Призраки истории - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Баймухаметов cтр.№ 78

Вот такой послужной список: полторы русско-турецкие войны в чине командира дивизии и командира корпуса, а все остальное, увы, карательные экспедиции — польские конфедераты, пугачевщина, ногайские татары, снова польские повстанцы…

Отдельный вопрос — почему Суворов был так возвеличен не только Екатериной Второй и Павлом Первым, но и Сталиным? Участвовал в пленении Пугачева, подавлял восстание Тадеуша Костюшко — никак не подходит в коммунистические святцы. Быть может, ответ кроется в одном слове — Польша!?

Польша всегда была болезненной и раздражающей занозой для правителей Российской и Советской империй. А для Сталина — особенно. Он имел прямое отношение к Польскому походу 1920 года под командованием Тухачевского, который закончился полным поражением красных войск. Сталин в четвертый раз разделил Польшу в 1939 году, уже совместно с Гитлером. Обратите внимание, в каких выражениях говорил об этом один из ближних подельников Сталина — Ворошилов с трибуны Верховного Совета СССР в 1939 году: «Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, затем — Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого порождения (подчеркнуто мною. — С. Б.) Версальского договора».

Вот на чем, на неприязни к Польше, возможно, и сошлись Екатерина Вторая и Сталин Первый!

Все остальное в биографии Суворова для них уже могло не иметь значения. Все остальное можно повернуть, перевернуть, просто умолчать или преувеличить. Что и происходило все эти два века…

Румянцев и Потемкин ушли в мир иной. Остался Суворов. И пробил его час. Европейская звезда Суворова-полководца взошла в 1799 году, когда было ему 69 лет! Мафусаилов возраст по тем временам! Суворов получил в командование 100-тысячную австро-русскую армию. Впервые за полвека военной службы — абсолютно самостоятельный, не подчиненный. Задача его была, современным языком говоря — воспрепятствовать экспорту французской революционной смуты и заразы в Италию и восстановление там монархических порядков. Все это вызывало и вызывает некоторое смущение историков и политиков. Мол, опять тень карательной экспедиции…

Но я, признавая и даже напоминая, к неудовольствию многих, о карательной роли Суворова в пределах Российской империи (включая и Польшу), тут решительно не согласен. Ведь французская экспансия была? Была! Армия во главе с Наполеоном вторглась в Италию. На защиту Италии встали объединенные международные силы — Австрия, Великобритания, королевства обеих Сицилии, Пруссия, Россия, Турция. То есть поход Суворова и по форме, и по сути был и должен рассматриваться как обуздание международного агрессора — Франции!

И вот тут Суворов, повторю, впервые единовластный царь, бог и воинский начальник, проявил себя во всей полноте! За четыре месяца он разгромил французов и изгнал французские войска из Италии, взяв, как игрушечные крепости, Брешию, Адду, Милан, Турин, Треббию, Мантую, Нови… Это были те самые молниеносные суворовские марш-броски, неведомые европейским военным и сформулированные Суворовым в три слова: глазомер, быстрота, натиск. Гениальный Суворов-полководец был для тогдашней медлительной Европы как ураган! По фантастической стремительности наступления рядом с ним можно поставить, пожалуй, только Карла XII и Наполеона…

И вдруг — какая-то пауза, австро-русские переговоры, а затем Суворову приказывают идти в Швейцарию на соединение с корпусом Римского-Корсакова. И получалось, что русские войска из Италии выводятся и… сводится на нет присутствие России в Италии. Но наверняка австрийские политики имели в виду и Францию, куда устремился бы Суворов. Русский полководец и русские войска, занявшие практически всю Европу, — вот чего боялся австрийский двор. То есть Австрия в рамках союза с Россией хитрила, выгадывала, вела свою политику, за что потом и была наказана… новыми победами Наполеона — да простится мне это не злорадство, а констатация факта. И поделом, сказал бы я, если бы речь не шла о жизнях простых солдат…

А не будь этих австрийских интриг, будь антифранцузская коалиция последовательной до конца, дай они волю Суворову — Суворов в самом начале сделал бы укорот, подрезал бы крылышки набирающему высоту Наполеону. И не было бы голубчика императора Наполеона, не было бы завоевания Европы, не было бы нашего, опять же совместно с австрийцами, тяжкого поражения при Аустерлице, сожженной Москвы, бесчисленных жертв Бородина, Березины, Ватерлоо…

И это не расхожее «если бы да кабы», а неизбежный финал начатого Суворовым разгрома французов в Италии и похода уже во Францию. Так Суворов и планировал:

«Италия — это прелюдия. Идти до геркулесовых столбов. (То есть до Гибралтара. — С. Б.) Уже из Турина я намеревался идти через Гренобль в Лион, а оттуда — до Парижа, но прежде только покончив с Италией…

Мне же в разгар моих военных операций мешает педантизм Вены, которая по невежеству своему видела одну только Мантую, являющуюся для меня ничтожным объектом… все это лишь детские забавы… когда та или иная армия на пути к Парижу».

Я понимаю, что планы Суворова и мои рассуждения одно, а военный авторитет Наполеона, особенно в российском обществе, — совсем другое. Издавна в России почему-то считается: ну, Суворов, Барклай, Кутузов — это полководцы по нашим, расейским понятием, а Наполеон — это принципиально иной уровень, это европейский военный гений и так далее. Не буду даже смеяться над нашим подобострастием, тем более спорить на извечную тему: кто сильнее, кит или слон. А просто напомню ситуацию в Европе на лето 1799 года. Наполеон — пусть и герой и кумир Франции, но он всего лишь бригадный генерал, командующий армией, подчиненный правительству, Директории. К тому же он застрял с армией в Египте. В Париже смута и хаос, пять директоров запутались в интригах и не знают, что делать со страной. Власть валяется на земле. Ее и подобрал Наполеон в ноябре, примчавшись из Египта, бросив там армию. То есть Париж летом 1799 года был легкой добычей.

Но Суворову не дали дойти до Парижа:

«Меня прогнали в Швейцарию, чтобы там уничтожить…»

Он пошел на соединение с корпусом Римского-Корсакова, которого уже теснил французский генерал Андре Массена. Пошел через Альпы. Потеряв только на перевале Сен-Готтард 2000 человек. А когда спустился в Муттенскую долину, оказалось, что Массена уже разбил Корсакова и запер выход из долины. И уже считал, что возьмет в плен не только Суворова, но и великого князя, который был при русской армии. Генерал-поручик Розенберг дал бой французам в Муттенской долине, и Суворов ушел в горы, на перевал Паникс. И вырвался из окружения, потеряв четверть всей армии, обозы, артиллерию. Это был, безусловно, героический поход. Но — героическое отступление. Героический выход из окружения. За что Суворов и получил звание генералиссимуса.

Не думаю, что его это утешило. Уже после получения высшего воинского звания он писал: «Итак, гора родила мышь… В Вене любят только посредственность; а талант не охотник до узды… Не владея ни искусством ведения войны, ни установления мира, кабинет, погрязший в лукавстве и коварстве, вместо Франции заставил нас бросить все и идти по домам».