Шатры королевы Йишаны и ее союзников были разбиты плотной группой на нескольких небольших поросших лесом холмах. Деревья служили им неплохой маскировкой, а разводить костры было запрещено, чтобы не выдать присутствие войска. Кроме того, всем было приказано вести себя как можно тише. Дозоры постоянно уходили и возвращались, докладывая о перемещении войск противника и выслеживая вражеских шпионов.
Но Элрик и имррирцы без помех въехали в лагерь, потому что альбиноса и его людей сразу узнали, к тому же всем было известно, что грозные мелнибонийские наемники решили стать на сторону Йишаны.
— Я должен засвидетельствовать свое почтение королеве Йишане, — сказал Элрик Дивиму Слорму. — Ведь мы с ней старые знакомые. Но я не хочу, чтобы она знала об исчезновении моей жены, потому что она может попытаться воспрепятствовать моим поискам. Мы просто скажем, что я пришел помочь ей по старой дружбе.
Дивим Слорм кивнул, и Элрик оставил кузена обустраивать лагерь, а сам направился к шатру Йишаны, где королева нетерпеливо ожидала его.
Когда он вошел, она спрятала глаза. Лицо у нее было тяжелое, чувственное, уже с признаками старения. Черные волосы отливали матовым блеском. У нее были большие груди и крупные губы — Элрик помнил ее другой. Она сидела на мягком стуле, а на столе перед ней лежали военные карты, пергамент, чернила, перья.
— Доброе утро, волк, — сказала она, улыбаясь ему иронически и в то же время чувственно. — Мои разведчики доложили мне, что ты направляешься ко мне вместе со своими людьми. Неужели ты оставил свою новую жену и вернулся к более изощренным наслаждениям?
— Нет, — ответил он.
Он снял тяжелый боевой плащ и бросил его на скамью.
— Доброе утро, Йишана. Ты не меняешься. У меня такое ощущение, что Телеб К'аарна перед тем, как я его убил, дал тебе эликсир вечной молодости.
— Может быть, и дал. Как твое супружество?
— Прекрасно, — ответил Элрик. Она подошла к нему, и он ощутил тепло ее тела.
— Ты меня разочаровал, — сказала она, иронически улыбаясь и пожимая плечами.
Они были любовниками, хотя Элрик отчасти был виноват в гибели ее брата во время налета на Имррир. После смерти Дхармита из Джаркора она стала королевой и, будучи женщиной честолюбивой, встретила это скорбное известие без особой печали. Однако у Элрика не было желания возобновлять отношения. Он сразу же обратился к теме предстоящего сражения.
— Я вижу, ты готовишься не к легкой прогулке, — сказал он. — Какими силами ты располагаешь и как оцениваешь свои шансы на победу?
— У меня под рукой мои Белые Леопарды, пять сотен отборных воинов, скоростью не уступающих лошадям, сильных, как горные кошки, и свирепых, как акулы. Они научены убивать, и это единственное, что они умеют. Кроме них есть и другие войска — пехота и кавалерия, которыми командует около восьмидесяти офицеров. Лучшие кавалеристы — из Шазаара. Это прекрасные, дисциплинированные наездники и бойцы. Таркеш прислал малочисленный отряд, поскольку, как мне известно, королю Гилрану необходимо защищать свои южные границы, где готовится массированное вторжение врага. Общее число таркешитов — тысяча пятьдесят пехотинцев и около двух сотен кавалеристов. Всего мы можем выставить около шести тысяч обученных воинов. Рабы, землепашцы и прочие тоже будут сражаться, но они послужат лишь мясом для мечей и погибнут в самом начале сражения.
Элрик кивнул. Такова была общепринятая военная тактика.
— А противник?
— Числом мы его превосходим, но у него есть дьявольские всадники и охотничьи тигры. Есть и еще несколько зверей, которых они держат в клетках, но мы не знаем, что это за звери, поскольку клетки закрыты от чужих глаз.
— Я слышал, что прилетают и воины Мииррна. Если они решили покинуть свои замки, значит, опасность велика и для них.
— Если мы проиграем это сражение, — мрачно сказала она, — Хаос легко покорит землю и будет властвовать на ней. Все прорицатели от Шазаара до этих земель говорят одно и то же: Джагрин Лерн — всего лишь инструмент в руках своих хозяев, ему помогают Владыки Хаоса. Мы сражаемся не только за наши земли, мы сражаемся за всю человеческую расу.
— Тогда будем надеяться, что мы победим, — сказал он.
Элрик стоял среди командиров, обозревавших собранную армию. Рядом с ним был Дивим Слорм. Золотое облачение свободно ниспадало на его гибкое тело, он держал себя уверенно и высокомерно. Были здесь и воины, закаленные в малых сражениях. Рядом стояли коренастые темнолицые офицеры Таркеша в прочных доспехах, бородатые, с черными намасленными волосами. Прибыли полуобнаженные крылатые воины Мииррна — спокойные, величественные, неразговорчивые. Они смотрели вокруг задумчивыми глазами на ястребиных лицах, сложив огромные крылья на спинах. Тут же находились и шазаарские командиры в трехцветных черно-серо-коричневых куртках и бронзовых доспехах цвета ржавчины. С ними стоял капитан Белых Леопардов Йишаны — длинноногий, крепко сложенный воин со светлыми волосами, завязанными узлом, свисающим с затылка к бычьей шее. На его серебряных доспехах было изображение леопарда — такого же альбиноса, как Элрик,— стоящего, оскалясь, на задних лапах.
Время битвы приближалось...
Наступил серый рассвет, и две армии стали сходиться с противоположных концов широкой долины, ограниченной низкими, поросшими лесом холмами.
Армия Пан-Танга потоком черного металла двигалась навстречу им по плоской долине. Элрик, еще не облаченный в доспехи, смотрел, как они приближаются. Конь его бил копытами землю. Стоявший рядом с ним Дивим Слорм вытянул вперед руку и сказал:
— Смотри, вот они, предводители: Саросто слева и Джагрин Лерн справа.
Вожди вели свою армию, над их шлемами полоскались знамена темного шелка, — король Саросто и его тощий союзник, горбоносый Джагрин Лерн в сверкающих алых доспехах, которые казались раскаленными и, вполне возможно, такими и были. На его шлеме был пантангский Гребень тритонов, символизировавший его родство с морским народом. На Саросто были матовые грязноватожелтые доспехи со Звездой Дхариджора, поверх которой был изображен Разящий Меч, принадлежавший, по легендам, предку Саросто — Атарну Градостроителю.
Следом за ними шли сразу же бросающиеся в глаза пантангские дьявольские всадники на шестиногих рептилиях, вызванных к жизни, как было известно, колдовством. Смуглые, с задумчивым выражением на заостренных лицах, они были вооружены кривыми саблями без ножен, висевшими на поясе. В их рядах крадущейся рысцой двигались сто охотничьих тигров, послушных, как собаки. Своими огромными зубами и когтями они могли вмиг разорвать человека. За надвигающейся на них армией Элрик разглядел крыши таинственных фургонов. Что за хищные звери скрываются в них? — спрашивал себя альбинос.
Йишана прокричала команду.
Стрелы лучников жужжащим облаком пролетели над головами пеших воинов, которых Элрик вел вниз по холму на авангард вражеского войска. Его душа ожесточалась при мысли, что он рискует своей жизнью, но если он хочет увидеть Заринию, то должен доиграть предназначенную ему роль до конца и молиться о том, чтобы его жена осталась жива.