Муж в обмен на счастье - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 27

– Я? Я сын…

– Что ж вы, сын, маминым здоровьем даже не интересуетесь? У нее сердце больное, а вы…

– Перестаньте… Перестаньте немедленно, прошу вас… – подала вдруг слабый, но решительный голос Анна Альфредовна. – У меня замечательный сын, и вы не имеете права… Я сама не ставила его в известность, он и не знал ничего…

– Мама, но почему? – растерянно развел руками Лёня. – Как же так, мама…

– Ну что, Максим, забираем? Или как? – деловито подняла на врача глаза молоденькая медсестричка, сгибая в локте руку Анны Альфредовны после проведенной инъекции.

– Я никуда не поеду. Мне уже лучше, спасибо, – быстро проговорила Анна Альфредовна и даже попыталась улыбнуться бледными губами, – нет, правда, не поеду. Я завтра участкового врача вызову…

– Вам бы обследоваться надо в хорошей клинике, – проговорил уже более душевно молодой врач Максим, собирая свой чемоданчик, – мы-то что, мы вас в районную поликлинику сдадим, и все. А вам в кардиологический центр лечь надо. Он платный, конечно, но, судя по всему, вам по карману будет…

– Да, да, конечно! – торопливо и виновато бросился к нему Лёня. – Да, мы завтра же туда обратимся! Прямо с утра!

– Направление можно взять в вашей поликлинике. Всего вам доброго, до свидания, – уже на ходу проговорил врач, быстро продвигаясь по гостиной и не обращая внимания на подскочившего из кресла дядю Хельмута. Майя с Лёней поспешали за ним след в след, одинаково – да, да, мол, конечно, мы все поняли, спасибо… Когда за медиками закрылась дверь, переглянулись растерянно и тревожно и так же вместе, плечом к плечу, быстро прошли в комнату Анны Альфредовны. Она улыбнулась им обычной своей доброй и виноватой улыбкой, махнула рукой вяло и беспечно:

– Идите, идите, ребята. Я спать буду. Медсестричка сказала – я должна заснуть после укола. Идите…

– Темочка, скажи мне… Бабушка часто таблетки пила? – тут же попыталась устроить сыну допрос Майя. – Часто, да? А почему ты нам с папой ничего не говорил? Да, я понимаю, конечно. Бабушка не велела… Но все равно надо было сказать, Темочка…

– Да отстань ты от него! – грустно пресек ее запоздалые воспитательные экзерсисы Лёня. – Чего ты парня чувством вины нагружаешь! Лучше спать отправь. Вон, время десять часов уже. Ему ж в школу завтра. Кстати, кто его теперь в школу водить будет? И встречать? Может, ты с работы уйдешь, пока мама не поправится?

– Да, Лёнь. Уйду, конечно. Это само собой, разумеется. Господи, никак не могу от чувства отделаться, что мы ее просто загнали…

– Не говори… Меня тоже – как током пробило. В общем, я прямо с утра в этот сердечный центр поеду – договариваться. Потом маму туда повезу. Оплачу все, чтоб по высшему разряду… А если понадобится, за границу ее увезем. В Швейцарию, в горы. Или я не знаю куда…

– Ладно, Лёнь. Все будет хорошо. Ты иди, уложи сам Темку, ладно? А я около Анны Альфредовны ночь посижу. Мало ли что…

Проснулась она от привидевшегося во сне кошмара. Хотя, может, это и не совсем кошмар был, просто неприятное такое сновидение, на явь похожее. Будто бьется к ней в окно большая черная птица, машет крыльями, скребет по стеклу коготками. Надо бы подойти, отогнать, да сил нет встать. А птица бьется упорно, и вот уже клювом острым стучит, и стекло звенит жалобно – сейчас треснет…

– Маечка, что ты… – открыв глаза, услышала она слабый тревожный голосок Анны Альфредовны. – Ты так стонала сейчас жалобно…

– Ой, я разбудила вас, да? – встрепенулась Майя. – Вот же, сиделка бестолковая… Хотела ваш сон покараулить, а сама разбудила…

– Ничего, Маечка. Может, и хорошо, что разбудила. Мне как раз поговорить с тобой надо. Я ведь давно хочу поговорить да все откладываю.

– Да, я слушаю вас, Анна Альфредовна, – с готовностью склонилась к ней Майя, – о чем вы хотели со мной поговорить?

– О Лёне, Маечка. Вернее, я даже не поговорить, я попросить тебя хотела…

Прикусив губу, она замолчала, будто собираясь с мыслями. Потом, вздохнув, снова заговорила:

– Я ведь тоже мужа своего не любила, Маечка… Он меня любил, а я его – нет, не любила. А когда он умер, поняла вдруг, что дороже его у меня на свете никого и не было…

– А… Почему вы решили, что я…

– Да не слепая я, Маечка. Я ж все вижу. Только ты не думай, что я обвиняю тебя в чем. Наоборот, я тебе благодарна, что ты любовь моего сына приняла. Так уж положено, видно, многим по судьбе женщинам, чтоб быть за мужскую любовь ответчицей. Ты уж так и живи, Маечка. Поверь, вовсе не плохая это судьба. И не казнись, что Темочка не Лёнин сын. Пусть он об этом не знает ничего.

– А с чего вы… – начала было Майя и осеклась.

– Да знаю, знаю я все. И понимаю тебя. Мы ж с тобой из одного города, а он не такой и большой, чтоб злые сплетни мимо тебя проходили. У Лёни же не может быть своих детей, он в детстве очень тяжелую форму свинки перенес. Он и не помнит об этом. Что ж, зато через тебя ему сыночка бог послал. Не бывает плохого без хорошего, Маечка. Так что ты зря казнишься, правда. Я тебе очень благодарна за Лёню. Не пришлось ему маяться своей любовью, ты всегда с ним рядом. Спасибо тебе, Маечка.

– Ох, Анна Альфредовна… – только и смогла выдохнуть Майя, схватившись за пылающие щеки. – Вы… Вы… Я даже не знаю, какая вы…

– Я всего лишь мать, девочка, – улыбнулась Анна Альфредовна. – Обыкновенная любящая мать. И ты тоже такой матерью будешь. Храни вас всех господь, живите дружно.

– Вы так говорите, будто… Мне даже страшно, Анна Альфредовна! Вы как себя чувствуете? – снова тревожно склонилась к ней Майя.

– Да нормально я себя чувствую. Сейчас снова засну. Ты иди к себе, Маечка. Ну что это за ночное дежурство, будто я умирающая старушка какая! Иди-иди, спать ложись! И помни, что я тебе сказала. Не смей казниться, слышишь? Здесь нет обмана, здесь только судьба… Все, иди, Маечка…

Она вздохнула легко, закрыла глаза и вскоре и впрямь уснула, задышала ровно. Майя поднялась из кресла, на цыпочках прошла в спальню, по пути заглянув в Темкину комнату. Мальчишка спал на боку, обхватив себя худыми руками и подтянув к животу ноги, одеяло валялось на полу рядом с кроватью. Подойдя, Майя накрыла им сына, подоткнула со всех сторон. Темка, чуть всхлипнув во сне, перекатился на спину, повернувшись к ней лицом – хорошеньким, чистым, трогательным. До ужаса обаятельным лицом юного мальчика Харатьяна…

Анна Альфредовна умерла этой же ночью, во сне. От остановки сердца, как сухо констатировала проведенная медэкспертиза. На похороны приехали Алевтина с детьми да несколько подруг Анны Альфредовны из их города – родственников, кроме Лёни, Майи, Темки и дяди Хельмута, никаких больше не нашлось. Еще несколько соседок по дому пришло, с которыми добрейшая Анна Альфредовна успела подружиться. И девчонки Майины, студентки бывшие, пришли, кто после учебы в Питере остался. И нынешние ее сослуживцы. Майя плакала, не переставая, заходилась в сухих рыданиях до истерики, до икоты – даже Алевтина посматривала на нее чуть встревоженно и самую малую капельку ревниво, если можно говорить о ревности в таком скорбном случае. А Лёня, наоборот, весь в себе замкнулся. Будто не слышал никого, не видел и только сильно вздрагивал, когда к нему кто-нибудь обращался. Смотрел сквозь очки грустно-вопросительным взглядом, не мигая, будто держал от себя на расстоянии. Потом, после похорон, когда все разошлись-разъехались, они долго еще так жили: Майя ходила с опухшими от ночных слез глазами, а Лёня – весь полностью в себе, там, внутри, пугая всех своим немигающим грустным взглядом. Меж собой они об этом почти не разговаривали, каждый свою виноватость собственным грузом на душе нес, на другого переложить не пытаясь.