Наша Рыбка - читать онлайн книгу. Автор: Робин Фокс cтр.№ 27

Я стоял в дверях кухни, смотрел на гостей и вдруг подумал: «Кто они? Почему они здесь?» Неужели все эти люди и вправду захотели сегодня со мной встретиться? Или им просто нечем было заняться? Что вообще объединяло их, помимо привычки дружить по старой памяти?

Я внезапно посмотрел на них как-то по-новому, и они мне не понравились… Словно сговорившись, они проявились не с самой лучшей стороны: Тимур очень пошло пошутил, Полина слишком грубо выразилась, Григорий был все так же бесцветен и тускл, у Тани, которой я сильно симпатизировал, некрасиво отекло лицо, и она постоянно одергивала Серегу, который тоже чем-то меня раздражал. А Петя! Петя – этот томный полубожок с полотен, посвященных древнегреческим мифам! Сидит, явно за что-то обиженный на меня, как девка. Источает свое гадкое манерное обаяние.

– Игорь, выпей вина. Это очень хорошее. – Передо мной возникла Иришка с бокалом, коснувшись грудью моего локтя. – У тебя все нормально? Кот – просто прелесть. Вы правда его с улицы подобрали?

– И Собаку, – сказал я.

От вина и еды полегчало. Ел я что-то очень вкусное – за это можно было даже простить Воронцову его тухлый вид.

Я не заметил, когда именно все взбодрились и в стенах квартиры зазвучала музыка, – я ввалился в это все как в данность. Войдя в кухню, я понял, что там уже никого нет, кроме Ольги, которая, выпив лишнего, всегда начинала истерически по-лошадиному хохотать. Сейчас она стояла перед включенным теликом, но смотрела на экран серьезно, без смеха. Там под попсовую музыку мелькали женские тела в лифчиках, а размалеванная темноволосая девица пела затасканные слова. На часах было уже пять.

– Не понимаю, почему шлюхам можно петь по телевизору? Тем более в Новый год! – возмутилась Оля себе под нос, и я понял, что она меня не заметила.

– Привет, а у меня только что был какой-то провал в памяти или что-то вроде того, – признался я и налил себе еще вина. Нет, ну серьезно, что я делал целый час?

– С каких пор кому-то стала интересна их самодеятельность? – Оля повернулась ко мне, продолжая беседу, начатую с самой собой. – Когда люди перестали замечать, что пропускают в эфир? И кстати. – Она пару секунд молча послушала песню. – Почему шлюхи поют про шлюх?

– Ты думаешь, эта песня о шлюхах? – В дверях появился Вадим, за ним еще несколько человек: теперь все шли сюда резать гигантский торт, принесенный Аней и Людой.

– А ты сам послушай! Вдумайся в смысл слов!

– В какой смысл! Нет никакого смысла. – Вадик взял пульт и выключил телевизор.

– Есть, ты просто не вслушивался. В этом все и дело! Все думают, что смысла нет, и поэтому никто не обращает внимания на то, что поется в этих песнях! Так и появляются песни о…

– Ну ладно, допустим ты права. Но искусство любит всякую грязь.

Конечно, Вадим не упустит возможности пройтись по искусству. Но я не стал спорить с человеком, который додумался назвать искусством телевизионную попсу. Я отобрал у него пульт, и плазма снова засветилась. Певицу от окружавшей ее подтанцовки отличал самый нарядный лифчик и ажурные чулки. Я попытался по совету Оли вслушаться в слова, но мне почему-то не удалось – то ли из-за шума голосов, поднявшегося на кухне, то ли из-за того, что Вадим действительно был прав и никакого смысла в песне не было. Девушка на экране не вызывала никакого интереса, она некрасиво растягивала рот, и, даже если бы с нее сняли глупый костюм и заставили танцевать голой, она вряд ли зацепила бы мое внимание.

– У нас есть еще красное? – крикнул Петя. – Что за ерунду мы смотрим? Давайте выключим телик!

Я выключил. И догадаться его включить, подумал я, можно было лишь сильно напившись, как я и Оля. В последний раз я смотрел телевизор больше года назад – по вечерам, когда шли злободневные американские мультфильмы, от которых моя мама хваталась за голову. Отец обычно подсаживался ко мне за стол, пока я ужинал, и посмеивался вместе со мной. Но потом я скачал в интернете все сезоны этих мультиков (потому что меня реально смущали слова «вагина» и «трахаться», выкрикиваемые героями при моей маме), и огромная плазма стала вообще не нужна.

Я пошел в гостиную, на балкон за красным вином. В комнате Григорий стоял возле полок и близоруко разглядывал наши семейные фотографии в рамках, чуть ли не тыкаясь носом в самое стекло.

– Это ты такой толстый был в детстве? – спросил он, теребя длинными пальцами такую же длинную ножку бокала. Он все еще пил вино, которое ему налили в начале праздника.

– Да, – неохотно ответил я.

– Не волнуйся, я догадался только методом исключения. Сейчас ты не такой.

– Еще бы!

На диване, мягко утопая в подушках, сидела Иришка и с кем-то разговаривала по телефону.

– Ты за мной? – спросила она меня с любезной улыбочкой. – Я сейчас к вам приду. Сейчас-сейчас, только договорю…

– Нет, я не за тобой.

Я почувствовал злость. С чего она взяла, что я пришел за ней? Думает, что я, как дурак, все еще за ней бегаю? Нет, Ириша, я теперь, как дурак, бегаю за другой девушкой… Уж прости.

Пребывая в ужасной досаде, я взял с балкона две бутылки вина и пошел из комнаты. В прихожей напротив висело зеркало, но я специально отвернулся, чтобы даже случайно не увидеть своего отражения. Мне не хотелось на себя смотреть. Почему я был таким слабохарактерным? Мягкотелым? Почему Иришка сказала мне: «Ты за мной?»? Почему не отвечала Ясна? Почему я отправил ей свой адрес?

И вдруг случилось дежавю. В коридоре не было света, мои руки были заняты бутылками – и что-то должно было вот-вот произойти… А, ну точно… должна была открыться дверь!

В дверь позвонили.

Я поставил бутылки на комод и открыл, не посмотрев в глазок, – вряд ли это были разъяренные соседи.

За порогом стояла маленькая фигурка, по глаза закутанная в толстый зеленый шарф. Темные, желтоватые при свете подъездной лампочки волосы были собраны в тугой узел на самой макушке и присыпаны снегом.

– Фуф, ну слава богу! – воскликнула она, не показывая рта. – Я твою СМСку стерла случайно. Еле вспомнила номер квартиры. Ну, с Новым годом!

Радость была такая, что я смог бы пробежать стокилометровый марафон и все это время кричать «Ура». Но не обошлось и без гордости: как? пришла? а позвонить или написать не могла? – поэтому вместо «ура» я пробормотал что-то нечленораздельное и впустил Ярославну в квартиру.

Внутри у меня все стучало – не сердце, а именно все: желудок вместе с кишками трепыхался где-то в горле, пока я смотрел, как она развязывает шарф, снимает пальто и ботинки.

– Народу, как всегда, много? – спросила она и тут увидела Собаку. – Кто это?

Собака, весь день шарахавшаяся от гостей, которых было невиданное для нее количество, вжалась в угол за вешалкой и скулила. Ярославна рассмеялась:

– Она трусиха? Как ее зовут?

– Собака.