Эту проблему Джонни обдумал заранее. Совсем неподалеку проходил трансконтинентальный хайвей, построенный в начале века. Дорога огибала Вествилл с юга и серпантином поднималась все выше и выше, к Великому водоразделу, чтобы потом спуститься по другую сторону хребта. Давным-давно появилось современное силовое экспресс-шоссе, которому не приходилось карабкаться в горы, для него построили туннели. Но старая дорога тоже никуда не исчезла. Заброшенная, местами заросшая – бетонные плиты перекосились от зимних морозов и летней жары, – она все же оставалась мощеной дорогой, на которой будут не так заметны следы от могучих ног Ламмокса.
Джонни вел Ламмокса задворками, далеко обходя дома. В трех милях к западу от дома Стюартов новое шоссе пряталось в первом из туннелей, отсюда же старое шоссе начинало свой подъем к перевалу. В сотне ярдов от их развилки Джонни остановил Ламмокса возле незастроенного участка, строго велел ему никуда не двигаться, а сам отправился на разведку. Можно было выйти на старую дорогу, пройдя немного по экспресс-шоссе, но Джонни не хотел рисковать – мало того что их могли заметить, это было бы просто опасно для Ламмокса.
Ему смутно припоминалось, что где-то должен быть другой путь, и вскоре он его отыскал. Вспомогательная дорога для подъезда ремонтных бригад огибала развилку и поднималась к старому шоссе. Дорога была немощеной, но и на гранитной щебенке, которая ее покрывала, вряд ли будут заметны следы. Джон Томас вернулся к Ламмоксу и обнаружил, что тот задумчиво жует жестяной плакат «Продается». Джонни отругал его и забрал остатки плаката, потом решил, что лучше избавиться от улик и вернул их обратно. Не дожидаясь, пока тот дожует жестянку, Джон Томас велел ему трогаться.
И, только оказавшись на старом шоссе, он дал себе немного расслабиться. Первые мили дороги находились в приличном состоянии, этот участок вел к домам, стоявшим в глубине каньона. Интенсивного движения тут быть не могло, потому что дорога вела в тупик. А в этот час не было и местного транспорта. Пару раз над головой пролетали вертолеты, – видно, кто-то возвращался из гостей или театра. Даже если пассажиры этих машин и заметили внизу огромного зверя, то не подали виду.
Дорога, петляя, поднималась по каньону и скоро вышла на плоскогорье. Тут ее пересекал барьер с надписью: «ДОРОГА ЗАКРЫТА. ОТСЮДА И ДАЛЕЕ ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН». Джонни слез и осмотрел неожиданное препятствие. Состоял барьер из одного-единственного, правда толстого, бревна, укрепленного на высоте груди.
– Ламми, сможешь перешагнуть его, не задев?
– Конечно, Джонни.
– Тогда давай. Только не спеши. Ни в коем случае не сбей его, даже не касайся.
– Я сумею, Джонни. – И Ламмокс сумел. Он не стал перешагивать бревно, как лошадь переступает низкий барьер, он над ним «перетек», поочередно втягивая в себя одну пару ног за другой.
Джонни пролез под бревном и догнал друга:
– Я не знал, что ты так умеешь.
– И я не знал.
Дальше дорога была вся перекорежена. Джонни остановил Ламмокса, крепко привязал к его спине мешок с припасами, а потом подумал и привязался сам.
– Ну ладно, Ламми, теперь давай побыстрее. Только не иди галопом, я ведь и свалиться могу.
– Держись, Джонни! – Ламмокс перешел на быструю рысь. Бежал он гораздо плавнее лошади, все-таки восемь ног – это вам не четыре.
Джонни только сейчас осознал, насколько устал – и телом и душой. Теперь, когда они оказались вдали от домов и проезжих дорог, он почувствовал себя в безопасности, но вместе с этим ощущением пришла и усталость. Легкое покачивание и мерный топот огромных ног убаюкивали, как дождь по крыше. Он откинулся назад; «спинка» сиденья сразу приняла форму его тела. Через несколько минут Джонни уже спал.
Хотя дорога стала очень плохой, Ламмокс не споткнулся ни разу; он перешел на ночное зрение и двигался уверенно, словно днем. Он боялся разбудить мальчика и бежал очень плавно. Постепенно однообразие дороги утомило и его: Ламмокс решил, что тоже может поспать. Все эти ночи, проведенные им вне дома, он почти не спал – было неуютно лежать и думать, что Джонни сейчас неизвестно где; к тому же посторонние люди обязательно досаждали какими-нибудь глупостями. Ламмокс поднял сторожевой глаз, закрыл остальные глаза и передал управление телом вторичному мозгу, располагавшемуся у него в области зада. Такую примитивную задачу – следить за дорогой и за ровным бегом восьми неутомимых ног – можно было доверить и этой крохотной, вечно бодрствующей частичке сознания. Ламмокс уснул.
Джон Томас проснулся, когда звезды угасали на утреннем небе. Он потянулся, разминая затекшее тело, и вздрогнул: со всех сторон их окружали горы. Дорога взбиралась по склону; слева от нее каменная стена уходила куда-то вверх, справа такая же отвесная стена круто падала вниз, а там, внизу, петляла едва различимая нитка ручья. Джонни выпрямился:
– Эй, Ламми!
Ответа не было. Он крикнул снова. На этот раз Ламмокс сонно пропищал:
– Что такое, Джонни?
– Ты заснул. – В голосе Джона Томаса был слышен упрек.
– Ты не говорил, что не надо спать, Джонни.
– Но ведь… ладно, проехали. А мы на той же самой дороге?
Ламмокс посовещался со своим альтер эго и ответил:
– Конечно. А ты хотел на другую?
– Нет. Но теперь нам нужно сойти с дороги. Уже светает.
– Зачем?
Джон Томас не знал, что ответить. Объяснять Ламмоксу, что тот приговорен к смерти и поэтому должен прятаться, как-то не хотелось.
– Потому. Раз говорю, значит нужно. Но пока двигай дальше. Я тебе скажу, когда надо.
Дорога уходила все вверх и вверх, но русло ручья под обрывом поднималось в гору значительно круче; через милю с небольшим они уже бежали рядом с дорогой, ниже ее на каких-нибудь несколько футов. Вскоре они добрались до широкой площадки, усыпанной валунами; ручей делил ее примерно посредине.
– Стоп! – крикнул Джонни.
– Завтрак? – оживленно спросил Ламмокс.
– Нет еще. Видишь камни внизу?
– Да.
– Сейчас тебе надо будет шагнуть как можно дальше, прямо на эти камни. Только не вздумай дотрагиваться лапами до края дороги, где земля. С бетона прямо на камни. Ясно?
– Это что, не оставлять следов? – В голосе Ламмокса звучало некоторое недоумение.
– Вот-вот. Если кто-нибудь сюда заявится и увидит следы, тебя опять уведут в город – они пойдут по следам и найдут нас. Понятно?
– Следов не будет, Джонни.
Ламмокс высоко поднял переднюю часть своего туловища и шагнул, подобно огромному червяку-землемеру, прямо на валуны.
От неожиданности Джон даже вскрикнул, вцепившись в веревку и мешок с припасами.
Ламмокс остановился:
– Ты в порядке, Джонни?
– В порядке. Я просто не ожидал. Теперь вверх по ручью; ступай только на камни.