Чечня рядом. Война глазами женщины - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Алленова cтр.№ 74

– Заурбека отвезли в больницу в одной машине с Гилани Атаевым, тот был уже мертвый, – продолжает Асхабали. – Ему перебили горло. Вот он, смотрите, ребята успели заснять.

Я смотрю на фото в мобильном телефоне: парень на носилках, с откинутой головой и посиневшим лицом.

– Родители отправляли его на учебу, а не на войну, – гневно говорит мой собеседник, – а получили из Ставрополя труп. А знаете почему? Потому что и властям, и правоохранительным органам наплевать на это. Я тренер по карате, ко мне часто пацаны приходят и рассказывают: там избили черного, тут избили. На работу черным устроиться сложно. Мою дочь в школе чуркой называли, пока я не пошел и не разобрался. Черные здесь все – бандиты. И вот результат – труп. А если чеченцы, ингуши мстить начнут?

Асхабали рассказывает, что прошел вторую чеченскую войну, служил в спецназе, но никогда не думал, что его будут называть чуркой его же коллеги.

– Омоновцы и милиционеры все еще живут понятиями войны, – говорит он. – Обычно как драка происходит? Пока черные дерутся со славянами и славяне держат верх, омоновцы стоят и наблюдают. Как только славяне проигрывают, омоновцы тут же вступают в бой и крутят руки черным. У нас тут ОМОН называют особым отрядом нацистов. Многие из них воевали в Чечне и сейчас в мирной жизни продолжают воевать с чеченцами.

У клуба игровых автоматов «Мидас» расчищена земля – здесь собираются разбить клумбы. Рядом свален стройматериал, который во время драки 24 мая и стал орудием массового избиения. Вечером здесь всегда много молодых людей.

– Они на вечерний моцион выходят, погулять, – рассказывает глава чеченской диаспоры Ставрополья Ваха Кучиев. – Вот и в тот день вышли, наткнулись на славян. За день до этого скинхеды избили двух чеченцев, и вот на почве этого группировки сцепились. Устроили поединок. Кавказец победил, но славяне стали кидать бутылки, спровоцировали драку. Один из активных участников Гилани Атаев попал под дубинки милиции. Когда его избивали, ему на помощь бросился Заурбек Ахматов, но ему прострелили ноги. Атаев умер в машине. И надо еще расследовать, почему милиция применила к нему такие методы и почему милиция стреляла по Ахматову. В ту ночь у Промышленного ОВД собралась толпа родственников и знакомых Атаева, они были в гневе, и я всю ночь там провел, успокаивая людей и объясняя им, что своим гневом они могут навредить всем чеченцам, которые живут и работают в Ставропольском крае. Вообще, честно говоря, ситуация сложная.

Я спрашиваю Ваху, что будет, если родственники убитого начнут мстить.

– Они, конечно, могут, – соглашается Ваха. – Но мы контролируем ситуацию. Мы держим связь с родными этого парня. Я не думаю, что они пойдут на криминал. Это нормальная семья. Хотя все в руках Аллаха. Главная причина этой трагедии – беспредел правоохранительных органов. Все свидетели подтверждают, что ОМОН бил дубинками только кавказцев. Понимаете, что это значит?

– Значит, межнациональную рознь разжигают правоохранительные органы? – подвожу я итог.

Но Ваха вдруг неожиданно меняет тон.

– Нет никакой межнациональной розни, – мирно говорит он. – Бьют всех – и русских, и греков. Просто нашему брату больше всех достается.

– Я ночью услышала крики, подбежала к окну, – вспоминает жительница многоэтажки у клуба «Мидас» Малика Керимова. – Я на восьмом этаже живу, но они так громко кричали, что всех перебудили. Мне показалось, что кричат по-чеченски. Увидела, что много людей, все дерутся, кидают друг в друга какие-то предметы, бутылки. И увидела чуть в стороне, как четверо милиционеров избивают парня, лежащего на земле. К ним подбежал с криками другой парень, но в него выстрелили, и он упал. Мне стало страшно. Как будто война снова началась. Я, знаете, никогда не думала, что в Ставрополе такое может быть. Но последнее время часто происходят такие вещи. Вот за день до этой драки избили знакомого парня Мовлида. Его дядя Хасан тут рядом живет, можете сходить.

Дом Хасана мы находим быстро. Мужчина вглядывается в наши лица, спрашивает, точно ли мы журналисты, и приглашает в дом. Его племянник уже пришел в себя, но Хасан волнуется и сбивчиво рассказывает о случившемся.

18-летний Мовлид Богатырев, студент ставропольского филиала Московского экономического университета, живет в Чечне, а когда приезжает на сессию в Ставрополь, останавливается у дяди Хасана на улице Грибоедова в Северо-Западном районе. Мовлид любит с другом Шамилем гулять во дворе школы № 7, расположенной неподалеку: там есть спортивная площадка. 23 мая Мовлид и Шамиль пошли в школу, но домой Мовлид не вернулся.

Он лежит в нейрохирургическом отделении 4-й горбольницы. Ему еще не сняли швы, и он передвигается с трудом. В одной палате с ним лежат двое крепких русских парней. Не стесняясь их, Мовлид рассказывает:

– Зашли мы во двор школы, а навстречу человек 20 – бритые, в руках у всех куски арматуры. Несколько человек прошли вперед, остальные окружили нас и стали бить. Я сознание сразу потерял, очнулся уже в больнице.

– Ублюдки, – цедит сквозь зубы рослый парень на соседней койке.

– А вы знаете, что драка у «Мидаса» из-за вас началась? – спрашиваю я Мовлида.

– Не, – парень растерянно улыбается. – Я же никого не просил.

Я выхожу в коридор. В самом конце, у окна, дежурят два милиционера.

– Охраняют скина, – объясняет сосед Мовлида по палате. – Того, что чеченца замочил.

Мы подходим к милиционерам. В палате, которую они охраняют, открыта дверь, и я вижу прикованного наручником к кровати крепкого парня с перебинтованной головой. У него сотрясение мозга, суд арестовал его прямо в этой палате.

– К нему нельзя, – вскакивают милиционеры. – И снимать нельзя. Он под стражей.

– За что вас арестовали? – спрашиваю я парня.

Но тот переворачивается на живот и прячет лицо в подушку.

– Они ходят с ножами и даже с пистолетами, им все можно! Они с нашими девочками гуляют, а потом бросают их, да еще и говорят, что русские все – гулящие. Сидите у себя в Чечне и не лезьте к нам тогда! Им, видите ли, не нравится, что у нас в городе памятник Ермолову стоит. А нам нравится! Это наш город! И это наша история. Они выгнали всех русских из Чечни. Скольких казаков они там убили, порезали! А сколько девчонок изнасиловали! Они сюда приезжают, воруют машины, мобильники, людей избивают, а потом исчезают в своей Чечне, и никто их там не найдет. Они там построили свое чеченское государство, в котором ни одной другой национальности нет места. Вот пусть и сидят там, а сюда не лезут!

Мой собеседник – обычный ставропольский житель. То, что я слышу от него, говорят практически все, кто цветом волос и кожи отличается от кавказцев. Владислав показывает мне памятник генералу Ермолову в центре города. И тоже в центре – скульптура, изображающая ангела-хранителя Ставрополя.

– Если сейчас русские прогнутся, то завтра ничего не останется, – говорит Владислав. – Идет война, они хотят построить тут халифат, а мы должны свою землю отстоять. Поэтому все русские парни сейчас собираются вместе. Кавказцы здесь не хозяева, это не их земля.