Слуги милосердия - читать онлайн книгу. Автор: Энн Леки cтр.№ 38

Это шок от потери крови, я почти уверена. И на самом деле, может, и хорошо, уж лучше потерять сознание через минуту или две, чем провести часы в ожидании, когда закончится воздух, и думая, вернутся ли они за мной, когда ото было глупо, ведь я приказала Экалу заботиться о безопасности корабля и экипажа, а не о моей. Мне пришлось бы сделать ей выговор, если б она пренебрегла этим.

Делать нечего, кроме как подумать о песне. Короткая ли, длинная, не важно. Закончится, когда закончится.

Что-то врезалось мне в спину, сотрясло все тело, подбросило поврежденную левую ногу, боль пронзила и оглушила меня на мгновение, а затем все погрузилось во тьму. Я подумала, что это побочный эффект боли, но затем увидела внутренности воздушного шлюза, почувствовала силу тяжести и чуть не рухнула на пол, но кто-то или что-то удержало меня. Голос в моем ухе сказал:

– Буфера Аатр, она пытается петь? – Двенадцать. Это был голос Калр Двенадцать.

И я оказалась вне шлюза, в коридоре, лежа на спине, шлем стянули, скафандр сняли.

– Иначе я бы забеспокоилась. – Врач. Хотя в ее голосе звучала тревога.

– Экалу, – сказала я. Или попыталась, я все еще хватала ртом воздух. – Я приказывала…

– Прошу прощения, сэр, – прозвучал голос лейтенанта Экалу в моем ухе, пока с меня срезали одежду, пока врач и Двенадцать быстро накладывали восстановители на мое тело, по мере того как оно открывалось, – вы сказали, что, если с вами что-нибудь случится, командовать буду я и мне следует делать то, что нужно, сэр.

Я закрыла глаза. Боль стала отступать, и мне показалось, что я начала управлять своим дыханием.

– Вы по-прежнему командуете, лейтенант, – заметила врач. Я не открыла глаза, чтобы видеть, что она делает. – Капитан флота направляется на операцию. Нота потеряна. – Кому было адресовано последнее – не знаю. Мои глаза все так же оставались закрыты, я сосредоточилась на дыхании, на отступающей боли. Я хотела сказать, что они, возможно, зря старались и не следовало за мной возвращаться, но не смогла. – Лежите спокойно, капитан флота, – изрекла врач, будто я пошевелилась или что-то сказала. – У Экалу все под контролем. – И больше я ничего не помнила.

Ногу я и в самом деле потеряла. Врач объясняла положение дел, пока я полулежала на койке и медчасти. Меня прикрывало одеяло, тем не менее отсутствие левой ноги почти до самого бедра было очевидным.

– Она будет отрастать несколько недель. Мы работаем над протезом, который поможет вам в течение следующего месяца или двух, но пока, боюсь, вам будут доступны только костыли. – Доктор умолкла, будто ожидая от меня каких-то слов. – И это самое плохое, капитан флота. Вправду. Вам повезло остаться в живых.

– Да, – согласилась я.

– Мы никого не потеряли. Веское доказательство важности правил техники безопасности, и я полагаю, парочка солдат Бо страстно надеется, что вы не станете их искать, чтобы сказать в лицо: «Я же вам говорила». Мы потеряли часть облицовки корпуса и получили пару пробоин, но все предохранители сработали как следовало. Солдаты Калр проводят сейчас снаружи посильные ремонтные работы. Мы находимся в шлюзовом пространстве. Экалу хотела проконсультироваться с вами, прежде чем принимать радикальные решения. – Она поколебалась, словно ожидала услышать от меня что-нибудь. Я молчала. – Пять принесет вам чаю через пару минут. А через несколько часов вам можно будет съесть что-нибудь посущественнее.

– Я не хочу чаю, – сказала я. – Только воду.

Врач помедлила.

– Хорошо, – согласилась она. – Я дам знать Калр Пять.

Она вышла, и я закрыла глаза. Это ранение должно было стать смертельным для вспомогательного компонента. Будь я все еще частью корабля, крошечным сегментом «Справедливости: Торена», от меня давно бы уже избавились. Эта мысль необъяснимо огорчила меня, – если бы я по-прежнему была лишь маленькой частицей корабля, я бы не обратила на это внимания. А я потеряла гораздо больше, чем одну-единственную, более или менее легко заменяемую ногу, навсегда – и жила, продолжала функционировать, или, по крайней мере, так это выглядело со стороны для того, кто не слишком присматривался.

В каюту зашла Пять с водой. В чашке с ручкой, покрытой зеленой глазурью, которая, как я знала, входила в сервиз, что так ей понравился в Ксхенанг Серит. Она сама пила из него каждый день, с тех пор как приобрела, но никогда не подавала мне в нем. Это ее личное имущество. Ее лицо было столь тщательно лишено всякого выражения, что я осознала: она испытывает очень сильные эмоции. И я не могла увидеть, какие именно, – не стала связываться с кораблем, спрашивать его. Из-за этого Пять казалась мне странно плоской, словно была лишь картинкой, которую я видела, а не настоящим человеком. Пять открыла ящик тумбы возле кровати, достала ткань и вытерла мне глаза. Поднесла чашку с водой к моим губам. Я отпила.

В дверь вошла Сеиварден, за ней – другая Калр. На лейтенанте были лишь нижнее белье и перчатки, она безмятежно прищурилась, глядя на меня.

– Я рад, что ты вернулась. – Спокойная и расслабленная, она находилась все еще под воздействием препаратов, поняла я, все еще приходила в себя после своего сеанса с врачом, который состоялся, пока я была снаружи корабля.

– А тебе можно вставать? – спросила я.

Пять даже не повернула головы, когда говорила Сеиварден, а только снова вытерла мне глаза.

– Нет, – ответила Сеиварден все так же абсолютно, неестественно спокойно. – Подвинься.

– Что? – До меня не сразу дошло, что она сказала.

Прежде чем я успела еще как-то отреагировать, Пять поставила чашку с водой и с помощью другой Калр подвинула меня ближе к правому краю койки, и Сеиварден села слева, подняла свои обнаженные ноги и засунула их под одеяло. Откинулась назад, прижалась ко мне, одной ногой – в том месте, где должна была находиться моя левая нога, плечом к моему плечу.

– Вот так. Теперь доктору не на что жаловаться. – Она закрыла глаза. Я хочу спать, – сказала она, очевидно не обращаясь ни к кому.

– Капитан флота, – обратилась ко мне Пять. – Врач обеспокоена: вы бодрствуете почти час и почти все это время плачете. – Она дала мне отпить еще воды. – Врач хочет вам дать чего-нибудь, чтобы помочь, но боится даже предложить. – Нет, это явно говорит корабль.

– Мне не нужны препараты, – сказала я. – Мне они никогда не были нужны.

– Разумеется, вам они были не нужны. – Выражение лица Пять не изменилось. Ее голое тоже.

– Что мне меньше всего нравилось, – сказала я наконец, после того как выпила всю воду, – это когда офицер принимала меня как должное. Просто считала, что я всегда буду к ее услугам, когда бы они ни понадобились и что бы ни понадобилось, и никогда не задавалась вопросом, что я могу подумать. Или что я вообще о чем-то думаю, для начала. Ни Пять, ни корабль не ответили. – Но именно это я и делала. Я вообще ничего такого не осознавала, пока ты не сказал, что хотел бы быть кем-то, кто мог бы стать капитаном. – Это говорил корабль, а не Пять, но, разумеется, корабль слушал. – А я… Мне жаль, что я так отреагировала.