Отпечатки жизни. 25 шагов эволюции и вся история планеты - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Протеро cтр.№ 63

Paul, Gregory S. The Princeton Field Guide to Dinosaurs. — Princeton, N. J.: Princeton University Press, 2010.

Sander, P. Martin. An Evolutionary Cascade Model for Sauropod Dinosaur Gigantism — Overview, Update and Tests // PLoS ONE. — 2013. — Vol. 8. — e78573.

Sander, P. Martin, Andreas Christian, Marcus Clauss, Regina Fechner, Carole T. Gee, Eva-Marie Griebeler, Hanns-Christian Gunga, Jürgen Hummel, Heinrich Mallison, Steven F. Perry, Holger Preuschoft, Oliver W. M. Rauhut, Kristian Remes, Thomas Tütken, Oliver Wings, and Ulrich Witzel. Biology of the Sauropod Dinosaurs: The Evolution of Gigantism // Biological Reviews of the Cambridge Philosophical Society. — 2011. — Vol. 86. — P. 117–155.

Tidwell, Virginia, and Kenneth Carpenter, eds. Thunder-Lizards: The Sauropodomorph Dinosaurs. — Bloomington: Indiana University Press, 2005.

Более 300 лет каменщики высекали куски прекрасного, затейливо-слоистого кремового известняка в карьерах Зольнхофен близ города Эйхштетт в Южной Германии. Эти удивительные породы были такими тонкозернистыми (без видимых окаменелостей, типичных для большинства известняков), что славились на весь мир в качестве сырья для изготовления литографий, протравливаемых кислотой. В них не было ни изъянов, ни примесей, ни каких-либо включений, способных испортить тонкие детали вырезанных вручную пластин. Многие великие произведения искусства созданы из этой породы. Она использовалась для тиснения самых первых литографий на заре существования печатных книг, в том числе для легендарных работ Альбрехта Дюрера и других художников. Благодаря абсолютно ровному цвету, отсутствию рисунка и зернистости эта порода до сих пор остаётся популярным строительным материалом; сегодня её можно заказать по Интернету.

К середине XIX века в Зольнхофене развернулись масштабные горные работы: множество людей трудились не покладая рук, чтобы найти неповреждённые известняковые обнажения, из которых можно было бы высекать большие плоские куски для изготовления печатных форм и строительного камня. Иногда, раскалывая плиты по плоскости напластования, они находили художества совершенно иного рода — прекрасно сохранившиеся окаменелости разных существ, в том числе разнообразных костистых рыб, отдельных ракообразных и мечехвостов, офиур. Там же встречались окаменелости динозавра компсогната, а также были впервые найдены хорошо сохранившиеся экземпляры птеродактиля, описанные натуралистами ещё в 1784 году. Каменотёсы не искали их специально, но когда случайно находили, это была приятная награда за долгие часы каторжного труда. Некоторые ископаемые были так красивы, что их продавали коллекционерам и богачам, собиравшим эти дары природы для удовольствия или из научного интереса.

Однажды в 1860 году каменотёс обнаружил в известняке удивительную вещь — чёткий отпечаток пера, очень напоминавший асимметричные маховые перья современных птиц. Спустя некоторое время данный образец попал в руки выдающемуся палеонтологу Кристиану Герману Эриху фон Майеру, который уже описал большинство зольнхофенских динозавров и птеродактилей, а также древнего динозавра платеозавра (см. главу 17). В 1860 году Майер, имея всего одно ископаемое перо, дал животному официальное научное название Archaeopteryx lithographica («древнекрыл из литографических камней»).

Спустя несколько месяцев почти полный скелет археоптерикса нашли в каменоломне близ Лангенальтхайма в Германии (рис. 18.1). Затем этой находкой расплатились за медицинские услуги с местным врачом Карлом Геберлейном. В образце почти отсутствовали шея и голова; это была мешанина из костей, но чётко просматривались отпечатки перьев вокруг скелета, напоминавшего динозавровый. Разные немецкие музеи хотели приобрести этот экземпляр, поэтому Геберлейн принял максимально щедрое предложение — 700 фунтов (около 72 тыс. долларов в пересчёте на современные цены и целое состояние по тем временам!), сделанное Британским музеем естественной истории. Этот образец стал известен как Лондонский экземпляр, поскольку до сих пор там и находится. Когда окаменелость попала в Лондон, её внимательно изучил выдающийся британский анатом и палеонтолог Ричард Оуэн. Он уже был известен как автор описаний многих окаменелостей и термина «динозавры». Оуэн взялся за работу и в 1863 году опубликовал подробное описание этого экземпляра. При всей его фрагментарности, учёный не мог проигнорировать тот факт, что кости существа были как у рептилий, хотя крылья оперены.

Рис. 18.1. «Лондонский экземпляр» археоптерикса (фотография из фонда Wikimedia Commons)

Это открытие стало настоящим подарком судьбы для другого британского естествоиспытателя, Чарльза Дарвина. Его неоднозначная новая книга «Происхождение видов» была опубликована в 1859 году — всего двумя годами ранее. Несмотря на то, какие убедительные доказательства он приводил в пользу реальности эволюции, ему приходилось извиняться за отсутствие хороших «промежуточных» окаменелостей, которые подтверждали бы его теорию. Археоптерикс, который и «хронологически» отлично соответствовал данной теории, оказался первоклассным переходным звеном, подкреплявшим построения Дарвина; учёный был просто в восторге. Он и представить не мог такого идеального примера, демонстрировавшего, как рептилии могли превратиться в птиц, совершенно иной класс. В четвёртом издании «Происхождения видов» Дарвин победоносно заявлял:

... ещё не так давно палеонтологи держались того мнения, что весь класс птиц появился внезапно в эоценовый период, а теперь мы знаем, по свидетельству проф. Оуэна, что птица несомненно существовала в эпоху отложения верхнего зелёного песчаника; а совсем недавно в юрских сланцах Золенгофена была найдена странная птица Archaeopteryx, с длинным, как у ящерицы, хвостом, на каждом позвонке которого сидела пара перьев, и с крыльями, снабжёнными двумя свободно выступающими когтями. Это открытие едва ли не яснее всякого другого показало, как мало мы ещё знаем о древних обитателях Земли.

Однако Оуэн верил не в дарвиновскую эволюцию, а в трансмутацию — процесс, который описал сам. В 1863 году, характеризуя ископаемого археоптерикса, он старательно замалчивал или отвергал все напрашивавшиеся, явные связи между птицами и пресмыкающимися. Томас Генри Гексли, молодой и резкий учёный, блистательно отстаивавший эволюционные взгляды и получивший за это прозвище «бульдог Дарвина», раскритиковал Оуэна за его недоработку и потребовал признать очевидное. Он доказывал, что археоптерикс не только замечательно подходит на роль недостающего звена между рептилиями и птицами, но и — что гораздо важнее — по строению костей почти не отличается от динозавра. На самом деле оказалось, что ещё один экземпляр археоптерикса изначально был неверно описан как мелкий зольнхофенский динозавр компсогнатус, пока столетие спустя Джон Остром из Йельского университета не рассмотрел экземпляр внимательнее и не заметил на нём перья.