Военная разведка в Российской империи - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 128

Но Фаврикодоров оказался прирожденным лазутчиком — бывший военный, актер, импровизатор, писхолог, прекрасно разбиравшийся в людях, блестяще знавший языки народов, населявших неприятельскую территорию, и хорошо знакомый с той местностью, куда он направлялся, и, наконец, проникший в менталитет неприятеля-мусульманина, с которым ему предстояло общаться, выдавая себя в том числе и за турка. Подобного сочетания не было ни в одном из лазутчиков ни до, ни после Константина Николаевича Фаврикодорова!

Место переправы лазутчиком уже было выбрано — «где-нибудь около Турно-Северина, румынского городка, лежавшего напротив сербской территории». Не теряя ни минуты, в этот же день Фаврикодоров выехал из Журжева по железной дороге в Бухарест, а оттуда 2 июня прибыл в Турно. По дороге он выдавал себя за торговца рыбой. Придерживался этой роли Фаврикодоров и в гостинице, где он остановился по приезде в Турново. Здесь ему указали на ближайшее место на побережье, где ловили и продавали рыбу. Хозяин рыбной артели Морар, здоровенный детина лет сорока, понравился Фаврикодорову с первого взгляда. Это чувство стало обоюдным, когда наш лазутчик заявил, что готов стать постоянным покупателем. Оставшись наедине с Мораром, Фаврикодоров заявил о своем желании переправиться на другой берег, чем вызвал немалое удивление рыбака, считавшего, что рыбы достаточно и на этом берегу. Уклончивые ответы ни к чему не привели бы и только окончательно сбили бы с толку рассудительного рыбака. Поэтому Фаврикодоров вытащил пропуск, выданный ему Скобелевым, и, указывая на большую красную сургучную печать, пояснил, что это печать «нашего князя Карла», который посылает его, Фаврикодорова, на разведку противника, и Морар должен послужить и князю, и Отечеству. Сказанное подействовало, но служить Отечеству бесплатно расчетливый патриот отказался. Сошлись на 15 наполеондорах (французская 20־франковая золотая монета).

В полночь Фаврикодоров уже сидел в «душегубке», ловко управляемой мощной рукой рыбака. Челнок, подбрасываемый волнами, быстро несся поперек течения. На противоположном берегу не было видно ни одного огонька, ни вообще какого-нибудь признака человеческого жилья. Наконец, лодка достигла берега, короткое рукопожатие и Морар немедленно отчаливает.

В кромешной тьме Фаврикодоров вскарабкался наверх, а потом также на ощупь двинулся от реки. Часа через два послышался лай собак. Ему стало и жутко, и радостно. Необходимость ориентироваться заставляла лазутчика искать встречи с людьми. Но кем они окажутся: друзьями или недругами, готовыми его схватить при первом подозрении? И если встреча произойдет все-таки с врагами, то в какой роли перед ними следует выступить?

Желая разрешить мучительную неизвестность, Фаврикодоров бодро пошел на звук лая и через полчаса добрался до большой овчарни. Несколько пастухов, в которых без труда можно было признать сербов, ужинали около пылающего костра. Фаврикодоров поздоровался на чистом сербском языке и его пригласили разделить трапезу. Завязался разговор. Физиономии пастухов внушали ему полнейшее доверие. Как только разговор коснулся войны, по нескольким вырвавшимся из их уст фразам наш лазутчик мог уже не сомневаться в ненависти своих новых знакомых к туркам. Тогда он без колебаний открылся им. По-видимому, подобное признание не очень удивило пастухов, так как присутствие ночью в пустынном месте оправдывалось лишь исключительными обстоятельствами.

По словам пастухов, в Видине находилась «многочисленная турецкая армия», конные разъезды которой рыщут в окрестностях, так что на попытку Фаврикодо-рова проникнуть в этот город его новые знакомые посмотрели как на безумие.

Отдохнув от приключений последней ночи, Фаврикодоров стал готовиться к дальнейшему путешествию. Он решил переодеться пастухом и в новом обличье проникнуть в крепость. Облачение со всеми принадлежностями: «карлигою» (крючок на длинной палке для ловли овец), свирелью и 15 откормленными баранами он приобрел у добрых сербов, конечно, за плату, впрочем, весьма небольшую. Полному сходству с пастухом препятствовал сравнительно белый цвет кожи Фаврикодорова. Но пастухи нашли средство помочь и этому — они уложили его на солнце и натерли березовым дегтем. Часа через два, благодаря этой нехитрой операции, грудь, а также шея и руки лазутчика имели тот же красновато-бурый оттенок загара, как у природного чабана.

В постолах (название обуви), заплатанных штанах и куртке, в рваной бараньей шапке, из-под которой выбивались всклокоченные волосы, как будто не знавшие гребня годами, Фаврикодоров мог смело отправляться в дорогу.

Спустя сутки Фаврикодоров вошел в Видин. Правоверных здесь собралось большое множество. Более 80 таборов низами, т. е. регулярной пехоты, считая в каждом таборе от 660 до 800 человек. На каждом шагу попадались офицеры. В нескольких местах играла военная музыка и обучались новобранцы.

На баранов лазутчика скоро нашелся покупатель, тем более что он не затребовал больших денег. Из разговоров с болгарами Фаврикодоров узнал, что видинским отрядом командуют Осман-паша, Джирити-паша и Ялдызли-паша. Первый был чрезвычайно уважаем войсками. Крепость оказалась снабженной большим количеством боеприпасов, подвоз которых не прекращался. При армии находилось много англичан в качестве инженеров и медиков. Прогулка по городу и укреплениям, расположенным позади него на высотах, также оказалась не бесполезной. В некоторых местах турецкие часовые гнали русского разведчика, в других же, принимая его за чудака (действительно, с карлигой за плечами и в рваной одежде он был жалок и смешон), пропускали его, осыпая насмешками.

Таким образом, удалось высмотреть, что на крепостных валах находится 84 орудия новой системы и затем на четырех отдельных батареях — по восьми орудий на каждой.

Собрав необходимые сведения, Фаврикодоров решил отправиться дальше. Путешествовать пастухом больше не хотелось: роль была слишком невзрачна, трудно было рассчитывать на возможность получать сведения так же легко, как в Видине, благодаря наивности часовых. Наконец, само путешествие с баранами, было слишком утомительно и медленно.

Исходя из этих соображений, наш лазутчик купил себе лошадь, полный турецкий костюм зажиточного жителя и вооружение, состоявшее из ятагана и двух пистолетов. Все эти предметы Фаврикодоров приобретал по частям в разных местах города, чтобы не привлечь к себе внимания.

В Никополь Фаврикодоров прибыл уже турком. К этому времени гарнизон города состоял всего лишь из одного табора низами под начальством Адыр-бея, но каждую минуту ожидали прибытия подкреплений из Систова. На Дунае, напротив города, стояли на якорях два монитора, вооруженные каждый четырьмя пушками большого калибра.

В турецком костюме Фаврикодоров чувствовал себя гораздо спокойнее. Встречавшиеся болгары с подобострастием давали дорогу, а солдаты и даже офицеры охотно вступали в разговор, во время которого ему легко удавалось выпытывать разные сведения, выдавая себя за патриота и ярого приверженца войны.

Следующий пункт, который подлежал осмотру, был город Систово, расположенный как раз напротив румынского местечка Зимницы. Фаврикодоров отметил наличие в городе пяти таборов низами под начальством Халиль-паши. Единственная батарея находилась на скале, на левом фланге, и была почти полуразрушена. Берега Дуная благоприятствовали высадке русских войск более, чем в других осмотренных Фаврикодоровым местах. Поэтому в первом же донесении генералу Скобелеву, посланным из Рущука, он указал на Систово как на удобнейший пункт для переправы русских войск.