Жизнь взаймы. Как избавиться от психологической зависимости - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Млодик cтр.№ 10

Квартира встретила ее какой-то новой пустотой. Пожалуй, эта пустота ей понравилась. Вот так бы и было, живи она одна. Разве что немного безлико. Без характера. Но это поправимо, будет характер. Теперь это уже ухоженная конура, конура дворняжки… без особых примет.

Запел телефон (надо поменять мелодию, эту Вадик когда-то ей поставил). Папа. Приехал в Москву, будет минут через двадцать. Хорошо, значит, она успеет быстро в душ – и к метро.

– У тебя хорошая квартира, дочь. Минималистично. Удобно. Только книжные полки где? – первое, что сказал отец.

– Папа, мы уже давно читаем электронные книги. Все они вот здесь, в моей электронной читалке.

– Да понимаю я, понимаю, но книжных полок все равно не хватает. С ними уютнее, правда? Ну что, давай показывай, какой у тебя здесь чай. Что, вы тут только из пакетиков чай пьете? Дочка, ты прости, конечно, но это не чай. А это что за коробочка?.. Хм, отличный зеленый, прямо из Китая, судя по всему. Заварим?

– Да, конечно, это Вадику подарили. Давно еще, забыли про него. Давай заваривай, сейчас заварочный чайник откопаю.

– О времена, о нравы! Чай из пакетиков, электронные книги, что еще изменилось за то время, пока я оплакивал свою любовь? Помнишь, у Бродского: «Увы, тому, кто не способен заменить собой весь мир, обычно остается крутить щербатый телефонный диск, как стол на спиритическом сеансе, покуда призрак не ответит эхом последним воплям зуммера в ночи». И где сейчас «щербатые диски»? Разве можно написать оду этим штукам с тачскрином? Такое вот слово я узнал от парня, что недавно продал мне новый телефон. Прогресс все больше отменяет романтику бытия. Уже никто не признается в любви в письме, пахнущем лавандой и робкими надеждами.

– Зато, нимало не смущаясь, можно объявить о разрыве эсэмэской.

– Это правда? Твой мужчина расстался с тобой по телефону?

– Ну, в общем, да. Правда, я настаивала на том, чтобы встретиться и поговорить. Хотя сейчас жалею об этом.

– Почему, милая?

– Это очень унизительно, пап, спрашивать: «Почему ты от меня уходишь?» Унизительно преданно смотреть в глаза, до последнего надеясь, что все не так. Как будто пытаешься вдохнуть в него любовь, как цыганка втюхивает кому-то просроченный товар.

– Во-первых, цыганки ничего не втюхивают, наоборот, они берут то, что плохо лежит. И что хорошо – тоже. Их бог, хотя они вроде православные, разрешает им воровать. Ты же не воруешь, дочка. И любовь твоя не просрочена. Она свежа и прекрасна, просто почему-то стала именно им не востребована. Он не захотел ее, так бывает. В какой-то момент кому-то не подходит то, что у тебя есть, что ты предлагаешь. Но от этого оно ни на каплю не становится испорченным. Твоя любовь, ведь мы о ней говорим, по-прежнему щедра. Ведь любить – это так естественно. Любовь всегда прекрасна, запомни, даже если она убийственно прекрасна, как у того рабочего – помнишь? – что придушил свою жену.

– Он не рабочий, пап, он был директором завода. Это Ларкин отец. Ларка ведь теперь в Москве, мы с ней как сестры.

– Ну да, ну да… – закивал отец. – Любовь твоей матери тоже была убийственно прекрасной.

– Кстати, который час? – спохватилась Таня. – Извини, пап, я должна срочно позвонить ей, забыла совсем. Я ей обычно в четыре звоню. Что, уже четыре сорок? Боже… Алё, мам? Почему не звоню? Вот же я, звоню. Ну да, папа у меня. А ты откуда знаешь? А, понятно, кассирша на станции. Да ничего, мам, мы просто разговариваем, чай пьем. Ну почему я не могу с тобой так разговаривать? Я же звоню тебе. Я не запрещаю тебе приезжать, мама, просто папа у меня еще ни разу не был, вот и выбрался наконец. Я не забыла о тебе, сейчас всего четыре сорок, хорошо сорок пять. Ну да, я отвлеклась, но не буду же я сидеть и смотреть на часы. Мам, чего ты волновалась? Ты бы и сама могла набрать меня, когда освободилась. Ты же не любишь, когда тебя отвлекают от работы. Мам, ну не начинай, прошу тебя. Мама, алё?.. Бросила трубку. Папа, вот скажи, как жить? Я не могу больше, что бы я ни сказала, что бы ни сделала, она обижается. Вот что мне делать?

– Ничего, дочка, это ее способ любить.

– Ну что это за любовь такая, пап? Как можно так любить? Она же убивает меня!

– Вот видишь, это то, о чем я говорил: «Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существованье для тебя». Тебе, дочка, не взять ее любовь, потому что ее любовь не та, что тебе сейчас нужна. И на самом деле она злится из-за меня.

– Из-за тебя? Почему? Что ты сделал такого? Ну… кроме того, что ты сделал раньше?

– Почему, ты думаешь, она отпустила тебя в Москву? Я же виделся с ней после той нашей встречи.

– Ты приходил к нам домой?

– Нет, домой нет. Я встретил ее у школы. Проводил. Сказал, что видел тебя и что теперь твердо намерен с тобой общаться. Запретить это она уже не может, потому что ты взрослая. А я уже слишком стар и слишком много пережил, чтобы бояться. Тогда она сказала, что если не в ее силах выпроводить меня из города, то она сделает все, чтобы ты уехала в Москву и никогда меня больше не видела. Не обошлось, конечно, без угроз, проклятий и обвинений. Но в какой-то момент она поняла, что меня ей не пронять. Мне просто нечего терять, и я от нее никак не завишу. Вот так ты заполучила свою свободу.

– То есть ты специально? Ты знал, что она отреагирует именно так? За что она тебя так ненавидит, папа? За Лерочку? За то, что ты с такой страстью любил не ее?

– Думаю, это ревность. Ей даже помыслить страшно, что ты можешь любить кого-то еще, кроме нее. Я полагаю, что она позволила тебе влюбиться в этого твоего Вадима только потому, что ты не рвалась замуж, а все, что не замуж, для нее как бы не по-настоящему. Временное, пройдет… Думаю, она ликует. Когда ты с Вадимом своим рассталась, ну, точнее, когда он так опрометчиво отверг твою любовь, она всем вокруг говорила: «Я так и знала, что этим кончится. Эта безответственная молодежь совсем не умеет любить, и уж тем более не представляет, что такое узы брака». Представь себе, так и сказала: «Узы».

– Она все эти годы ждала, что я вернусь, даже не знакомилась с Вадимом, а мне говорила, что это ненадолго, что Настоящий Мужчина, который мог бы любить женщину, еще не родился. Пап, расскажи, а как вы с ней познакомились? Ты же понимаешь, что она сама никогда мне об этом не рассказывала.

– Как… Я учился в Питере, тогда Ленинграде, по распределению поехал в Кокчетав, но проработал там недолго: пришлось вернуться в родной город, потому что мама моя, твоя бабушка, уже начала болеть. По специальности в нашем городе устроиться я не мог, вот и пошел в школу. В Алину школу. Она меня с радостью взяла, мужчинам в педагогике всегда приоритет. Бывает, что и физкультуру женщины ведут, не хватает мужиков. А тут я, да еще и предметы важные: литература, русский язык, английский… Английский я вел в самой сильной группе. В школе ко мне тепло отнеслись. Женщины сразу окружили заботой. Кто печенье принесет, чтобы угостить, кто яблочки из своего сада. Всем хотелось меня накормить, я ж худой тогда был, не то что сейчас… Я им говорю: «Да что вы, я с мамой живу, она отлично меня кормит». Мама, повар в прошлом, прекрасно готовила, несмотря на больные ноги, и все это знали. Но дело не в этом, просто была такая женская конкуренция. Они, Тань, такими трогательными были…