Гай заволновался, будто должно было случиться что-то важное.
А что? Ну, пойдет сейчас пятиклассник Снежко о приятелями от школы, ребята один за другим начнут отставать, сворачивать к своим улицам, подъездам и калиткам. Наконец Сержик окажется один, и Гай окликнет его...
Сержик остался один даже раньше, чем рассчитывал Гай. Мальчишки дошли вместе до угла и весело разбежались кто куда. Сержик зашагал сам по себе. Но не домой. Он свернул к Артиллерийской бухте и двинулся по набережной.
Даже здесь, в бухте, защищенной от моря высоким Хрустальным мысом, волны разгулялись вовсю. Пена и брызги летели на ракушечные плиты. Сержик то подходил к самому краю, то отскакивал, увидев крупный гребень. И кажется, смеялся. Его расстегнутый пиджачок трепыхался на ветру, а волосы вставали торчком.
Гай шел шагах в двадцати.
Теперь никто не мешал окликнуть Сержика, но Гай ощущал боязливую неуверенность. Робость перед щуплым независимым мальчишкой. И злился на себя.
Бухта кончилась, мыс перестал прикрывать набережную от идущих с моря волн. Пришлось подняться на бульвар. Там прошагали они еще минут пять. Потом, пройдя мимо театра, Сержик остановился у каменной балюстрады, рядом с лестницей. Лестница вела на площадку, что лежала между высокой набережной и морем. Даже не площадку, а площадь — широкую, выложенную плитами.
По плитам скакала мокрая веселая малышня. Пятеро мальчишек — по виду первоклассники. Они побросали у гранитного отвеса набережной ранцы и обувь и дразнили штормовой прибой. В секунды затишья подбирались к самому краю площадки и ждали, когда с гулким ударом встанут над плитами многометровые водяные взрывы. И прибой вставал. Великанские гребни замирали на секунду и рушились на площадку могучей тяжестью зеленой воды, сокрушительным градом брызг. Мальчишки радостно верещали и удирали из-под водопадов. А вода, грянувшись на плиты, бурлила и устремлялась назад к морю. Заливала бесшабашным пацанятам ноги по колени, старалась утянуть мальчишек с собой...
«А ведь и утянет!» — вдруг понял Гай. Потому что увидел, как один из ребят еле устоял в бурлящем потоке, а второй сел на корточки, цепляясь за щель между плитами, — вода накрыла его по плечи.
Пойти да разогнать, что ли?
Сержик в этот миг что-то звонко, но неразборчиво крикнул. Его не услышали. Трое мальчишек вели вымокшего приятеля подальше от волн, к стене. Он вздрагивал и что-то весело говорил... Сержик вдруг метнулся вниз по лестнице! Потом по плитам. Куда? И Гай увидел, что пятый мальчишка в беде.
На площадке был желоб водостока. Сперва почти незаметный, он ближе к морю углублялся, а у самого края нырял под плиту. За эту плиту сейчас и цеплялся светлоголовый пацаненок. Шумная вода утянула его под каменный козырек почти по грудь. И затягивала дальше. Мальчишка беспомощно дергался. Застрял.
Новый удар прибоя тряхнул берег, и опять обрушились каскады, бурлящая вода накрыла мальчишку до ушей. Но, кажется, он засел в желобе прочно, и это на сей раз спасло его.
А в следующую секунду его спас Сержик Снежко. Пулеметчик.
Он ухватил мальчишку за плечи, оттащил вверх по желобу, рывком поставил на ноги. Прибой снова обрушился и раскатился по площадке. Сержик прижал мальчишку к себе. Вода закрутила у их ног шумные водовороты и сошла. Сержик оторвал от себя перепуганного малыша, дал ему подзатыльник и отвесил пинка — такого, что от мокрых штанов разлетелись брызги.
... И все это случилось быстро. И все это Гай видел, когда отчаянно мчался сперва вдоль балюстрады, потом по ступеням. А когда прыгнул на плиты, помощь его была не нужна.
Сержик посмотрел на Гая, улыбнулся и сказал виновато:
— Я его не сильно. Просто, чтоб в себя пришел...
— Это что вы здесь делаете, а? Кто разрешил?! — Грозный голос донесся с лестницы, и Гай увидел молодого милиционера. Тот скачками спускался по ступеням. Его белая рубашка была обтянута ветром, ремешок фуражки охватывал подбородок.
— Что за игра?! Жить надоело?!
Малыши подхватили свои ранцы, носки и сандалетки и дунули вдоль гранитного отвеса к другой лестнице.
— А ну, стойте!
Ага, такие дурни они, что ли? Спасенный из водостока пацаненок улепетывал впереди всех.
Старшина милиции подступил к Сержику и Гаю:
— Ну, они-то несмышленыши! А вы? Мозги имеются? Или баловство дороже головы?
Вода шипучим языком издалека подползла к их ногам. Милиционер переступил начищенными ботинками. Сделал вдох, чтобы продолжить воспитательную речь. Гай сказал, кивнув на Сержика:
— Он человека спас, а вы кричите.
— Разговорчики... Кто кого спас?
— Вот он... Вон оттуда вытащил маленького... Его чуть в море не стащило...
— Сперва лезете черту в зубы, а потом спасаете, — буркнул милиционер. — Кто вас сюда звал?
— Он что, баловался?— обиженно сказал Гай. Подбородком показал на промокшие вельветовые полуботинки Сержика. — Кто же обутый нарочно по воде бегает?
Старшина недоверчиво глянул на Сержика и расстегнул сумку. Достал блокнот.
— А тех обормотов как зовут? Вот сообщим родителям, чтобы взгрели...
— Я откуда знаю? — усмехнулся Сержик.
— Понятно. Сам помирай, а товарища не выдавай... А если товарищи голову сломят по своей дурости?
Сержик бесстрашно пожал плечами.
— Уже не сложат, удрали... Если бы я знал, я, конечно, все равно не сказал бы. Но я правда не знаю.
— Какой герой! Отведу в отделение, там все скажешь.
— Что, по-вашему, мы должны всех мальчишек в городе знать? — огрызнулся Гай. Он хотел часть милицейского гнева отвести на себя.
Но гнева уже не было. Старшина проворчал:
— Вам игрушки, а за вас отвечай потом!
— А зачем вам за нас отвечать? — спросил Сержик.
— А затем, что я на посту.
Сержик поднял глаза — насмешливые и дерзкие:
— Правда? А почему вы тогда не здесь, а все около нашей школы ходите? Особенно когда учительница физкультуры во дворе урок ведет? Все ребята заметили...
Старшина помигал и спросил казенным голосом:
— Фамилия?
— Учительницы?
— Тво-я.
— Снежко Сергей, пятый «Б», сорок четвертая школа.
— Гаймуратов Михаил, — сказал Гай с веселым страхом. — Шестой «А».
Старшина записал. Сержик объяснил ему:
— За то, что мы какого-то первоклассника из водослива вытащили, нам двойки за поведение не поставят.
— Это он вытащил, — сказал Гай.
— То, что вытащил, дело особое. А вот то, что грубишь старшему, который к тому же при исполнении, доложу вашему директору.