Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Симс cтр.№ 13

По дороге на занятия и в клинику Артур Конан Дойл ежедневно проходил мимо обители искушения на Южном мосту, номера домов 54 и 55. Там, под сенью Университета располагалась лавка книготорговца Джеймса Тина². Здесь торговали и новыми книгами, но боˆльшую часть томов, расставленных в многочисленных комнатах, Тин разыскивал на разнообразных распродажах недвижимости и аукционах. Полки жалобно поскрипывали под грузом научных изданий, которые специально разыскивали – или случайно на них натыкались – получившие классическое образование ученые, завсегдатаи книжной лавки Джеймса Тина. Лишь строгий учет позволял избегать хаоса и путаницы среди такого множества книг. Так, одна из комнат была целиком посвящена книгам по медицине, другая – богословию, следующая – юриспруденции. Романов у Тина в продаже почти не было.

Книжная лавка Джеймса Тина существовала с 1848 года. Сюда захаживали знаменитые писатели и политики Томас Бабингтон Маколей и Томас Карлайл – посмотреть книги и побеседовать. Рылся на здешних полках и миниатюрный живчик Томас де Квинси. Чаще всего он заходил сюда уже после захода солнца. Когда он в свойственной ему безупречной манере заводил разговор, становились видны его испорченные опием, скошенные вовнутрь зубы, отчего нижняя губа его выпячивалась³. Эксцентричный профессор университета Джон Стюарт Блэки, бывало, забегал сюда за понадобившейся ему книгой напрямую через Бридж-стрит, уворачиваясь от проезжавших экипажей и огибая прохожих, а его черный домашний халат обвивался полами вокруг его колен.

Сосредоточенный вид и редкие восклицания восторга завсегдатаев Джеймса Тина – чаще всего ими были старцы с длинными баками, балансирующие на шатких стремянках с толстыми таинственными томами в руках, – напомнили бы досужему наблюдателю школьного учителя Домини Сэмпсона⁴, героя романа Вальтера Скотта «Гай Мэннеринг, или Астролог» (1815 год). Ученость в Эдинбурге всегда была в почете. Изображение этого персонажа есть среди шестидесяти с лишним других героев романов Вальтера Скотта, которые высечены на знаменитом, выполненном в готическом стиле двухсотфутовом памятнике любимому писателю Эдинбурга на Принсес-стрит.

Для безденежного Артура Конан Дойла самым большим искушением в лавке Джеймса Тина было вывешенное на окне объявление о распродаже⁵. Оно манило к себе как зов сирен – всего за три пенни можно было купить любую книгу из тех, что были свалены в большое корыто, стоявшее прямо под окном. Но ровно три пенни стоил и ежедневный обед Артура. Проходя мимо книжного магазинчика по пути на обед, Артур Конан Дойл каждый раз боролся с двумя видами голода. Конечно, чаще побеждал телесный голод. Но примерно раз в неделю Артур все-таки пропускал обед и останавливался у груды книг.

Он не мог даже и мечтать о роскошных дорогих изданиях и с радостью перебирал эти, выдворенные за пределы магазина, чтобы не занимать там ценного места. Терпеливо извлекая на свет божий логарифмические таблицы, незапамятных времен альманахи, глубокомысленные размышления шотландских богословов, снабженные множеством примечаний, Артур Конан Дойл откладывал все это в сторонку, продолжая зарываться все глубже в надежде отыскать сокровище. И часто удача ему улыбалась. Как-то раз он стал счастливым обладателем острой сатиры Джонатана Свифта на христианство – «Сказ о Корыте», в другой раз ему достался плутовской роман Алена-Рене Лесажа «Жиль Блаз». Эти книги в переплетах из толстой кожи и с блеклыми золотыми буквами на обложках знавали и лучшие дни в библиотеке какого-нибудь джентльмена.

Однажды Артуру попалась небольшая, но увесистая книга в мрачном переплете из темно-коричневой кожи. Это был «Трактат о войне», написанный на латыни⁶. Он открыл первую страницу и на форзаце обнаружил надпись, сделанную решительным угловатым почерком. Чернила уже почти выцвели, оставался слегка желтоватый след: «Экслибрис Джильельма Уайта, 1672». Надпись была датирована той эпохой, которая и так уже завладела воображением Артура, а уверенно написанная строчка, грезилось ему, предвещала начало какой-то захватывающей истории. Прошлое казалось ему безумно романтичным. Конан Дойл купил книгу. Однако, несмотря на бесконечную зубрежку латыни и греческого в Стонихёрсте и до него, в целом Артуру было все-таки проще читать классическую литературу в переводе на английский. Именно поэтому из корыта в лавке Джеймса Тина Артур извлек и приобрел все четыре тома переводов римского историка Тацита известного издания Томаса Гордона. Книги были изрядно потрепаны, но все же их можно было читать.

Там же Конан Дойл наткнулся на эссе Джозефа Аддисона, который стоял у истоков литературной журналистики, занимаясь с 1711 года вместе с Джозефом Стилем изданием журнала «The Spectator» («Наблюдатель»). Его увлечение историей Британии росло, и Артур Конан Дойл прочел хрестоматийную «Историю мятежа и гражданских войн в Англии» сэра Эдварда Хайда, первого графа Кларендона. Ему нравились стихи придворного XVII века Джорджа Вильерса, второго герцога Букингемского, и сатирика XVIII века Чарльза Черчилля. Конан Дойла интересовало многое, но в основном он читал сочинения писателей Шотландии, Ирландии и Англии – и в качестве развлечения, и в поиске знаний.

Страсть к чтению была у Артура с детства. И пусть днем он дрался с другими мальчиками на улице – вечерами и по выходным Артур, как в убежище, с головой погружался в мир книг⁷. В детстве он читал так много и быстро, что из ближайшей библиотеки его матери сообщили, что ему не будут выдавать более двух книг в день⁸.

В 1874 году, в возрасте пятнадцати лет, Конан Дойл провел трехнедельные рождественские каникулы у родственников в Лондоне⁹. Там он увидел известного актера Генриха Ирвинга в роли Гамлета, с восхищением разглядывал сверкающие мечи в Арсенале Тауэра. Но больше всего ему запомнилось посещение Вестминстерского аббатства. Несмотря на свою увлеченность британской историей, Артур первым делом отыскал не позолоченное бронзовое изваяние Эдварда III на его саркофаге, не мраморную статую Марии, королевы шотландцев, белые руки которой робко подняты в молитве, а Южный придел, получивший прозвище «Уголок поэтов». Там, под величественным окном с розовыми витражами, рядом с могилой Чосера и бюстом Мильтона, Артур отдал дань бренным останкам Томаса Бабингтона Маколея. «Тело его покоится с миром, но имя его будет жить в веках», – гласит надпись на надгробном камне¹⁰. Подобие высокому классическому слогу и героическому античному духу заставляло сердце Артура биться быстрее¹¹.

Шотландский историк и политик Томас Бабингтон Маколей прорубил для Артура окно в ранее непроницаемой стене истории. Многие годы, переезжая из школы в школу, Артур возил с собой потрепанную книжку Маколея «Сборник критических и исторических очерков» (1843 г.). Эти разрозненные эссе выходили в журнале «Edinburgh Review», отражавшем политические воззрения вигов. Сочинения Маколея – длинные, вдумчивые эссе на различные серьезные исторические темы, написанные хорошим литературным языком, – были типичны для «Edinburgh Review»¹².