Голубятня на желтой поляне - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 127

Гелька не испугался. То есть он испугался самого падения, от которого ожгло сердце. Но он не думал, что разобьётся.

"Я полечу! — сказал он себе. — Я ветерок! Сейчас…"

Он раскинул руки, и упругий воздух ударил ему в ладони. Гельке показалось даже, что падение стало медленней.

"Я полечу! Надо только сказать слова!"

Надо было прошептать короткое заклинание, которое написано на Башне Ветров в далёком и сказочном городе.

"Сейчас… Я…"

Он вдруг понял, что не помнит этих слов. Совсем не помнит! Вместо них в свистящем воздухе словно кто-то прошептал другие слова:

Свист нарастал, встречный воздух рвал волосы и рубашку.

"Сейчас! Сейчас… Ясной ночью осенней улечу из гнезда!.. Ясной ночью осенней… Яс… Янка…"

Листик зажмурился и ощутил, как легко толкнулась земля. И стало тихо-тихо. Не гремели железные бочки. Не шепталась трава. Весь мир притих и, казалось, ждал, что над головками белоцвета сейчас взовьётся и умчится прочь крутящийся ветерок. Но ничего не было. Только тишина. И только далеко-далеко, на краю Вселенной, вспыхнула и стремительно развернулась в ночи новая спиральная галактика.

* * *

В этой галактике, далеко от её центра, у неяркой жёлтой звезды совершали свой облёт планеты. На одной планете — зелёной от лесов, песочной от пустынь и влажно-синей от океанов — на полуострове между устьем большой реки и морем была середина лета. Было утро.

С каменного крыльца во двор старинной крепости сбежал мальчик в зелёной матроске с белым широким воротником. Во дворе было тихо, но над зубцами башен, на сигнальных мачтах, трепетали и хлопали от морского ветра пёстрые сигнальные флаги. Наверно, сто флагов или больше.

Мальчик посмотрел на флаги, прочитал сигналы, улыбнулся и побежал к серой глыбе ракушечника на краю двора.

На глыбе, растопырив лапки, похожие на ручки крошечного человека, грелась на солнышке ящерка. Она не испугалась, когда мальчик накрыл её ладонью.

Он посадил её — живую, щекочущую — в карман матроски и по железной лесенке умело докарабкался на верхнюю площадку башни.

Здесь за него сразу взялся весёлый и шумный ветер. Пригнул на темени жёсткий рыжеватый хохолок, захлопал воротником, усыпал одежду и кожу колючей водяной пылью, которую принёс от скал, с пенных верхушек прибоя. Мальчик облизал солёные губы и посмотрел на море. Волны были ярко-синие с белой оторочкой гребней. Над гребнями неслись очень круглые разноцветные паруса — спинакеры. Они были похожи на стаю праздничных воздушных шариков, которые кто-то отпустил над морем.

Мальчик достал ящерку, посадил её на плоский верх башенного зубца.

— Смотри, как красиво… — И долго смотрел сам.

Потом он взглянул с высоты на двор. На крыльце стояла мама.

— Я здесь! — мальчик перегнулся через поручень между зубцами. Замахал рукой, похожей на коричневую ветку. — Мы здесь!

— Поедем в Город! — крикнула мама. — Скоро начало праздника!

— Мама, я с ребятами! Мы придём прямо на площадь!

— Хорошо! Я тебя обязательно там увижу!

Мама обошла дом и села в оранжевый автобус, который остановился рядом с фортом у заросшей белоцветом обочины. Мальчик помахал вслед автобусу и посмотрел на Город.

Город был вдалеке, его башни, летучие мосты и стеклянные крыши поднимались из-за пологого лесистого холма. Башни были белые и разноцветные. Мосты — кружевные. Крыши — блестящие. Ветер качал над крышами стаи воздушных змеев и пёстрых аэростатов. Город сверкал, он был радостным — таким, какими должны быть все города во всех галактиках. Всегда. А особенно в такой день, когда приходит Всеобщий Праздник Межгалактических Туннелей и Мостов.

По дороге и просто по траве бежали к старой крепости ребята. Они заполнили солнечный двор, где между каменных плит густо росли одуванчики. Среди одуванчиков стояли четыре столба, и на них поднималась фанерная кособокая будка с проволочным балкончиком — старая голубятня. Из голубятни прыгали на плиты мальчишки с большими разноцветными барабанами. Они были весёлые, голосистые, в ярких, похожих на сигнальные флаги рубашках. Раскатилась над плитами двора озорная дробь барабанов. Мальчик услышал перекличку барабанщиков, которые выстроились у ярко-жёлтой от солнца стены:

— Юрик Родин!

— Я!

— Валька Бегунов!

— Я!

— Василёк Снегирёв!

— Здесь!

— Митька Кошкарёв!

— Кто?

— Грозный Митька по кличке Маус!

— Вот он я!

— Василёк Иту Дэн!

— Здесь!

— Стеклянный барабанщик Тилька!

— Сами вы стеклянные!.. Здесь я!

— Барабанщики Серой Стены!

— Здесь!

— Все шестеро?

— Да!

— Барабанщики Утреннего Поля!

— Здесь! Здесь! Здесь!

— Данилка Вострецов!

— Я!

— Королевский барабанщик Туги!

— Оваи!

— Барабанщик Даниэль Дегар!

— Я, господа!

— Барабанщик Ванюшка! То есть Жан!

— Я!

— Барабанщики "Каравеллы"!

— Это же из другой галактики…

— Всё равно! Здесь мы!

— Командир барабанщиков Володька!

— Я!

— А новичок? Где наш новичок с ящеркой?

— Я здесь! — закричал мальчик с высоты. — Мы оба здесь! Мы сейчас!

Он взял в левую ладонь ящерку, а правой замахал ребятам.

Они стояли, запрокинув головы, и тоже махали ему. И смеялись беззаботно и смело, как должны смеяться мальчишки во всей Вселенной.

На ночь Кап устроился в зарослях опушки. На лесной паутине. Он прилёг на скрещение двух упругих шёлковых ниток и сразу уснул – как в чёрную воронку упал. Но и тогда он продолжал тихонько вздрагивать от всех дневных огорчений и, главное, от одиночества, которое ощущалось даже сквозь беспамятный сон…

А утром стало легче. Лучше. Очнулся Кап от ласкового щекотания. Оказалось, что здешнее Лау-ццоло (очень по­хожее на то, что дома у Капа) просунуло сквозь листья жёлто-белый луч. Потрогало им прозрачное тельце Капа. Может быть, хотело поиграть с малышом. Кап обрадовался. Живая искорка в нём благодарно разгорелась в ответ. Кап решил, что нет никакого резона унывать раньше времени. Просто случилось приключение. В приключениях всегда так: сперва неприятности и опасности, а потом всё конча­ется хорошо. И, конечно, его найдут. Вернутся домой, за­метят, что одного путешественника нет, и тут же бросятся назад, на поиски… Да, разумеется, такие поиски – дело непростое. Очень даже непростое: кое-кому покажется да­же, что совсем безнадёжное. Но сам Кап вовсе так не ду­мает…