Джинния против! - читать онлайн книгу. Автор: Галина Черная cтр.№ 21

Дойдем мы в конце концов сегодня до Лавкрафта, или кто бы он там ни был, или нет? Бедные Яман-баба и Миша… Собственно, до Яман-бабы мне особого дела нет, могу спасти за компанию, не более, но моего возлюбленного надо вернуть немедля! Иначе обидно, мы столько прошли, стольким пожертвовали, столько преодолели, а тут расшибаем лбы о банальные бюрократические препоны…

Аумакуа явно специально повел нас через главную площадь. Я узнала ее, тот же храм и громадные статуи Мрака и Луны, последняя за это время не стала выглядеть лучше. И по-прежнему здесь царили сумерки. Но обстановка непередаваемо изменилась, сейчас площадь была заполнена разномастными тварями, которых можно было легко спутать с каменными фигурами их богов. Вот куда они все шли, когда нас вели на допрос? Похоже, тут общественное собрание, или какое-то театральное представление, или… казнь?!

За тушами и крыльями монстров ничего нельзя было разглядеть. Но акулообразный демон, покрикивая, чтобы дали пройти, ловко повел нас через самую гущу. С замирающим сердцем я ждала, что увижу сейчас моего любимого милиционера, и боялась того, что они могли с ним сделать. Акиса почти летела (хоть и не могла по-настоящему здесь летать), вырвавшись вперед и забыв обо всем. Аумакуа даже не пытался ей помешать, он явно наслаждался, садист.

– Этот путь самый короткий… ап… извините, не знаю, выдержите ли вы такое зрелище. Я лишь хотел поскорее привести вас к нашему повелителю, чтобы вы могли лично изложить ему свою нижайшую просьбу. И не забывайтесь: с ним нельзя вести себя как со мной, орать на него, он этого не любит… Только глубочайшее почтение и преклонение. Иначе навлечете на себя вещи похуже смерти…

Но никакие угрозы, замаскированные под якобы желание помочь, меня уже не трогали. Дальше я не слушала, а рванулась к помосту с пленниками:

– Ой, Мишенька, что они с тобой сделали?!

– Ай, мой бедненький Яман-баба, господин мой!

Оба наших избранника стояли в деревянных клетках, внутри которых со всех сторон торчали деревянные колья, чтобы узники не могли даже на секунду присесть и расслабиться. К тому же клетки были такие маленькие, что, казалось, в них и дышать-то нечем, тем более что воздух и вокруг стоял тот еще. И висели клетки сами по себе над большой темной ямой, в глубине которой медленно поворачивалось что-то огромное и страшное. Я заплакала…

– Яман-баба говорил, что Акиса нас спасет! А я уже не верил, – радостно закричал Миша.

Счастье при виде его, живого и почти невредимого, чуть потухло после такого приветствия. Акиса его спасет, как же… Неблагодарный! А как же я? Скорее всего голод, пытки и невыносимые условия жизни временно лишили его рассудка. Но какая же я черствая, что могу обижаться на него за такую мелочь… Немного придя в себя, он поймет и оценит мою любовь и самоотверженность, я ведь сделала не меньше Акисы, а может, и больше ее. Ей что, она джинния, хоть и временно лишенная способностей, но зато, похоже, прекрасно знает эти места и этих чудищ. А я только знакомлюсь.

На самом деле, как мы узнали позже, они с Яман-бабой не дожидались нас, а заболтали конвой, и тихонько ударились в бега. Выведав, что у шоготов нет даже отпуска, а о зарплате они слыхом не слыхали, Миша рассказал им, что в его мире конвоиры получают хорошие деньги и каждое лето отдыхают на море. Стражи кинулись за разъяснениями к начальству, взяв с пленников слово оставаться на месте, каковое наши мужчины легко дали и так же легко нарушили…

Естественно, они сбежали вдвоем, но за стены уйти не сумели, так что их скоро нашли. Это было нетрудно при живом городе. Яман-баба Мишу об этом предупреждал, но тот все равно предпочел действовать, чем просиживать штаны. Иначе он просто не мог поступить… Он же рвался ко мне!

И как можно не любить такого бесстрашного и предприимчивого парня? Милого и доброго к тому же. Хоть и немного лопоухого. Но его трогательные веснушки могли бы компенсировать сполна этот крошечный недостаток. Мне так повезло с женихом, ни за что не променяла бы его ни на одного голливудского красавца!

– Кто там в яме? – глухо выдавила я.

– Тварь Рак, ему-то на съедение их и готовят, – позевывая пояснил Аумакуа.

– Не могу поверить, что Лавкрафт мог приказать такое, – не в силах сдержать слезы, говорила я, когда нас силой повели дальше. Шоготы тыкали нас в спины плоскими лбами, и на все мои стенания отвечали недружелюбным повизгиванием. – Если он создал весь этот мир ужаса, то он, кажется, продвинулся с тех пор далеко за пределы своего воображения, хотя оно у него и так слишком хорошо работало, судя по всем этим «Зовам Ктулху», «Хребтам безумия» и остальной мифотворческой фантастике. Уверена, он творил без злого умысла, для удовольствия и заработка, правда, мог бы меньше «разжевывать», но этого я ему, конечно, не скажу. Просто эти чудовища запудрили ему мозги. Мне надо поговорить с ним, наверняка он не в курсе, а как узнает, что творится за его спиной, тут же прикажет отпустить наших ребят!

– Думаешь, о наивнейшая, не по его повелению их посадили в темницу? Сначала бедного Яман-бабу за то, что он перестал им служить, а потом, обманув меня и твоего Мишу. У жителей Черного Ирема нет чести, они не ведают страха перед гневом Всевышнего.

– Только бы мне его увидеть, я с ним такое сделаю, я ему…

И в этот момент пространство будто раздвинулось, перед нами предстал дворец повелителя, исполненный в виде потягивающегося и зевающего льва. Вход располагался между вытянутыми вперед передними лапами.

– Похож на кота, проспавшего не меньше суток и собирающегося перевернуться на другой бок, чтобы избежать пролежней и продрыхнуть еще столько же!

Нас ввели в огромную комнату, обитую белым пластиком и скорее похожую на кабинет врача (только раз в десять больше самого большого кабинета, что мне доводилось видеть), чем на залу королевского дворца.

Аумакуа с шоготами подвели нас к трону. О ужас, это что, гинекологическое кресло?! С него сейчас аккуратно слезал худощавый человек в тюрбане и старом восточном халате со следами былой позолоты. Лавкрафт… Он был очень бледным, с длинным узким лицом, впалыми щеками, крепко сжатыми тонкими губами, нижняя губа чуть выдавалась вперед, как будто он надулся на кого-то или капризничал. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Я вдруг вспомнила, что православные священники говорят, что душе всегда тридцать три года…

Аумакуа, вдруг спохватившись, поспешно согнул нам спины, надавив своими лапищами, я с непривычки и от потрясения не догадалась сама поклониться. Акиса, кажется, тоже от удивления, потому что обычно кланяться горазда, персиками ее не корми, дай только поотбивать поклоны. Особенно моей бабушке…

– И что вы хотели мне сообщить? – неожиданно спросил этот человек, для начала вежливо поздоровавшись.

Я решила, что можно разогнуться, по-моему, он довольно демократичен.

– Э… хм… ничего, на самом деле мы…

– О милостивый, свет очей и надежда своего народа, средоточие вселенной и радость сердца моего, да избавит тебя Аллах от клеветы и происков недругов! Да будет твое царствование долгим и преисполненным величия и процветания тебя самого и твоих родичей, да наполнится твоя казна сапфирами и изумрудами выше горы Синай! – громко завелась моя подруга.