Дело без трупа. Неоконченное дело - читать онлайн книгу. Автор: Лео Брюс cтр.№ 63

— Вот оно что. — Биф произнес эту ничего не значившую фразу таким тоном, словно уже все знал, но пока не хотел подавать вида, насколько хорошо информирован.

— Возможно, вы уже читали об этом деле, — продолжал Феррерс. — Газеты даже успели дать ему особое наименование. Они окрестили его «Сайденхэмским убийством».

— Лично я считаю величайшей несправедливостью, что газетчикам дозволено писать репортажи о реальных преступлениях, не так ли, сэр? По моему мнению, они занимаются браконьерством, отнимая хлеб у настоящих писателей, работающих в криминальном жанре. Вспомним историю с неопознанным таинственным торсом, случай со сгоревшим автомобилем и прочие реальные происшествия.

Ко мне вернулось чувство неловкости за Бифа, и я задумался, как воспримет его высказывание молодой Феррерс. Но Биф с невозмутимым видом достал огромных размеров блокнот, к каким пристрастился во время работы в полиции, и приготовился делать необходимые для расследования заметки.

— Мой брат жил в Сайденхэме. Его усадьба носит название «Кипарисы». Это один из тех огромных и мрачных особняков, какие строили для себя за пределами Лондона богатые горожане в Викторианскую эпоху. Мы оба воспитывались там с самого детства. Когда отец умер пару лет назад, брат решил остаться в том доме. Насколько я знаю, ему предлагала за него хорошие деньги одна из строительных компаний. Мне до сих пор непонятно, почему он не принял их предложения, поскольку дом холодный, неуютный, неудобный и уж слишком угрюмый, хотя у нас обоих многое связано с ним. Но брата всегда отличала повышенная сентиментальность, а потому он не пожелал бросить родительского гнезда. И вот вечером в четверг — то есть ровно две недели назад — он решил устроить там небольшую мужскую вечеринку, на которую пригласил доктора Бенсона, который был семейным врачом на протяжении многих лет. Он не мог присутствовать при нашем с братом появлении на свет, потому что ему самому едва минуло сейчас сорок пять, но с тех пор, как доктор открыл свою практику в Сайденхэме лет пятнадцать или двадцать назад, неизменно лечил от хворей и нашего отца, и нас самих. Очевидно, мне следует подробнее остановиться на наших отношениях, потому что они складывались не совсем обычно. Лично мне Бенсон никогда особенно не нравился. Я считал его человеком слишком нетерпимым к другим, а его манеры резкими и почти грубыми. Позади своего дома он построил небольшой спортивный зал, и, помню, когда мы еще были совсем мальчишками, Бенсон уговорил отца посылать нас к нему, чтобы боксировать. Мне казалось, он получал удовольствие, легко разделываясь с малышами. Но отец безгранично ему доверял, и это, как мне представляется, объясняло желание брата продолжать поддерживать с доктором дружбу.

— А что вы можете сказать по поводу его жены? — внезапно прервал его Биф, причем достаточно неучтиво.

Стало очевидно, что он действительно успел ознакомиться с газетными отчетами о деле.

Молодой Феррерс поднял глаза, и я впервые отметил, как на его лице отразились искренние эмоции, хотя не мог определить, какие именно.

— Миссис Бенсон, — медленно заговорил он, — очень красивая, очаровательная женщина. Бенсон женился на ней пять лет назад, и складывается впечатление, будто полиция теперь придает чрезмерное значение тому факту, что в то время мой брат был его соперником в борьбе за ее руку и сердце. Больше я бы предпочел ничего не говорить на эту тему. Вы сами сможете встретиться с вдовой Бенсона и задать ей необходимые вопросы, если она окажется готова ответить на них.

На какое-то время воцарилось молчание, после чего Питер Феррерс продолжил:

— Еще одним гостем, приглашенным к тому ужину, был Брайан Уэйкфилд, мой друг и коллега. Уже некоторое время я пытался заинтересовать брата газетой, которую мы с Уэйкфилдом, своим соредактором, издаем, и потому хотел их познакомить.

— Что это за газета? — спросил я.

— Она называется «Новости на текущий момент», — ответил Феррерс.

— Вы печатаете хотя бы иногда литературные рецензии? — поинтересовался Биф. — Я что-то не припомню в таком издании отзывов на две книги, описывающие раскрытые мной дела.

— Боюсь, наша главная тема — политика, — объяснил молодой человек.

— Политика какого рода?

— О, мы, наверное, придерживаемся направления ближе к левому, — сказал Питер Феррерс.

Биф кивнул.

— Это значит, что вы до некоторой степени придерживаетесь социалистических взглядов, надо полагать? — спросил Биф. — Что ж, на последних выборах я и сам голосовал за лейбористов. Правда, конечно, мне бы не хотелось для этой страны ничего похожего на происходящее в Советской России, но, с другой стороны, терпеть не могу самозваных диктаторов, которые проводят такую политику, маскируя ее разглагольствованиями, чтобы скрыть истинную и не слишком благовонную сущность.

Подобным смутным изложением своих политических взглядов Биф, казалось, полностью удовлетворился. А я посмотрел на молодого Феррерса несколько иначе, уже со значительно меньшей симпатией, однако по-прежнему не без интереса. Такие типы никогда не вызывали у меня одобрения, поскольку, несмотря на весь свой напускной идеализм, они вносили смуту в нашу общественную жизнь. Но Бифу он явно пришелся по душе.

— Вероятно, — спокойно заметил Феррерс, — нам будет лучше вернуться к той теме, для обсуждения которой я приехал к вам. Все сели ужинать в восемь, а в половине десятого мы с Уэйкфилдом уже уехали на моей машине. Он живет в небольшой квартире рядом с районом Блэкфрайарс. У него три комнаты, которые я предлагал изначально использовать под помещение редакции, но он предпочел превратить их в уютное жилище, заявив, что там очень удобно и тихо по ночам. Проводив его, я доехал до Мраморной арки, рядом с которой находится большой комплекс служебных квартир, в том числе и моя. Если не ошибаюсь, было около половины одиннадцатого.

— Кто-нибудь видел, как вы вошли в свой дом? — спросил я.

— Я пожелал доброй ночи привратнику, — ответил Феррерс, — и уточнил, не заходил ли кто-нибудь, поскольку существовала вероятность, что еще один мой приятель мог заглянуть ко мне тем же вечером. По его словам, посетителей у меня не было, и я отправился спать.

В моем сознании уже начали формироваться некоторые возможные варианты дальнейшего развития событий. И я поинтересовался:

— Мистер Феррерс, есть ли из вашей квартиры другой выход, помимо парадного подъезда? Я спрашиваю об этом, потому что тень подозрения может отчасти пасть и на вас тоже.

Питер Феррерс выглядел ничуть не встревоженным.

— В задней части здания установлен служебный лифт, которым я иногда пользуюсь, чтобы уйти из дома или вернуться, но такой возможности уже не было, потому что после одиннадцати часов вечера все двери запираются. Имеется также пожарная лестница, но она ведет во внутренний двор, откуда невозможно выбраться, не потревожив никого из соседей.

— Когда вы впервые услышали об убийстве? — Я временно взял роль следователя на себя и не хотел от нее отказываться.