Замок храпящей красавицы - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 3

Я подошла к большой доске с плакатом, на нем помреж указал фамилии всех занятых артистов и расписал точное время их выхода на сцену. Вверху большими красными буквами пламенели слова «Замок храпящей красавицы». Ну и кто у нас шутник? На самом деле пьеса именуется «Замок спящей красавицы», название начертал на первой странице рукописи сам Филипп Леонидович. Я, чтобы хоть как-то оправдать дикое смешение разноплановых и разносказочных персонажей, предложила «Фантасмагория в лесу». Но хозяину оно категорически не понравилось, и он царской рукой вывел свой вариант. А сейчас местный юморист не поленился заменить прилагательное. Хотя, учитывая абсурдность сценария, – «Замок храпящей красавицы» именно то, что надо. Я еще раз посмотрела на яркие, притягивающие внимание буквы и ушла, стараясь не рассмеяться во весь голос.

По непонятной причине за полчаса до начала представления меня охватил мандраж. Невидимая рука сжала желудок, ноги похолодели и стали подрагивать, голова закружилась, в глазах запрыгали серые мушки. Приступ паники напал на меня внезапно в коридоре, мне стало понятно: сейчас я упаду. Я хотела опереться о стену, но рядом оказалась дверь, которая от моего прикосновения распахнулась. Я влетела в гримерку и очутилась в уборной Лаврова. Павел сидел перед большим зеркалом и мазал лицо тональным кремом. Услышав шум, он повернулся, глянул на меня и спросил:

– Что-то надо?

– Прости, – залепетала я, – мне плохо…

Продолжение фразы застряло в горле, я потеряла дар речи. А вы бы как отреагировали, увидев у дивана на небольшой консоли человеческую голову с полузакрытыми глазами, высунутым языком и окровавленной шеей?

– Ой, мама! – взвизгнула я.

Павел проследил за моим взглядом, быстро вскочил, набросил на ужасный муляж плед с дивана и крайне раздраженно, даже зло сказал:

– Не фиг по чужим гримеркам шариться, тебя сюда не звали.

– Извини, – прошептала я, – это случайно вышло, у тебя было незаперто.

Лавров взял себя в руки.

– Ерунда, я сам виноват, надо крючок накидывать. Голова бутафорская, я снимаюсь в одном проекте в Голливуде – это большой секрет, я приглашен всемирно известным режиссером, боюсь облажаться. Вот и вожу с собой башку в сумке, вживаюсь в образ: я Гамлет из трагедии Шекспира. Вот так!

– Ага, – промямлила я, – пойду выпью воды. Что-то душно стало.

Павел кивнул, я выбралась в коридор и перевела дух. Нет, Лавров точно псих! Хотя все актеры с левой резьбой, но, согласитесь, разгуливать с отвратительным муляжом, чтобы проникнуться духом Гамлета, как-то чересчур.

Филипп Леонидович не по-светски пунктуален, он не терпит опозданий. Спектакль начался ровно в восемнадцать ноль-ноль. Зрители, сверкая бриллиантами, роскошными часами, шурша длинными платьями и источая ароматы элитной парфюмерии, уселись на свои места, поставили на столики бокалы с шампанским и оживленно зааплодировали. Самый шикарный наряд был у жены хозяина, Аллы Константиновны. Узкий корсет, расшитый драгоценными камнями, подчеркивал узкую талию, приподнимал грудь и переходил в огромную юбку, натянутую на кринолин, такую широкую, что супруга олигарха была вынуждена протискиваться в двери зала бочком. Не совсем удобный, на мой взгляд, прикид, но смотрится эффектно.

Когда публика начала рукоплескать, я, обозревавшая зрительный зал через щель в занавесе, слегка струхнула. Вдруг пьеса провалится? Или Риша не справится с ролью? Девочка здорово нервничает.

– Их там много? – спросили у меня за спиной.

Я обернулась. Вот и она собственной персоной, вся бледная, а рука, которой Ира схватила меня за плечо, просто ледяная.

– Тебе холодно? – спросила я, ощутив сильный запах горького шоколада.

Риша кивнула.

– Постарайся успокоиться, – засуетилась я, – сейчас дадут первый звонок.

Она молча прильнула глазом к щели.

– Ой, сколько народу! Полный зал!

– Наверное, твой отец не впервые созывает всех друзей, – улыбнулась я.

Риша поежилась.

– Точно, папа большой любитель тусовок и вечеринок, у нас собирается музыкальный салон раз в неделю по пятницам. Еще мы отмечаем дни рождения, праздники, вроде Нового года, Пасхи, отец регулярно приглашает гастролеров. Но я никогда не выступала на сцене.

– Даже в школьных спектаклях? – удивилась я.

Ирина стиснула кулачки и прижала их к груди. Я почувствовала резкий запах пота, его не смог скрыть даже аромат дорогих духов. Стало понятно, что девочка очень напугана. Ириша не принадлежит к числу грязнуль, я общаюсь с ней не первый день. У нее всегда красиво уложенные волосы, маникюр, а уж о том, чтобы пахнуть, как бомжиха, и речи не может быть. Но сегодня Ирише не помог дезодорант. Некоторые люди в минуту страха слишком сильно потеют. Вероятно, наша дебютантка из их числа.

Ира сделала шаг назад.

– В моем классе учатся три человека, а во всей гимназии и пятидесяти не наберется, театрального кружка в школе нет, есть изостудия, балетный кружок и класс игры на фортепьяно. Рисовать я совсем не умею, у нас хороший педагог, он очень старался, чтобы ученики добились успехов, но я даже кубик не осилила. Ну совсем не Репин. На пианино умею немного играть, но мне не победить на конкурсе имени Чайковского. Хотела актрисой стать – ничего сложного в этом нет, на репетициях Борис меня хвалил, да я и сама чувствовала, что хорошо получается. Было так весело! Муркин и Марфа меня поддерживали, одобряли, советы давали. Вчера Петр Аркадьевич даже похвалил меня: «Весьма недурственно, добавь куража, и глаз заблестит».

Я улыбнулась. Муркин славится мерзким характером, Марфа под стать ему, но они понимают: не следует кусать руку, которая протягивает тебе кусок хлеба, щедро намазанный маслом и черной икоркой. Хотя, может, актеры и не очень кривили душой. Мне Риша нравится, она трудолюбива, старательно выполняет указания Бориса, не скандалит, не ноет, по двадцать раз повторяет свои реплики, добиваясь нужной интонации.

– И Леша с Катюшей такие милые, – бубнила Ириша, ежась от холода. – Летом они ко мне в Италию приедут, у нас там большой дом. В общем, пока мы репетировали, я удовольствие получала, а сейчас боюсь, дрожу. Зачем согласилась? Провалюсь с треском, закидают меня гнилыми помидорами и тухлыми яйцами!

Я обняла Ришу.

– Мандраж перед премьерой – обычное дело, его испытывают все актеры, включая мэтров. Овощей и яиц публика теперь в театр не носит. В зале сидят друзья вашей семьи, они настроены благожелательно, врагов среди них нет. Встряхнись, соберись и не сомневайся в успехе.

Риша протяжно вздохнула.

– Насчет друзей вы не совсем правы. В партере люди, не очень хорошо относящиеся к папе с мамой. В бизнесе не дружат.

– Зачем тогда устраивать домашние спектакли? – перебила я девушку. – Разве не на радость добрым знакомым?