Наша Рыбка - читать онлайн книгу. Автор: Робин Фокс cтр.№ 61

– О, да ладно, я про выбор надежного партнера, который сможет защитить потомство. И нечего закатывать глаза, твоим инстинктам сотни тысяч лет, в то время как разуму – только десятки. А обществу потребления в разы меньше. Твои инстинкты против идеологии Воронцова, понимаешь? Неравный бой.

После универа я работал на выставке, представляя мамино агентство среди конкурентов, потел в узком черном костюме, коряво отвечал по-итальянски надушенным доннам и ждал, когда же доберусь до дома. Надо было готовиться к сессии, количество прогулов давало о себе знать. Воронцов пропускал лекции по субботам, умудрялся вызубрить одни предметы, но совершенно ничего не смыслил в других. Его избирательность не имела логики, предпочтения не ограничивались лишь гуманитарными дисциплинами, а провалы – точными. Скорее дело решал преподаватель. История русской архитектуры двадцатого века, которую нашептывал из угла аудитории старый бубнила в вытянутом свитере, приводила Воронцова в восторг, в то время как история архитектуры вообще, которую на протяжении долгого времени нам читал профессор с хорошо поставленной дикцией, он воспринимал как пытку. Скользкой темой оставался родственник декана. Я словно чувствовал, что история не закончится просто лишь обоюдной неприязнью и его придирками к Пете. Объяснить свое предчувствие я не мог, да и никто меня не спрашивал. Воронцов все так же усмехался, получая очередное замечание, но глаза его стекленели, наливались тупой ненавистью сломанного ребенка.

– Вы не сдадите экзамен, даже не надейтесь, – мазнув маслянистым взглядом по нашему столу, сказал препод, обращаясь к Воронцову.

– Сука, – так, что слышал один я, прошипел он в ответ.

– Подойди в перерыве и спроси, что это было. Ты не можешь не сдать экзамен. Это здесь все понимают.

После пары я схватил куртку и со всех ног побежал к метро – надо было успеть на мамину выставку, сегодня я работал последний день.

«Тварь назначила мне встречу после лекций», – пришло чуть позже в мессенджере.

К вечеру я забыл об этом. Поэтому телефонный звонок, оторвавший меня от книги, удивил.

– Выйдешь? – раздалось на том конце. Голос Воронцова вызвал какое-то неназванное чувство. Я почувствовал, что в горле сдавило и дернуло чуть ниже солнечного сплетения.

– Ты где? – И ежу было понятно, что он куда-то влип.

– У твоего дома.

– Так поднимайся! – удивленно сказал я.

– Нет, – ответил он с непривычной интонацией.

Я крикнул своим, что скоро вернусь, и вышел. Свет от лампочки под крышей подъезда вырисовывал на расчищенном асфальте круг, Воронцов стоял за его пределами, в темноте и ледяном колком мареве. Вечерний мороз пробирал до костей. Я приблизился и разглядел у него под губой что-то темное.

– У тебя кровь?

– Да, наверное. – Он показал на лавку. – Сядь.

Я все еще всматривался в его лицо: кровь не шла из носа, под ним было чисто. Зато край нижней губы превратился в черное месиво.

– Что с тобой?

– Я встретился с ним сегодня вечером.

– Что? – Я назвал имя препода. Того, к которому уговорил Воронцова подойти.

– Да, с ним. Он сам предложил. У меня были догадки, но все же я думал, что он просто хочет прояснить ситуацию. – И после некоторого молчания добавил: – Я сломал ему пальцы на правой.

Я почувствовал, как мое лицо вытянулось от изумления.

– Этот мудак схватил меня за яйца.

– Подожди! Он…

– Да, старый пидор. Я же говорю, такая мысль меня посещала. Но я списал ее на свое больное воображение, а ты знаешь, оно у меня такое, – он снова усмехнулся. – Но оказалось, что я все-таки чую, когда на меня западают. Он предложил встретиться за стенами универа. Я думал, это будет тошнотная забегаловка, типа, выпьем пива и поговорим как мужики. Я даже рассчитывал, что придется врезать ему за то, что он постоянно до меня докапывается. Но нет, это был ресторан! Ты понимаешь, Чехов? Ресторан! И он хотел меня напоить, сука! Но у меня иммунитет, ты помнишь. Спасибо родичам-алкашам.

Да, это правда. Воронцов никогда не переходил грань, после которой впадал бы в беспамятство. Он мог выпить очень много, но всегда знал, когда надо остановиться. Это я мог так нажраться, чтобы переспать с Дроздовой и потом недоумевать, чтобы в первый день в Италии подыхать от похмелья в номере, чтобы пойти танцевать на свадьбе сестры… Но Петя был стойким.

– Я тебя на всякий случай предупреждаю, – сказал он мне. – Будь осторожнее с этой мразью в универе. Вдруг он тебя считаем моим… ну ты понял. Он сказал, что сгнобит меня. Тебя это не должно коснуться.

Он говорил очень быстро, судорожно сглатывая. Провел рукой по губе, размазал кровь. От вида его порванных старых кроссовок мне стало холоднее.

– Он приглашал меня домой. Я изображал, что набухался и что ничего не соображаю, но, когда мы вышли на улицу, он все понял. Понял, что никуда я с ним не поеду. Схватил меня за одно место – это была последняя попытка. И я сломал ему пару пальцев. Хруст был кайфовый. – Его улыбка стала безумной. – Он орал на всю улицу. Сказал, что по моей роже видно, что я заднеприводный. Я не думал, что он ударит меня другой рукой. Но это все фигня.

– У тебя будут проблемы, – выдавил я. Я понимал, что Воронцов все сделал правильно. Но… да, он точно не сдаст теперь экзамен. Странно… нет, тупость. Последний курс… Ему бояться нечего.

– У меня уже проблемы. Главное, чтобы они не возникли у тебя, ты понял? Курить есть?

– Я не курю.

– Да, я знаю. Я, вообще-то, тоже не особо. Ты не напрягайся, я сейчас уеду. Мне просто смерть как не хочется домой. А бабушку нельзя пугать вот этим. – Он ткнул себя в кровавую кашу под губой. – Я хотел к Ясне, но ее родители про нас с ней не знают, как я к ней ночью заявлюсь?

– Ну все, хватит, идем. – Я встал.

– Куда?

– Ко мне. Не будем же мы тут сидеть.

– Э, нет, чувак.

– Давай. Что ты уперся? Тебе сейчас только к нам. – Я старался говорить спокойно.

– Но твои предки…

– Как будто ты с ними не знаком, блин!

– Где я буду спать?

– Не тупи, у меня в комнате. Они не подумают, что я сплю с тобой. Хотя я и сплю с тобой.

– Ты не спишь со мной, дебил. – Наконец его улыбка стала более-менее нормальной.

– Я частенько вижу твой голый зад у себя в кровати. Это почти то же самое.

Мы поднялись в квартиру, врать надо было по минимуму. Злополучная елка, из-за которой поссорились Петя и Ясна, встретила нас в прихожей, желтые лампочки гирлянд образовывали коридор. Воронцов тут же сшиб головой венок из березовых прутьев – последний шедевр моей криворукой сестры. Его кровь портила нам всю новогоднюю атмосферу.

– Ма, а где отец? В душе? Ты не против, если у нас переночует Воронцов? У него проблемы.