Dream Cities. 7 урбанистических идей, которые сформировали мир - читать онлайн книгу. Автор: Уэйд Грэхем cтр.№ 63

Фостер активно работал над переходом от карандашей и настольных калькуляторов к компьютерному дизайну. В начале XXI века он писал: «Многие “зеленые” идеи, которые мы предлагали в наших ранних проектах, стали возможны только сейчас, когда в нашем распоряжении появились новые технологии»³⁶. Процветающая фирма Фостера более полувека продолжала проектировать самые разные здания: фабрики, офисы, музеи, концертные залы, спортивные стадионы, вокзалы, аэропорты, частные дома и многое другое. Архитекторы смело использовали весь диапазон мегаструктурных материалов и приемов. Бетон, стекло и сталь принимали плавно изогнутые формы благодаря параметрическому компьютерному моделированию. Так появились диагональные фермы, стальные модильоны, пространственные конструкции, обнаженная инфраструктура, мачты с оттяжками, натяжные системы, блоки и модули. Основное внимание уделялось эффективности пассивной и активной энергии, естественному освещению и вентиляции, сбору дождевой воды, высокой плотности застройки и транспортным связям – то есть всем компонентам вездесущей рубрики «устойчивого городского развития». Фостер часто говорит об «интеграции»: «Для меня оптимальное дизайнерское решение включает в себя социальные, технологические, эстетические, экономические и экологические соображения»³⁷. Он вторит метаболистам, которые верили в адаптируемость зданий: «Не предвосхитили ли идеи, стоящие за их проектами, потребности, которые в то время еще не сформировались? Только время покажет, поэтому мы строим здания, обладающие гибкостью и способные приспосабливаться к переменам»³⁸. И, действительно, анализ огромного количества проектов, осуществленных его фирмой, показывает, что Фостер активно использует перечень типологий, предложенный ранним поколением визионеров в начале 60-х годов. В его проектах часто появляются купола – куполом увенчано здание Рейхстага, нового здания германского парламента в Берлине, и Внутренний двор Британского музея. Ему не чужды большие по площади крыши – такую форму фирма выбирает для промышленных зданий и аэропортов. Портфолио компании заполнено транспортными проектами – лондонский аэропорт Стэнстед, вокзалы Кингс-Кросс и Сент-Панкрас, станция метро Кэнери-Уорф (со стеклянным куполом) и мост Миллениум, огромные аэропорты Пекина и Гонконга. Аэропорт Гонконга порадовал бы Кэндзо Тангэ – он построен на «новой земле» – острове 100-метровой высоты, который поднимали и расширяли в четыре раза. Ветряные турбины, интегрированные энергетические системы и коммуникационные башни расширили инфраструктуру проектов. Метаболистские идеи «органических» городов в небесах нашли отклик в ряде фостеровских небоскребов с атриумами и садами. Самым известным из них является главное здание немецкого банка Commerzbank во Франкфурте с 4-этажными атриумами и подвесными тематическими садами. Сады в той или иной форме присутствуют в большинстве зданий Фостера. Особое впечатление производит колоссальный купол Национального ботанического сада Уэльса и воздушные атриумы небоскреба Commerzbank. Фостер указал путь современному дизайну, который буквально одержим висячими садами, питаемыми и защищаемыми с помощью современных технологических средств. Такие сады буквально маскируют здания и возрождают город, покрывая его зеленой кожей, позаимствованной у природы.

Пожалуй, самым известным проектом фирмы Foster and Partners, укрепившим репутацию компании в сфере новейших технологий и устойчивого городского развития, является здание головного офиса страховой компании Swiss Re, Сэнт-Мэри Экс 30, в Лондоне. «Огурец», как прозвали этот проект сразу после его обнародования в 1997 году, был построен на месте Балтийской биржи, поврежденной в результате взрыва бомбы ирландских террористов. Проект Фостера должен был стать «первым экологичным высотным зданием Лондона», как утверждали его создатели. Двойная стеклянная облицовка и компьютерно управляемые окна должны были обеспечить естественную вентиляцию³⁹. Заказчик, гигант страхового бизнеса Swiss Re, занимался страхованием от природных катастроф, и его финансовое благополучие напрямую зависело от изменения климата. Компания хотела получить культовое здание, которое символизировало бы передовые взгляды на использование энергии. «Для нас экологичность имеет чисто деловой смысл», – сказал один из руководителей компании⁴⁰. Проект в какой-то степени стал осуществлением основной идеи метаболизма – укрощение технологии для создания новой среды обитания человека, среды адаптируемой, экологичной и вдохновляющей. Фирма говорила о прямом наследовании Фуллеру: ранние эскизы во многом напоминали Climatroffice, а законченное здание, имевшее форму икосаэдра и обеспечивавшее полную прозрачность, выглядело как геодезический купол, который с помощью компьютерного моделирования приобрел форму ракеты.

И все же проект ставил вопросов не меньше, чем давал ответов. Может ли здание с технологически «экологичным» дизайном действительно снизить риски изменения климата? Может ли архитектура помочь человечеству приспособиться к переменам и сделать это постепенно, не вынуждая резко менять существующую экономическую систему? Или она просто поддерживает и узаконивает обычную деловую модель неэкологичного экономического развития, основанную на безответственном риске? Проблемы с компьютерно управляемыми окнами «Огурца» заставили отключить систему климат-контроля или использовать ее периодически, что заметно снизило эффективность всего проекта. Стеклянная структура в реальности оказалась еще менее эффективной, чем традиционные здания. Тем не менее страховая компания в 2007 году продала здание за 1,2 миллиарда долларов, получив прибыль в размере 400 миллионов⁴¹.

Несомненно, «Огурец» и другие проекты Фостера стали символами технологической современности, стремящейся находиться «в гармонии с природой», что делает Фостера наследником Кэндзо Тангэ. Фостер по достоинству вошел в ряды архитектурной аристократии: в 1990 году он получил рыцарство, в 1999 году стал пожизненным пэром – барон Фостер Темз-Банк – и получил Притцкеровскую премию. Его карьера настолько впечатляюща и продолжительна, что у него практически нет соперников. Лондон XXI века с его сверкающими стеклянными монументами, элитарным искусством и скоплением международных финансов сам по себе можно считать виртуальным памятником техническим достижениям, творческому видению, эстетике, философии и деловому успеху компании Foster and Partners. Величайшим достижением Фостера и бесспорным символом мегаструктуры станет стеклянное кольцо диаметром в три с небольшим километра, построенное для кампуса компьютерной компании Apple в Купертино, Калифорния. Строительство этого проекта уже ведется. Хорошо это или плохо, но здание Apple, спроектированное для крупнейшей компании мира в области потребительской электроники, замыкает цикл, начатый на выставке «Экспо-70» в Осаке, где частные корпорации захватили лидерство в области урбанистического дизайна, уходящего корнями в коллективистскую Утопию. Мегаструктура, как оказалось, была идеальным символом либерального капитализма. Шедевр Фостера, шедшего по стопам Фуллера, Садао и метаболистов, довел язык структур, систем и устремлений до совершенства. Бесспорно, это именно тот путь, каким сегодня хочет идти мир.

Эта книга никогда не была бы написана без помощи множества людей, каждый из которых внес в ее создание нечто свое. Я хочу поблагодарить моего редактора Дженнифер Барт из издательства HarperCollins, ее прекрасную помощницу Эрин Викс, а также Лию Карлсон-Станисич, Лесли Коэн и Грегга Кулика; Дэвида Куна и Николь Тортело из Kuhn Projects, Чарлза Донелана, Энн Эрингер, Отиса Грэма, Роуэна Пеллинга и Эдди Ванга. Хочу от всего сердца выразить благодарность прекрасному институту книги, в котором постепенно рождался этот труд: Публичную библиотеку Лос-Анджелеса – мир, состоящий не только из кирпичей и цемента, но и из бумажных и электронных страниц. Огромное спасибо людям, которые соединяют эти два мира вместе. А еще я хочу отметить здание Центральной библиотеки в центре Лос-Анджелеса – одно из величайших творений Бертрама Гросвенора Гудхью, истинный шедевр урбанистического видения, от взгляда на который захватывает дух!