Должно ли детство быть счастливым? - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мурашова cтр.№ 24

— Ничего, дома послушаете. Если захотите.

И она ушла. Очень, очень жаль.

* * *

Флешку я убрала в сумку и наткнулась на нее случайно, недели через три после нашей встречи с Тамарой. Грустя, включила большой компьютер, вставила флешку в разъем, почему-то ожидая, что она окажется нечитаемой. Открылась, внутри всего один файл. Включила и увеличила звук в колонках.

Это действительно была музыка. Сначала она напомнила мне электронное сопровождение к советскому фильму моего детства — «Отроки во Вселенной», а потом…

Потом она напомнила мне сразу все. Я ее больше не слышала. Но меня как будто с размаху швырнуло в собственное прошлое: запахи, цвета, прикосновения, мелькание лиц и событий. Слишком остро, слишком ярко… невыносимо!

В смятении, почти на ощупь я выдернула вилку из розетки. Компьютер умолк и погас. Я долго сидела перед черным экраном, опустив руки. В голове звучали какие-то синергические отголоски произошедшего.

Флешку я аккуратно вынула из гнезда и спрятала в дальний угол ящика.

На следующий день я первым делом открыла свой журнал (обычно я записываю адрес и телефон своих клиентов, для иногородних — только телефон). Кажется, мне есть что сказать этой женщине, даже если придется звонить в Томск. Но телефона Тамары там не было — я увлеклась ее рассказом и не спросила номер.

Но вот эта история. Для вас, уважаемые читатели, и для нее. Что мы знаем о мире? Какую часть его загадок и чудес? И сколько нам еще предстоит узнать?

Прочитала интересный материал Алексея Алексенко о попытках ученых создать синтетическую форму жизни и его же рассуждения о том, насколько мы понимаем или не понимаем суть, устройство, первопричину и взаимосвязи в самом удивительном в известной нам Вселенной явлении под названием «жизнь».

И вспомнился давний-предавний случай из моей практики, ярко демонстрирующий, как мало мы еще знаем о том, как, собственно, всё устроено.

Молодые красивые родители привели на прием розовощекую девочку с толстенькими ножками. Точнее, принесли, но не потому, что девочка была совсем маленькой или по здоровью имела проблемы с хождением. Девочке Тасе уже исполнилось пять лет, и она прекрасно умела ходить и даже бегать.

Услышала я Тасю еще в коридоре или даже на лестнице. Когда ее вносили ко мне в кабинет, она трубно орала и выгибалась на руках у отца.

При этом родители хором пытались перекричать дочь:

— Посмотри, сколько тут красивых игрушек! Посмотри, какая добрая красивая тетя! У нее даже белого халата нет! И трубочки нет! Она не будет тебе ничего делать! Она с тобой просто поговорит! Поговорит, и всё! Да замолчи же ты наконец!

Все вместе было настолько громко, а ребенок настолько очевидно не слушал увещеваний, упоенно оря, что «добрая красивая тетя» просто села в кресло, жестом показала родителям, чтобы они положили девочку на ковер, а сами сели на стулья, и жестом же (перекричать всех троих у меня не было никаких шансов) велела им (родителям) замолчать. Потом я заткнула уши пальцами и стала ждать, что будет дальше.

Дальше Тася еще некоторое время орала и немножко колотила толстыми ножками в красивых розовых туфельках (одна при этом свалилась) по ковру. Потом заметила, что ее больше никто не держит и не уговаривает. Остановилась, прижала руки к лицу и осторожно огляделась сквозь раздвинутые пальчики. Я помахала ей рукой и показала язык. От удивления она опустила руки. Физиономия у нее была красная и слегка опухшая от крика, но очень симпатичная. Круглые тугие щеки, золотистые растрепавшиеся локоны, голубые глазки.

— Еще будем орать? — деловито спросила я.

— А ты доктор? — вопросом на вопрос ответила девочка.

— Тася, что за дела! Как нужно к незнакомым взрослым обращаться?! — прикрикнул отец.

— Вы доктор? — послушно переспросила Тася.

— Нет, я не доктор. Я психолог.

— А белый халат у вас есть? — продолжала расспросы девочка. — А трубочка, чтобы слушать?

— Стетоскоп, что ли? Нет, увы, стетоскопа у меня тут совсем нет. А белый халат есть у логопеда, она в этом же кабинете принимает. Когда я в утро работаю, она — в вечер, и наоборот. Вот она работает в халате, сейчас он в шкафчике висит. Тебе зачем-то халат нужен? И трубочка? — я прикинулась непонимающей.

— Нет, нет, нет! — замахала руками Тася. — Не надо!

— А, ну хорошо, — обрадовалась я. — А то я уже прикидывала, где ж я сейчас тебе стетоскоп раздобуду. У наших врачей он есть, конечно, но им же для работы надо…

— А можно мне игрушки посмотреть? — Тася встала на ковре на четвереньки и встряхнулась как собачка, сбрасывая с себя остатки недавней истерики. — Вон тех кукол? И кроватку? И поиграть?

— Конечно, можно, — кивнула я. — Можешь их прямо к себе на ковер взять. — И обернулась к родителям: — Рассказывайте.

— Да вы, собственно, все уже видели, — пожал плечами отец. — Причем это еще очень мягкий вариант, потому что у вас действительно нет белого халата, в кабинете — никаких инструментов, и вы явно не собираетесь, с одной стороны, уговаривать ее, а с другой стороны — ничего с ней делать. Обычно ситуация намного ярче и заканчивается только после покидания соответствующего заведения.

— На что еще она так истерит?

— Ни на что, в том-то и дело! — мать всплеснула руками. — Во всем остальном — спокойный, дружелюбный, договороспособный ребенок. Хорошо ест, хорошо спит. Отлично играет с другими детками. Всем интересуется. Знает буквы, любит петь, танцевать, рисовать. Ходит в садик, там никаких проблем…

— Если не возникает чего-нибудь медицинского, — поправил отец.

— Да! Когда у них в садике приходил врач для какого-то планового осмотра или, там, прививки, воспитатели настолько испугались ее реакции (она же всегда спокойная и даже в ясли с удовольствием ходила), что позвонили нам домой и выдали ее бабушке как дикого зверя, завернутую в одеяло.

— Были в Тасиной жизни какие-то операции, госпитализации, болезненные процедуры, медицинская изоляция от матери? — спросила я, в общем-то, заранее уверенная в положительном ответе.

— Ни-че-го! — отчеканил отец. — Нас уже не вы первая спрашиваете, конечно. Ничего такого не было.

— А когда, с чего началась такая реакция? Вы помните?

— Нам сейчас кажется, что с самого начала, всегда было. Но это, конечно, не так. Младенцем она вряд ли понимала, что ее приносят именно в поликлинику. Но на приход врача в белом халате, на стетоскоп, на любые врачебные инструменты орала дико уже на первом году — это точно. Но все думали: подрастет, начнет понимать… Однако дальше все становится только хуже! Она стала больше, сильнее, ее не уговорить, не удержать, не сводить в поликлинику, на прививку, сдать кровь, про зубного я уж не говорю! Слава богу, что Тася, в общем-то, здоровый ребенок, болеет редко, но к зубному надо, они говорят: «Под общим наркозом», — но это же не безвредно, и потом, как ей этот наркоз дать-то? Там же тоже лежать надо, укол или еще что… Все это страшно неудобно, и потом, нам уже все говорят, это ненормально, да мы и сами видим…