Холодное лето последнего года - читать онлайн книгу. Автор: Ю. Крылов cтр.№ 27

И еще самое, пожалуй, важное – всегда, говоря о великих русских актерах: Качалове, Хмелеве – я повторяю, что воздействие их искусства в каком-то совершенно особенном способе существования. Они завораживали, они гипнотизировали. Вообще всеми признано, что русская школа игры – самая эмоциональная, сильно воздействующая. Но ведь и затрата всех актерских сил при этом огромна! Арбенин Н. Мордвинова наэлектризовывал зрительный зал. И он сам был сгустком душевной энергии. Он сознательно готовился к тому, что иной называет «нерасчетливой» тратой души. Вот способность к этой трате – наверное, и есть самое главное в актере.

Случалось ли вам отказываться от каких-либо ролей?

Я могу позволить себе отказываться от ролей, которые мне не по душе, – у меня выработалась идиосинкразия к ролям бесконфликтным. Ведь сама жизнь – это противоречия, конфликты, как только они заканчиваются, прекращается жизнь. И еще – я не люблю сценариев, плохо написанных. Если не вылеплена фраза, не вылеплен и образ! К сожалению, очень часто видишь фильмы, где герои произносят пустые многозначительные фразы по принципу «лишь бы не молчать». Небрежность языка, небрежность, нечеткость мысли – вот, на мой взгляд, одна из причин появления серых фильмов. И в кино, и в театре для меня выработались определенные образцы высокого искусства, и то, что не подходит к этим меркам, я считаю для себя необходимым отвергать.

Не устаю повторять, что мы, артисты – во многом заложники драматургии. Без хорошего материала невозможен хороший спектакль.

Но случалось мне и ошибаться. Не могу, например, простить себе отказа от роли Трубача в известном фильме А. Митты «Звонят, откройте дверь!». Как великолепно сыграл ее потом Р. Быков, какой он создал удивительный лирический образ! А я вот не раскусил подтекста, не смог понять этот характер, не принял его. Хотя не раз принимал на себя многих других киноперсонажей, куда менее выразительных, ярких и правдивых…

Какие впечатления, воспоминания самые важные для вас?

Я благодарен судьбе за очень многие события и встречи. Она сводила меня со многими замечательными людьми – и известными, знаменитыми, и с теми, чьи имена не прославились, но от этого не стали для меня менее важны. Взять хотя бы моих однополчан. Благодарен за то, что встретился и подружился с Константином Михайловичем Симоновым, что был знаком с Александром Твардовским, знал Назыма Хикмета (его пьесы «А был ли Иван Иванович?» и «Дамоклов меч» ставил наш театр), Александра Корнейчука, присутствовал в свое время на собеседовании с Алексеем Толстым, встречался с Жан-Полем Сартром, будучи на гастролях в Париже, побывал в гостях у Луи Арагона и Эльзы Триоле…

Что вы любите читать?

Если называть всех моих любимых авторов, то получится длинный список. Я очень люблю классику – Пушкина, Тютчева, Достоевского… Много раз я говорил о том, как близко мне творчество Чехова, как важна поэзия К. Симонова. В последнее время у нас появилось много прекрасных писателей: В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин. Люблю поэтов Давида Самойлова, Юнну Мориц, Юлию Друнину. Что касается молодой драматургии, то хотелось бы ей пожелать большей любви к Театру Сатиры, поскольку репертуарный голод нет-нет да и настигает нас.

Кого вы считаете своими учителями?

Я мог бы назвать очень многих людей… Это и мастер, учивший меня работать у станка, и чудесные люди, с которыми я встретился на войне.

А что касается моих учителей в профессии. Я ведь застал таких артистов, как Николай Павлович Хмелев, Леонид Миронович Леонидов, Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, Василий Иванович Качалов. Они магнетизировали зал. Я видел на сцене Соломона Михайловича Михоэлса – он обладал такой внутренней силой, что на него невозможно было не смотреть, даже если он и не произносил ни слова. Мне всегда хотелось разгадать тайну этих артистов, которые на сцене расщепляли себя, сжигали свои нервные клетки – и так рождалось их искусство. Театральный спектакль – явление неповторимое, он умирает вместе с закрытием занавеса, но если он потряс тебя – он будет жить в твоем сердце до конца дней твоих. Разве можно забыть спектакли старого МХАТа, которые мне в молодости посчастливилось видеть – «Три сестры», «На дне»? Помню каждый жест великого Качалова в «Воскресении», каждую интонацию Москвина в «Царе Федоре».

Великие мастера преподавали у нас в ГИТИСе – я много об этом рассказывал. Я далек от того, чтобы ставить себя с ними в один ряд, но они для меня – всегда высший образец.

Когда я пришел в Театр Сатиры, здесь блистали Владимир Яковлевич Хенкин, Павел Николаевич Поль. Их искусство я тоже запомнил на всю жизнь.

Более двадцати лет связан я творческими узами с замечательным артистом нашего Московского театра Сатиры Георгием Павловичем Менглетом. Создаваемые им образы всегда поражают тонким перевоплощением, иронией, неожиданным рисунком. Точность мысли, всегда действенной, активной, своеобразие юмора, собственный подход к решению сатирических образов, умение донести субъективную правду персонажа – все это свидетельствует о подлинном мастерстве. О таком партнере на сцене может мечтать каждый актер. Мне кажется, что артист может завидовать тому, что его коллеге удалось осуществить свою мечту, сыграть заветную роль. Это хорошая, или, как поется в песне, белая зависть. Она рождает стимул для завоевания вершин творчества.

А разве мало замечательных современных актеров? Я очень люблю Иннокентия Смоктуновского, умеющего проникать в немыслимые глубины жизни человеческого духа. Он владеет удивительными чарами. Одновременно воздействует, причем с равной силой, и на интеллект, и на эмоции.

Всегда поражал меня ранней своей зрелостью Сергей Юрский. Острый рисунок роли, заразительный юмор, точность всех задач, своеобразная трактовка говорят о настоящем мастерстве. В нем есть притягательная сила, неразгаданность, мощный интеллект…

Вот всему этому я и учусь.

Учусь у Армена Джигарханяна его умению постоянно держать зрителей в благородном нервном напряжении. Учусь у Евгения Леонова искусству, играя самые неожиданные роли, сочетать комическое с драмой и трагедией. Вспомним, как проникает в душу, потрясает ее до самых глубин шолоховский Шебалок в фильме «Донская повесть», или как неожиданно переплетались сатирические краски с трогательными человеческими проявлениями в его исполнении роли старика Ванюшина, в спектакле «Дети Ванюшина» в Театре имени Вл. Маяковского. Неожиданно было назначение этого актера на роль Иванова в одноименной пьесе А. Чехова, но открытие состоялось – теперь на сцене театра «Ленком». И чувствуешь себя в высшей школе актерского мастерства, когда видишь на экране кино такое откровение, как Василий Шукшин в роли Петра Лопахина в фильме «Они сражались за Родину».

Ваш частый партнер на экране и на сцене – Андрей Миронов. Как складываются ваши отношения в жизни?

Это замечательный актер, для меня большая радость играть вместе с ним. А в жизни… мы ведь из разных поколений. Отношусь к нему как к необыкновенно талантливому коллеге.

М. Захаров: «Поначалу Папанов настороженно отнесся к пришедшему в театр Андрею Миронову – ему казалось, что тот чересчур благополучен и не мог повидать в жизни ничего такого, что сделало бы его настоящим актером. Слишком разный опыт был у них за плечами. Но позже, оценив Андрея, самозабвенно работал вместе с ним».