошла к низкой стене, откуда могла смотреть на гавань. Когда он подошел, она, не оборачиваясь, заговорила:

– Лихорадка спала?

– Я… думаю, да. Бальзам, который ты принесла, помог.

– Как и мои молитвы.

Ее голос звучал иначе. Спокойнее, чем все последнее время.

– Возможно, – сказал он. – В любом случае она уже не такая горячая и смогла немного поесть, когда просыпалась в последний раз. Она по-прежнему спит целые сутки.

– Я думаю, это хорошо. Именно это нужно ей для исцеления.

Григорий смотрел на шею Софии. Ее голос был по-прежнему негромким, отстраненным, будто ей было безразлично. И все же она заботилась, как только Григорий рассказал ей… не все, но немногое о том, что значит для него Лейла. Приносила бульоны и припарки. Уделяла время в своих молитвах.

– София, – пробормотал он, протянув руку к ее шее, полускрытой темными волосами.

Она резко обернулась, схватила его за руку. Ее голос уже не был отстраненным, его переполняло возбуждение:

– Григорий, ты смотрел на гавань? Ты заметил разницу?

Он посмотрел. На первый взгляд ничего не изменилось. Генуэзцы все еще готовились к отплытию. Теперь, когда Джованни Джустиниани Лонго был погребен в простой могиле на острове, у наемников не было причин оставаться. Они предлагали своему товарищу койку и договор на следующую войну. Но Григорий покончил с убийствами. И он не мог оставить Лейлу – и женщину, которая сейчас так взволнованно указывала на гавань.