Гонка века. Самая громкая авантюра столетия - читать онлайн книгу. Автор: Рон Хэлл, Николас Томалин cтр.№ 39

Страница

Парализованный нерешительностью, Кроухерст почти совсем остановился. Погода была отвратительной, и следующие три дня яхтсмен медленно кружил по океану к северу от Мадейры и за всю неделю продвинулся всего лишь на 180 миль к югу.

Есть свидетельства, что в эти дни он был очень близок к тому, чтобы пристать в ближайшем порту – в столице Мадейры Фуншале – и немедленно выйти из проекта. Помимо тетрадей, использовавшихся для ведения судовых журналов, у яхтсмена имелся еще и блокнот для случайных записей. Некоторые из сделанных им заметок сохранились. Так, на одном из листов Кроухерст нарисовал подробную карту Фуншала со всеми необходимыми данными для швартовки в тамошнем порту, включая информацию о приливах, высотные отметки и якорные стоянки. Также на борту тримарана находились все тома «Лоций» Адмиралтейства Британии, где описывались береговые линии материков и приводились опасности, подстерегающие мореходов во время швартовки в различных местах. Когда Кроухерст отчаливал, его «Лоции» были новыми и лежали в нераспечатанных пакетах. После путешествия страницы с данными по портам Мадейры были сильно захватаны пальцами и пестрели заметками.

В четверг 21 ноября яхтсмен провел второй сеанс радиосвязи со Стэнли Бестом. Тут поведение Кроухерста становится совершенно необъяснимым и загадочным. Мы знаем, что он хотел выложить спонсору свои соображения о затруднениях, касающихся времени и денег. Довольно жалостливый рассказ о проблемах, возможно, подвиг бы Беста предложить Кроухерсту выйти из проекта и, таким образом, позволил снять с него всякую вину за отказ от продолжения борьбы. Перед вторым радиотелефонным разговором моряк даже переписал различные варианты выхода из гонки из Судового журнала № 1 в радиожурнал, готовясь перечислить все аргументы один за другим. Но как говорит Стэнли Бест, вопрос о выходе из регаты опять не поднимался. Разговор продолжался семь-восемь минут и был посвящен, по словам Беста, технической стороне проблемы вычерпывания воды. Кроухерст также предупредил, что из-за неполадок с генератором в дальнейшем у него, возможно, будут перебои с радиосвязью.

Последняя реплика на самом деле представляет собой первый ключ к расшифровке истинных намерений Кроухерста. Объяснить неискренность яхтсмена можно тем, что он – как и во время разговора с Клэр в Тинмуте – в конечном счете не смог заставить себя сделать уничижительное признание в проигрыше. Однако есть и другое объяснение. Вероятно, в какой-то момент между планированием звонка и разговором с Бестом в голове у Кроухерста начал зреть и обретать форму совершенно иной план решения проблем, при помощи которого можно было бы сгладить текущие неудачи, и эти новые намерения уже нельзя было обсуждать с Бестом.

Если это действительно первый ключ к разгадке мошеннических действий, последовавших позже, то для подтверждения своей догадки мы можем опираться лишь на фактические действия яхтсмена, так как с этого момента описательная часть журнала Кроухерста становится неинформативной. За два дня, 20 и 21 ноября, была сделана всего лишь одна краткая и малопонятная запись: «Штормит. Приходится дрейфовать. Расстроен из-за люков». Однако, судя по всему, шкипер наверняка уже пришел к определенному решению, потому что в его отношении к путешествию тотчас же появляется что-то новое, а обсуждение различных вариантов дальнейших действий в судовых журналах резко прекращается.

На следующее утро Кроухерст сразу же приступил к замене флюгера сервопривода авторулевого Хаслера, поврежденного во время шторма 20 ноября. Это была непростая задача, так как фиксирующая шпилька и зажим потерялись вместе с отломанной лопастью флюгера, и Кроухерсту пришлось импровизировать. Потом, когда погода улучшилась, он уверенно двинулся в юго-западном направлении. В субботу яхтсмен решил вскарабкаться на мачту, чтобы распутать двойной турецкий узел на фале стакселя, – работа, которую он откладывал с самого момента отплытия из Тинмута. После чего у него тотчас же поднялось настроение, и яхтсмен сел писать эссе о клиперах, как обычно, выдающее его склонность к рассуждениям вкупе с популярной математикой.

Теперь, когда он в среднем проходил больше 100 миль в день, Кроухерст забрал на запад и сделал ненужный крюк, огибая Мадейру (учитывая неисправный хронометр, его навигационным записям нельзя было особенно доверять). «Очевидно, я не увижу Мадейры, – написал путешественник с тоской. – Может, это и к лучшему. Фуншал – звучит прекрасно». И он набросал несколько воодушевляющих сообщений Родни Холворту, которые не смог отправить из-за плохих погодных условий. В каждом из них Кроухерст снова и снова твердил о проблемах с яхтой (чтобы объяснить, почему прошел так мало за неделю). Но он готовил и послание другого рода: «ИСПЫТАНИЯ ПО НАСТРОЙКЕ ОБОРУДОВАНИЯ ЗАВЕРШЕНЫ ГОНКА НАЧИНАЕТСЯ».

К тому моменту путешественник наконец достиг границ района с преобладающими западными ветрами. Перед ним лежала область, где господствовали северо-восточные пассаты – более тысячи миль плавания по прямой с попутным ветром. Здесь тримаран по крайней мере должен показать себя. Чтобы восстановить доверие к нему в этом путешествии, скоростные показатели яхты при пассатах должны быть впечатляющими.

Вторым ключом к разгадыванию новых намерений Кроухерста стала запись, сделанная 26 ноября. Без каких бы то ни было очевидных причин яхтсмен вдруг заявляет: «У меня, похоже, не хватит места в судовых журналах», и объявляет, что собирается писать в два раза убористее – по две строки в каждой линейке. Остальные записи в Журнале № 1 сделаны таким мелким почерком, что на одной странице умещается более тысячи слов. Это было странным решением: в Журнале № 1 оставалось 150 пустых страниц, и, как мы знаем, в запасе были еще две неначатые тетради (помимо журнала регистрации радиосообщений). Кроухерст явно не должен был испытывать дефицита бумаги для ведения судовых записей, если только он не собирался использовать чистые тетради для каких-то других целей.

В то же время Кроухерст отказался от своего формата записи: навигационные данные – справа, описательная часть – слева. Вместо этого он стал просто вставлять краткие комментарии между данными о навигации в море. Сами записи внезапно стали высокопарными, натянутыми и непоследовательными.

«Цыпленок по-неапольски очень неплох со свежим луком, порцией сушеного гороха и сыром.

Попытался поставить кливер-«янки» на гике. Есть проблемы с гиком и парусом при подъеме.

При определении высоты Солнца заметил объект сферической формы, ржавый, погружен на ⅔ в воду. Расстояние – 4 кабельтовых. По бортам лодки от него тянутся грязные полосы. Может быть, мусорная емкость? Диаметр, очевидно, 3 фута».

Страница