— Идем!
— Не идем.
— Почему?
— А если он загремит? Было у мамы два сына, а… сколько останется?
— Но мы же полезем вместе с ним! Как ты тогда со мной!
— Я вот тебе полезу! Мы обещали Сильверу, что никогда…
— Обещали. Но раз такое дело…
— Тебя рано выписали из больницы, вот что, — сумрачно сказал Оська. — Надо было еще голову подлечить.
Норик надулся. Он иногда умел так…
— Ты сам подумай, — извиняющимся голосом начал Оська. — Ты один у матери. Если брякнешься, ей как жить?.. У меня-то все-таки проще: если что — будет скоро замена…
— Кому голову-то лечить надо? — язвительно спросил Норик.
Вертунчик выступил в роли примирителя.
— Ось! Когда маленький будет, вы как его назовете?
— Не знаю. Родители не хотят придумывать заранее, они суеверные. Вроде меня… А Чудовищу я сказал: “Анка, если будет мальчик, назови Оскаром, в мою честь…”
— А она? — покосился на Оську Норик.
— Я думал, она скажет: “Фиг тебе!” А она: “Ладно. А если девочка?” — “Тогда пусть будет Мамлюча!” Она: “Что-о?”
Посмеялись. Потом Норик остановился.
— Ребята. Он ведь не раздаст солдатиков за сегодня. Их там полный чемодан…
И опять вмешался Вертунчик. Все же он молодец, Вертун-побрякун!
— Бежим к нашим! Расскажем! Потом пусть каждый бежит в свой двор, собирает всех знакомых. А те — еще! День-то впереди большой!
И они побежали.
Впереди Вертунчик — бренча амулетами, которые висели на шее, на рубашке, на запястьях и под коленками.
Потом Норик — которому вообще-то бегать нельзя, но если очень-очень надо, то все-таки можно.
И Оська — который опять видел перед собой тугую линию ватер-штага.