В понедельник Дек заявляется поздно, почти в
десять. Несколько минут мы болтаем о том, о сем. Дек хочет сегодня пообедать
пораньше, уверяет, что это важно.
Уже в одиннадцать мы покидаем контору и
проходим два квартала до вегетарианской продуктовой лавки, в тыльной части
которой разместился крохотный ресторанчик. Мы заказываем пиццу без мяса и
апельсиновый чай. Дек явно нервничает, тик его заметен больше обычного, при
малейшем шуме голова его дергается, как у марионетки.
— Дельце есть, — шепчет он.
Мы сидим в кабинке. Остальные шесть столов в
столь ранний час пустуют.
— Здесь нас никто не подслушивает, Дек, —
ободряю я его. — Что там у тебя?
— В субботу, сразу после допроса, я поехал в
аэропорт. В Даллас слетал, а оттуда махнул в Лас-Вегас и снял номере в отеле
«Пасифик».
Понятно, опять запил, значит. Прокутил все
деньги, вот и сидит теперь без гроша.
— А вчера утром пообщался по телефону с
Брюзером, и он велел, чтобы я срочно сматывался. Дескать, фэбээровцы следили за
мной от самого Мемфиса, и мне нужно рвать когти. Кто-то все время сидит у меня
на хвосте, и я должен немедленно возвращаться в Мемфис. Брюзер велел передать
тебе, что и ты у федиков на крючке, поскольку ты единственный адвокат, который
работал и на него и на Принца.
Я отхлебнул чай, чтобы промочить внезапно
пересохшее горло.
— Так ты знаешь, где… Брюзер? — Я говорю
громче, чем следует, но нас никто не слышит.
— Нет, — отвечает он, нервно шаря глазами по
залу. — Не знаю.
— Но он хоть в Вегасе?
— Сомневаюсь. Думаю, что он специально отрядил
меня туда, чтобы сбить с толку федеральных ищеек. Слишком уж логично было бы
искать Брюзера в Вегасе, а коль так, то его там нет.
Перед моими глазами пелена, в мозгу
лихорадочно роятся мысли. На ум приходят тысячи вопросов, но задать их все
сразу я не могу. Многое, ох, многое, мне хотелось бы знать, но ещё больше знать
мне вовсе не следует. С минуту мы молча таращимся друг на друга.
А я то думал, что Брюзер с Принцем схоронились
в Сингапуре или в Австралии, канули бесследно.
— А почему он с тобой связался? — спрашиваю я,
осторожно подбирая слова.
Дек закусывает губу, словно собирается
заплакать. Видны кончики его здоровенных, как у бобра, резцов. Он молча скребет
в затылке. Время, кажется, остановило свой бег.
— Ну, — говорит он наконец, — похоже, тут у
них кое-какие бабки остались. Теперь они хотят их вызволить.
— Они?
— Да, похоже, они держатся вместе.
— Понятно. И что они от нас хотят?
— В детали мы пока не вдавались, — уклончиво
отвечает Дек. — Но, судя по всему, они всерьез ждут от нас помощи.
— От нас? — снова переспрашиваю я.
— Ну да.
— В смысле — от тебя и от меня?
— Угу.
— И сколько там денег?
— Об этом пока речь не шла, но, должно быть,
целая куча, иначе Брюзер вряд ли пошел бы на такой риск.
— И где эти деньги?
— В подробности он вдаваться не стал. Сказал
только, что это наличняк, который спрятан в надежном месте.
— И он хочет, чтобы деньги взяли мы?
— Вот именно. Думаю так: денежки спрятаны
где-то в городе, возможно, в нескольких шагах от нас. Поскольку фэбээровцы их
до сих пор не нашли, то, скорее всего, уже и не найдут. Нам Брюзер и Принц
доверяют, вдобавок мы с тобой теперь вполне легальная фирма, а не пара уличных
проходимцев, которые, наложив лапу на их деньги, тотчас дали бы деру. По плану
Брюзера, мы погрузим бабки в грузовичок, отвезем им, и — все будут счастливы.
Мне трудно судить, сколько на самом деле
сказал Деку Брюзер, а сколько он домысливает. Да я и знать этого не хочу.
Но меня гложет любопытство.
— И что мы получим за всю эту головную боль?
— Об этом мы не условились. Но куш будет
изрядный, это как пить дать. К тому же свою часть мы можем вперед взять.
Дек уже все рассчитал.
— Нет, Дек. Выкинь эту затею из головы.
— Да, я и сам понимаю, — уныло говорит он,
сразу смиряясь с поражением.
— Слишком рискованно.
— Угу.
— Выглядит, конечно, заманчиво, но недолго и в
тюрягу угодить.
— Да, ты прав, но не предложить я не мог, —
отвечает Дек с таким видом, точно он изначально не помышлял склонить меня на
свою сторону. Перед нами ставят тарелку с кукурузными чипсами и оливковым
хуммусом. Каждый из нас терпеливо проводит взглядом удаляющегося официанта.
Да, мне и самому приходило в голову, что я
единственный человек, который в свое время работал на обоих беглецов, но я и
думать не смел, что федеральные агенты устроят за мной слежку. Аппетита мигом
как не бывало. Во рту по-прежнему полная сушь. При малейшем звуке я вздрагиваю.
Мы оба погружаемся в невеселые мысли и
невидящим взором пялимся перед собой на стол. Приносят пиццу, а мы все не
разговариваем и сосредоточенно жуем в полном молчании. Меня интересуют
подробности. Каким образом Брюзер связался с Деком? Кто оплатил его поездку в
Лас-Вегас? Первый ли это был их контакт после бегства Брюзера и Принца?
Собираются ли они общаться и впредь? И почему наконец Брюзер до сих пор не
утратил интереса к моей персоне?
Туман в мозгах рассеялся, и в голове моей
родились две мысли. Во-первых, раз уж Брюзеру по силам было выяснить, что за
Деком следили по пути в Вегас, то ему тем более не составит труда найти людей,
способных извлечь денежки из тайника в Мемфисе. Зачем тогда мы ему сдались? А
вот зачем — ему наплевать, если нас схватят! Во-вторых, фэбээровцы до сих пор
не удосужились допросить меня лишь по той простой причине, что не хотели
спугнуть добычу. Куда проще наблюдать за жертвой, которая ничего не
подозревает.
И еще. Я ничуть не сомневаюсь, что мой
плюгавый приятель собирался вовлечь меня в более подробный разговор о
спрятанных деньжищах. Дек, конечно же, знает куда больше, нежели рассказывает,
да и позвал он меня сюда, уже разработав план действий.
И я не настолько глуп, чтобы не понимать:
легко он от своего не отступится.
* * *