Северная Корея - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кирьянов cтр.№ 53

Приятно ощущать себя прямым потомком тех самых великих завоевателей или просветителей… да кого угодно еще! При одном только слове «великий» гордо расправляются плечи, походка становится тверже, взгляд увереннее. Да и заезжим иностранцам можно при случае объяснить, как на самом деле все происходило, так как их версия развития событий наверняка неправильная.

Признаемся, не обошла чаша сия и Россию. Во времена СССР по этому поводу была распространена ироничная поговорка: «Советский Союз — родина слонов, а болгарский слон — младший брат российского слона». Но истории о таких «слонах» можно найти где угодно, и Корея здесь не исключение.

Интересно, что корейцы, как Севера, так и Юга, дружно повторяют тезис о «пятитысячелетней корейской культуре», что у независимых экспертов вызывает лишь скептическую улыбку. Но в этом случае Корея едина. Как я раньше уже рассказывал в книге, посвященной Южной Корее, южане любят приписать себе (если уж говорить объективно) лишние две-три тысячи лет истории. И тенденция эта в последнее время только усилилась. Северяне от своих соседей в стремлении к величию не отстают. Но в КНДР есть своя специфика.

В общем, мне бы хотелось сказать пару слов о «древних корейских слонах». Почему именно пять тысяч лет? Все основывается на древнекорейском мифе о первом правителе корейского государства Тангуне. Следует подчеркнуть, именно мифе. Согласно преданию, Хванун, сын небесного правителя, сошел на землю неподалеку от священной горы Пэктусан (сейчас граница КНДР и Китая) и женился на женщине, бывшей до этого медведицей. Почему медведица и каким таким образом она стала человеком — разговор отдельный, но так или иначе Хванун и эта экс-медведица поженились, у них родился мальчик — Тангун. Он спустился с горы Пэктусан и основал первой корейское государство. Отсюда, дескать, и пошла корейская земля.

В 1990-х годах КНДР заявила об обнаружении «гробницы Тангуна», что, по логике местных историков, доказывало справедливость националистических заявлений о «пятитысячелетней истории корейского государства». Важно было и то, что могилу эту «открыли» в Пхеньяне, подтвердив таким образом пропагандистские лозунги, гласящие, что именно нынешняя северокорейская столица, а вовсе не Сеул, исконный центр Кореи как таковой. Зарубежные историки сухо отмечают, что «несмотря на все заявления, никаких объективных доказательств открытия могилы Тангуна предоставлено не было». У Пхеньяна же позиция такова: не верите — и не надо, все равно правда за нами. На эту «могилу Тангуна» сейчас водят экскурсии.

Путем крайне спорных расчетов было установлено, что Тангун стал корейским правителем в 2333 году до н. э. Этот год и стали считать годом зарождения корейской нации. Когда посчитали, обрадовались. Оказывается, корейской государственности, если принять миф за историческую правду, чуть меньше четырех с половиной тысяч лет. Эту цифру творчески «округлили» до пяти тысяч лет — и вот вам тезис о «пятитысячелетней истории государства корейского».

Цифра эта корейцам приглянулась еще и тем, что вдвое превосходила возраст главных исторических врагов и обидчиков Кореи — японцев, которые, кстати, тоже из сказок и легенд вывели «свои» два с половиной тысячелетия. Корейцы таким образом превзошли и главное государство региона — Китай, которого великодушно наделяют тремя тысячами лет. Куда ни кинь, корейцы — самые древние. В общем, пять тысяч лет понравилось со всех точек зрения, а значит так тому и быть.

Историки, археологи, которые подходят к делу не с позиции мифов, а с позиции фактов, дают корейской государственности от тысячи семисот (от эпохи зарождения трех корейских государств) до максимум двух с половиной тысяч лет (если считать древний Чосон протокорейским образованием, с чем, кстати, далеко не все согласны). В любом случае, пятью тысячами лет там и не пахнет. Однако и северяне, и южане свято верят в то, что возраст Кореи не менее пяти тысяч лет.

Манипулирование историей — дело весьма распространенное. И Корея здесь не исключение. Но корейцы националистично настроенные люди, что, впрочем, можно сказать обо всех народах Восточной Азии. Многие серьезно верят в сказки, ни на минуту не задумываясь об исторических фактах. Если поймете, что ваш собеседник-кореец действительно близко к сердцу воспринимает все эти легенды с националистическим подтекстом, даже не пытайтесь с ним спорить. Доказать вы ему ничего не докажите, а отношения испортите.

Доходит дело и до клинических случаев. В Южной Корее мне, например, доводилось слышать, что корейцы находятся в родстве с древними шумерами. Однако это утверждение не поддерживают уже сами корейские историки. Авторство же этих безумных сказок принадлежит националистическим организациям.

А вот северокорейские ученые утверждают, что они открыли Тэдонганскую культуру, о которой археологи других стран и слыхом не слыхивали. Тэдонган — это река, которая сейчас разделяет КНДР и Китай. Как утверждают в Пхеньяне, Тэдонганская культура была одной из величайших культур ранней древности и по степени своего развития равнялась культуре Древнего Египта и Месопотамии. В результате в северокорейских учебника черным по белому написано, страна является одной из пяти колыбелей человеческой цивилизации (наряду с Египтом, Месопотамией, Древней Индией и Древним Китаем). Отношение к этим открытиям у зарубежных историков примерно такое же, как и к «могиле Тангуна» в окрестностях Пхеньяна: если отбросить едкие язвительные замечания, то иностранные специалисты отмечают, что доказательств-то нет.

Еще одна знаменитая корейская сказка с националистическим налетом — рассказы о великом княжестве Когурё и об «исконно корейской территории», захватывающей значительную часть Сибири и Дальнего Востока. Когурё было одним из трех княжеств, существовавших на полуострове с начале нашей эры и примерно до VII века. Оно занимало север Корейского полуострова и часть Манчжурии, довольно успешно воевало против китайцев и двух других государств, которые на тот момент располагались на Корейском полуострове, но в итоге пало под натиском китайской империи Тан и корейского княжества Силла. Потом часть элиты Когурё вошло в состав аристократии государства Бой, существовавшего на территории Манчжурии и современного российского Дальнего Востока. Современные корейцы жутко гордятся воинами Когурё, а утверждение, что государство это было исключительно корейским, лучше при корейце не оспаривать. Исходя из всего вышесказанного, в самых смелых своих националистических фантазиях корейцы мнят себя хозяевами Дальнего Востока вплоть до Камчатки и Сибири до Байкала. Не меньшие амбиции у них и в отношении Китая — у него корейцы хотят забрать всю Манчжурию, то есть весь северо-восток.

Многие народы хотели бы, чтобы их страна была больше, чем есть на самом деле. Так многие россияне ностальгируют по Российской империи, в которую входили и Польша, и Финляндия. В своей страсти к расширению исконных земель корейцы не оригинальны.

Однако, если взять себе за труд и действительно разобраться в корейской истории, вырисовывается нерадостная картина. Во-первых, на протяжении тысячелетий политическая карта мира постоянно перекраивалась, княжества, царства и королевства то появлялись, то исчезали. А у языка, на которым говорили в Когурё, вообще обнаружилось много общего с японским. Большинство экспертов — конечно, не корейских — склонны считать, что язык Когурё был диалектом древнеяпонского. У японцев, кстати, тоже хватает своих корейских «скелетов» в историческом шкафу, но речь сейчас не о них.