Гонка века. Самая громкая авантюра столетия | Рон Хэлл, Николас Томалин | страница 70 | LoveRead.ec

Дональд Кроухерст наговорил эти слова на пленку в полночь 21 июня, всего за 60 часов до того, как засел за написание философских откровений в конце последнего этапа своего фактического участия в гонке. Почти до самого финала он продолжал выдумывать конструктивные планы для придания достоверности своим записям, имитирующим кругосветное путешествие.

Возможно, также для ответа на радиограммы «ВВС» ранее этим же днем он решил еще раз заснять себя на кинопленку. Перед тем как включить камеру, ему пришлось одеться, как он выразился, из уважения к наиболее чувствительным зрителям.

«Я раскопал в горе вещей веселенький кусок ткани, из которой шьют полотенца, и соорудил себе саронг. Помнится, Билл Хауэлл [Таити Билл] был большим любителем подобного рода одеяний при путешествиях в тропиках. Теперь я выгляжу вполне нарядно, просто как райская птица. Не знаю, как мое одеяние будет смотреться на пленке, но с того ракурса, откуда вижу его я, оно довольно зрелищно. Полотенце не очень широкое. Сначала я попробовал обмотать его вокруг тела спиралями. Но, во-первых, спираль соскальзывала все ниже, защищая саму себя, а во-вторых, очень ограничивала движения в коленях. Теперь я превратил его в мини-саронг, самый маленький, который когда-либо существовал на свете. Однако он хорошо выполняет свою функцию».

Перед камерой Кроухерст разыграл сцену снятия астрономических замеров, а потом отснял собственный завтрак. Конечно, на столе присутствовали пиво и летучая рыба. «Я в общем-то не ем рыбу, ну вы знаете», – признался яхтсмен. Когда он доставал пиво из поплавка через люк, этот его самодельный саронг чуть было не привел к трагедии.

«Крышка люка упала мне на голову, и теперь там синяк и небольшая рана. Думаю, я слегка одурел от удара и утратил координацию движений, потому что, выбравшись на палубу, чуть было не свалился за борт. Вероятно, все из-за двойного воздействия: тесного саронга вокруг ног и удара крышкой по голове».

Яхтсмен тут же привел объяснение, почему он не очень-то беспокоится по этому поводу:

«Чтобы подстраховаться от неожиданностей подобного рода в достаточно спокойных условиях, когда надевать страховочную привязь просто нецелесообразно, я бросаю длинный линь на корме, по которому можно забраться на борт, если все же упадешь в воду, а яхта будет двигаться со скоростью узлов пять. Думаю, от него больше пользы, чем от страховочной привязи».

Кроухерст упоминал этот линь ранее в своих судовых журналах и снова говорит о нем на пленке. Похоже, бросать такой линь за борт в качестве меры предосторожности вошло у него в привычку.

После съемки Кроухерст описал, как ведет учет отснятых записей.

«Мне нужно вытащить пленку из камеры, засунуть ее в картонную коробку, заклеить коробку, занести содержание заснятого в судовой журнал, чтобы материал был зафиксирован два раза: одна этикетка на жестяной коробке, а другая – в журнале. Таким образом, если одна потеряется, другая сохранится».

Это еще одно доказательство того, что Кроухерст вел четвертый журнал. Ни в одном из сохранившихся судовых журналов – ни в первом, ни во втором, ни в радиожурнале – нет перечня материалов, содержащихся на отснятых пленках. Он аккуратно вел список магнитофонных записей в конце Журнала № 1, но подобного же списка отснятого на киноленту материала не имеется. Если Кроухерст действительно вел регистрацию кинороликов в Журнале № 4, это неудивительно, потому что мы знаем: чаще всего яхтсмен проводил съемки в течение тайного периода своего путешествия.

Рано утром 22 июня Кроухерст наконец закончил работу. Передатчик теперь функционировал, и яхтсмен связался по азбуке Морзе со станцией «Портисхед». Он отослал радиосообщения в редакцию «ВВС», Родни Холворту и своей жене. После чего впал в эйфорию и всю ночь оставался в этом состоянии удовлетворения самим собой, а затем надиктовал на пленку пламенную речь, как и полагалось герою.

«Думаю, именно эти моменты делают плавание на маленьких яхтах таким привлекательным занятием, приносящим удовлетворение и радость. Именно поэтому люди выходят в море на парусных судах. При яхтинге сталкиваешься с множеством проблем, и они, по сути, не такие уж и сложные. Некоторые из них находятся за пределами твоих возможностей. Так уж вышло: я умею чинить передатчики, что не каждому дано, но поломка радиооборудования – достаточно типичная проблема. Это яркий пример, позволяющий понять, почему люди плавают. Просто они знают, что в море с ними будут приключаться различные вещи и придется проявить всю свою находчивость. Но возможность преодолевать трудности и справляться с новыми задачами, конечно, приносит чувство удовлетворения. Я очень доволен собой на данный момент».

Слог Кроухерста становился все более напыщенным. Он рассуждал о физиологических удовольствиях пребывания в море – довольно необычная тема для него, – о том, как приятно лежать в тихую летнюю ночь на палубе, когда температура не опускается ниже 70° F.

«Да, чудесная ночь. За тремя корпусами яхты тянется фосфоресцирующая дорожка. Брошенный за корму линь оставляет за собой длинный след, светящийся как хвост кометы… Думаю, Канары или Азоры – идеальное место для жизни, но на какое-то время для меня сойдет и старая добрая Англия…»

Спасательный линь, заметьте, все еще был привязан на корме. Кроухерст также пообещал поднажать, чтобы вернуться в старую добрую Англию.

«Теперь, когда больше не нужно ковыряться с приемником, я смогу кучу времени уделять «навигаторству», добавить скорости, снова действовать быстро и решительно, поднять грот и мчаться на всех парусах».

На самом деле Кроухерст так и не вернулся к «навигаторству». Утром 22 июня от его эйфории не осталось и следа. Проснувшись, он вдруг осознал, что возможность отсылать сообщения домой азбукой Морзе не решит всех его проблем. Моряк провел бо́льшую часть дня у радиоприемника, устраивая встречу с представителями «ВВС» (что снова напомнило ему о предстоящем испытании) и отсылая сообщения для Родни Холворта о синдикационных контрактах (он продолжал беспокоиться о деньгах). Он по-прежнему мог общаться только с помощью точек и тире, и его безумное желание переговорить с Клэр так и не было удовлетворено.

Между тем Кроухерст снова разобрал свой маленький передатчик «Shannon» и начал работать над новой задачей: передачей голосовых сообщений на большие расстояния на высокой частоте. Как обычно, он трудился ночью, а утром 23 июня попытался связаться с радиотелефонной станцией в Балдоке. Попытка закончилась неудачей. В голосе яхтсмена были раздражение и злоба, когда он изливал на пленку признания и жаловался на неудачный день.

«Не так уж и быстро я продвигаюсь. Даже если немножко заняться «навигаторством», это ни к чему не приведет. К тому же после всего, что случилось сегодня, у меня нет никакого желания возиться с парусами. Я ковырялся с этим чертовым передатчиком. Работа увлекательная… Мне так и не удалось добиться… В общем, ничего хорошего».

Гонка века. Самая громкая авантюра столетия - читать онлайн книгу. Автор: Рон Хэлл, Николас Томалин cтр.№ 70

Онлайн книга - Гонка века. Самая громкая авантюра столетия | Автор книги - Рон Хэлл , Николас Томалин