Джейн Остен и ее современницы - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Коути, Елена Прокофьева cтр.№ 63

Ее безумная увлеченность прогрессировала. Вскоре Каролина сопровождала Байрона всюду, куда его приглашали, и если она в этот дом приглашена не была, то ждала в карете, пока ее возлюбленный не вернется. «Мы всюду и всегда были вместе, и нас приглашали, как будто мы были женаты, – это было странно, но не тщеславие влекло меня по неправильному пути. Я полюбила его больше, чем добродетель, чем религию. Он разбил мое сердце, и все же я люблю его до сих пор», – рассказывала она Томасу Медвину.

Неудивительно, что Байрону надоела такая навязчивая влюбленность. Он сделался холоден, он все чаще прогонял Каролину, требовал, чтобы она вернулась домой, к мужу. Она уходила, но не дальше ворот, где стояла и смотрела на его окна. Если шел дождь, она терпеливо мокла под дождем. В конце концов, Байрон не выдерживал, звал ее обратно. И раздражался на нее все сильнее.

Настал момент, когда он приказал слугам не пускать к нему леди Каролину. Но она не сдавалась. Она забрасывала его страстными письмами, причем иногда переодевалась посыльным, благо стройная фигурка позволяла ей это, и передавала письмо собственноручно, что позволяло ей провести несколько минут в прихожей дома Байрона… Ровно столько, сколько нужно было дворецкому, чтобы отнести письмо и вернуться со словами: «Ответа не будет».

Иллюстрация к поэме Байрона «Гяур». Из собрания сочинений 1880 года

Байрон демонстративно избегал ее в обществе, и Каролина всю свою недюжинную фантазию направила на то, чтобы хоть ненадолго оказаться рядом со своим кумиром. Однажды она заплатила одному из пажей, которые с факелами в руках бежали рядом с каретой поэта, освещая темные лондонские улицы. Переодевшись и взяв факел, она побежала рядом с дверцей. Это позволило ей увидеть возлюбленного, когда он выходил из кареты, и, возможно, в очередной раз признаться ему в любви.

В другой раз леди Лэм совершила еще более вопиющий поступок. Она узнала, что на бал-маскарад Байрон собирается прийти в костюме турецкого султана в сопровождении нескольких «арапчат», то есть чернокожих юношей, которых он нанял в цирке. Каролина выяснила, что арапчата будут одеты в шальвары из алого шелка, заказала себе такие же, а в день маскарада с ног до головы вымазалась черной сапожной краской, тем самым превратив себя в «арапчонка». Байрон сделал вид, будто не узнал ее. Зато все остальные узнали. Некоторые современники даже утверждали, что на леди Лэм, кроме шальвар, вовсе ничего не было, что она пришла на маскарад с обнаженной грудью!

Следует отметить, что не только репутация леди Лэм и ее супруга страдала в этой ситуации: к Байрону в обществе тоже стали относиться хуже. Он представлялся этаким совратителем честных жен. А если учесть, что как раз в то время у него был роман с тридцативосьмилетней Джейн Элизабет, графиней Оксфордской, матерью шестерых детей и весьма интересной дамой, возможно, зерно истины в этом утверждении было. Джон Хобхаус предложил поэту уехать в провинцию, а еще лучше – куда-нибудь на континент, пока страсти не поутихнут. Байрон согласился, но Каролина каким-то образом узнала о его планах.

29 июля 1812 года Джон Хобхаус записал в дневнике: «Отправился к Байрону, полагая уехать вместе с ним в Харроу – он решил это, чтобы избежать визита Леди. В 12 часов мы уже собирались выходить, как вдруг послышался резкий стук в двери, и мы увидели толпу, собравшуюся у дверей. Человек в очень странной одежде поднялся по ступеням. Оказалось, что это та самая Леди… Я не мог покинуть своего друга в такой ситуации, когда все слуги в доме, да и все остальные кругом узнали, кто к нам пришел. И не приложить усилий, дабы отвратить катастрофу побега, было бы непростительно. Поэтому я остался в гостиной, в то время как Леди была в спальне, сбрасывая свой странный костюм – под ним был костюм пажа… В конце концов мы убедили ее надеть платье, шляпку и туфли, принадлежавшие одной из служанок, и после долгих уговоров она присоединилась к нам в гостиной».

Финальным штрихом затянувшейся драмы стало скандальное происшествие на балу у леди Хиткот. Как обычно, Байрон не танцевал, и Каролина сидела рядом. Байрон пытался флиртовать с другими дамами, но пристальный взгляд любовницы раздражал его. Он предложил Каролине пойти танцевать, на что Каро отреагировала болезненно: вышла в соседнюю залу, где был накрыт стол для ужина, схватила нож и пыталась публично покончить с собой. По крайней мере, она глубоко разрезала себе руку, забрызгав кровью светлые платья присутствующих дам, и впала в такую истерику, что только с помощью нескольких джентльменов Байрон смог с ней справиться, перетянуть рану и отвезти Каролину к хирургу.

* * *

Попытка самоубийства в Англии того времени была преступлением, за которое полагалась смертная казнь. Конечно, никто не стал бы судить леди Каролину Лэм, тем более что попытка-то была несерьезной. Но этот поступок стал последней каплей для семьи ее мужа. Лорд и леди Мельбурн не смогли уговорить Уильяма поместить Каролину в лечебницу для душевнобольных и развестись с ней за измену, – хотя любой другой муж на его месте поступил бы именно так! – но свекор потребовал, чтобы Каролина покинула Лондон и уехала в Ирландию, где находилось их родовое поместье. На этот раз Уильям поддержал приемного отца.

Каролина, убедившись, что рыдания и вопли не помогут, пригрозила, что уйдет к Байрону, уйдет насовсем! Лорд Мельбурн хладнокровно напомнил невестке, что Байрону она не нужна.

Но Каролина все же сбежала – и нашли ее не сразу, потому что убежище леди Лэм дал хирург, зашивавший ее рану. Она заявила, что рана ее болит невыносимо и ей необходим присмотр врача.

Иллюстрация к поэме Байрона «Корсар». Из собрания сочинений 1880 года

Уильям Лэм тем временем поехал к Джорджу Гордону Байрону. Для него это было страшным унижением: искать жену у любовника! Но Байрон, искренне сочувствовавший Лэму, убедил его, что здесь Каролины нет, и даже вызвался помочь в поисках. А когда беглянку обнаружили в доме хирурга, это он уговорил ее ехать в Ирландию. Каролина послушалась только потому, что была физически крайне измотана. Рана действительно воспалилась, и у леди Лэм не хватало сил противостоять двойному натиску своих мужчин.

В Ирландии Каролина отчаянно тосковала по Байрону. Она буквально сходила с ума – и изливала свое безумие, свое страдание, свою страсть в десятках, сотнях писем… Байрон читал их вместе с графиней Оксфордской, у которой спрашивал совета: что же ему делать? Как избавиться от навязчивой особы? Графиня посоветовала Байрону написать жесткое письмо, изложив в нем всю правду.

И вот Каролина получила бумагу с печатью, на которой были инициалы ее соперницы, а внутри – почерком любимого – безжалостные, убийственные слова: «Леди Каролина, я Вам больше не любовник, и так как Вы Вашей совсем не женственной назойливостью вынуждаете меня к признанию… я позволю себе дать следующий совет: излечитесь от Вашего тщеславия, оно смешно, изощряйтесь с другими в Ваших бессмысленных капризах и оставьте меня в покое. Ваш покорный слуга, Байрон».