Зеленый. История цвета - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Пастуро cтр.№ 21

Зеленые рыцари не только действуют в романах, но и существуют в реальной жизни. Самый знаменитый из них жил в XIV веке: это Амадей VI, граф Савойский (1334–1383). Еще при жизни он получил прозвище «Зеленый граф», под которым вошел в историю. На поединках и на турнирах граф всегда появлялся в зеленой одежде. Как гласит легенда, впервые он сделал это на турнире в Шамбери, состоявшемся весной 1353 года, а прежде надевал на шлем съемный рукав от зеленого платья своей возлюбленной. Имя дамы осталось неизвестным (если она вообще существовала), но связь между зелеными рукавами и любовью просуществовала в умах людей еще очень долго. Есть одна знаменитая песня, которую многие меломаны считают прекраснейшей песней всех времен: она называется «Greensleeves» – «Зеленые рукава». Она известна с XVI века; мелодия заимствована у старинной ирландской баллады, а слова предположительно сочинил английский король Генрих VIII, жестокий любовник и большой ревнивец. В самом деле, автор песни сетует на непостоянство возлюбленной…

Но вернемся в эпоху рыцарства и куртуазности, когда изображения говорят то же, что и литературные тексты: зеленый, преобладающий цвет на турнирах, – также и цвет рыцарской любви, особенно в немецкоязычных странах. Убедительным доказательством этого служит «Манесский кодекс», великолепный иллюминованный манускрипт, созданный в Цюрихе в 1300–1310-х годах. В нем содержатся произведения ста сорока немецких куртуазных поэтов XII–XIII веков и сто тридцать семь миниатюр (каждая из которых занимает целую страницу), изображающих либо портрет автора, либо сцены из его стихотворения. Главная тема большинства миниатюр – любовь, а потому в них постоянно присутствует зеленый цвет. Порой это растительный пейзаж, на фоне которого происходит сцена и в котором важную роль играет липа с ее сердцеобразными листьями; а порой предметы, здания и даже живые существа зеленого цвета (попугаи). Но чаще всего это одежда – иногда платье дамы, иногда накидка поэта, а порой и то и другое. Этот зеленый, цвет любви, зарождающейся и полной надежд, нередко сочетается с красным, цветом любви-страсти: оба цвета постоянно встречаются на страницах сборника. Госпожа Минна, которая несколько раз появляется здесь собственной персоной и мечет стрелы в своих жертв, одета в зеленое платье и красную мантию.

Логично было бы предположить, что при такой популярности зеленого в придворной моде и в рыцарских ритуалах он займет видное положение в геральдике. Но, как ни странно, ничего подобного не происходит. Ни в XII–XIII веках, ни в позднем Средневековье ни в одной из европейских стран коэффициент частоты использования зеленого в гербах не дотягивает и до 5 %, в то время как у красного он часто превышает 50 %, у белого и желтого – 45 %, а у синего и черного, в зависимости от периода и региона исследования, он составляет 20–30 % ^[107]. Чем же объяснить такую скромную роль зеленого в геральдике, этой огромной, сложной системе цветов, придуманной феодальным обществом Европы и даже сегодня обладающей немалым влиянием на всех пяти континентах (флаги, логотипы, спортивные эмблемы, сигнальные полотнища)?

Гербы впервые появляются в середине XII века на полях сражения и на турнирах. Лица и фигуры рыцарей скрывались под шлемами и доспехами. Чтобы легче было в схватке опознать друг друга, они завели обычай наносить красками на щит одни и те же фигуры, а затем подчинили эти изображения определенным правилам композиции. Так появилась новая система идентификации личности: гербы, а затем и новый свод правил, которым они будут подчиняться, – геральдика. Через несколько десятилетий сфера использования гербов уже не будет ограничиваться полями сражений и ристалищами, а распространится на всю жизнь общества. В начале XIII века они появляются на самых разнообразных носителях: драпировках, одежде, печатях, монетах, зданиях, памятниках, произведениях искусства и предметах быта. Теперь они уже не только выполняют идентификационную функцию, а становятся еще и знаком собственника либо украшением. Даже церкви превращаются в настоящие «музеи» гербов: на стенах, полах, витражах, на богослужебной утвари, одеждах и книгах – повсюду гербы. А в конце столетия гербами обзаведется значительная часть западноевропейского общества; они появятся не только у дворян и рыцарей, но также и у женщин, у духовных лиц, у патрициата, у мещан и ремесленников и светских и религиозных сообществ, городов и ремесленных цехов ^[108].

В средневековом гербе используются только шесть цветов: белый, желтый, красный, синий, черный и зеленый. По законам геральдики цвета могут сочетаться и накладываться друг на друга только по определенным правилам. Эти правила повсеместно и неукоснительно соблюдались, но они не объясняют, почему зеленый цвет на гербах, вне зависимости от особенностей самих гербов и от параметров их владельцев, всегда используется намного реже, чем пять остальных. Не было таких периодов, когда он исчезал бы насовсем, но все же встречается он редко, чтобы не сказать: очень редко.

В чем тут причина? Специалисты по геральдике пока не нашли ответа на этот вопрос. Быть может, это связано с первоначальной функцией герба – служить опознавательным знаком? Ведь на полях сражений и ристалищах, окруженных зарослями деревьев и кустарника, зеленый на щите или на знамени, скорее всего, выделялся не так четко, как остальные цвета. Такую гипотезу выдвинули историки XVII века. Звучит она убедительно и подкрепляется еще и тем фактом, что позднее, когда турниры стали проводиться не на природе, а под стенами крепостей или даже на городских площадях, зеленый цвет щитов так же легко мог бы слиться уже с другой зеленью – женских платьев и всевозможных драпировок.

Или же, напротив, нелюбовь геральдики к зеленому цвету объяснялась чисто техническими проблемами? Производство и закрепление зеленой краски, как в быту, так и в живописи, в Средние века было далеко не простой задачей. Этот весомый аргумент выдвинули геральдисты XIX–XX веков. А что, если причину следует искать в совсем иной сфере – сфере символики? Зеленый, с IX–X веков религиозный цвет ислама, в Европе иногда считался цветом Дьявола: возможно, рыцари, которые во время Крестовых походов видели этот цвет на знаменах и эмблемах противника, просто не захотели носить его на своих щитах? Гипотеза кажется правдоподобной, однако все историки дружно заявляют, что Крестовые походы не играли никакой роли в формировании гербов.

Приходится признать: ни одна из версий не выдерживает критики. И отметить, что в вымышленных гербах, которыми наделены герои эпических поэм и рыцарских романов, – например, в гербах рыцарей Круглого стола – коэффициент частоты использования зеленого гораздо выше, чем в реальных. Но для создания литературных гербов не требуются бытовые или живописные краски – их достаточно описать на словах. Вот почему в литературных гербах наблюдается большее равноправие среди шести геральдических цветов; зеленый в них встречается не реже, чем остальные, а зачастую занимает на гербе даже более заметное место.

Герой в зеленом: Тристан

Среди литературных героев, которых средневековые авторы наделили гербом с преобладанием зеленого цвета, выделяется один, самый любимый: Тристан. Его несчастная любовь и трагическая судьба глубоко трогают как аристократию той эпохи, так и простонародье. Доказательством может служить то, что его именем стали называть при крещении детей из всех классов общества. Легенда о Тристане, первые записи которой появляются во второй половине XII века, уходит корнями в далекое прошлое; в ней переплелись различные шотландские, ирландские и корнуэльские предания. Долгое время она существовала только в устной традиции, ее передавали друг другу валлийские барды, пели труверы на Севере и Западе Франции. Позднее, уже в записях, она разошлась по Германии, Италии, Скандинавии и еще дальше. Тристан, племянник Марка, короля Корнуолла, – жертва злой судьбы: когда он возвращается из Ирландии, сопровождая дочь короля этой страны, невесту Марка, прекрасную Изольду, молодые люди по ошибке выпивают не предназначенный для них любовный напиток. С этого мгновения их соединит трагическая страсть, которая ввергнет их в бесчисленные злоключения, а затем приведет к смерти.