Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барщевский cтр.№ 134

О.: Я с чем согласен — что этот весь договор придумка? Если иметь в виду, что он задним числом подписан, то из этих соображений — да. А суть договора — она правильная.

В.: Господин Абрамович, дело не только в дате задним числом. Давайте посмотрим на 5-й пункт: «Покупатель и Посредник договорились, что в случае если продавцы акций предложат условия хуже, чем указано в пункте 4.2, то Посредник обязан компенсировать Покупателю отрицательную разницу из собственных средств». То есть это наводит читателя на мысль о том, что отчасти идея того, о чем вы договорились с Патаркацишвили, заключалась в том, что, может быть, он должен будет вам что-то компенсировать, если, в конечном итоге, договорятся об условиях, которые будут хуже, чем те, которые прописаны здесь.

О.: Я еще раз хочу сказать, что я не участвовал в составлении этого договора. Я поэтому только могу идеи свои высказывать или предположения.

В.: Я хотел бы вам сказать, что это абсолютно фальшивый, подложный договор.

Судья Элизабет Глостер: Давайте остановимся на этом пункте. Вы с Бадри договорились, среди прочего, о таком условии, что в том случае если условия окажутся хуже, чем те, которые прописаны в пункте 4.2, то тогда Бадри должен будет вам компенсировать разницу из собственных средств.

О.: Такого условия оговорено не было. Здесь очень сформулировано странно. На самом деле идея была в том, что Бадри хотел, чтоб я совершил эту сделку, и подталкивал меня к этому. Ему все равно было, по какой цене я это куплю, и мы договорились, что я дороже покупать не буду. А написали это вот таким вот языком я не знаю, для чего. Тут очень много разных цифр указано, которые мы никогда не обсуждали. Может быть, это возникло, потому что юристы хотели или Бадри нужно было для чего-то. Я не могу это прокомментировать: я не принимал участия в этом. То есть мы в общих словах договорились, но не более того.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, можно вам задать такой вопрос: если эти документы действительно существовали с 15 февраля 2000 года, как вы утверждаете, то не могли бы вы объяснить, почему господин Патаркацишвили не нотаризовал их у нотариуса сразу, а ждал до 16 марта, и у нотариуса их удостоверил только 16 марта 2000 года?

О.: У меня знаний нет по этому поводу, я могу только предположение высказать. Мне кажется, что в связи с тем, что мы совершили сделку с господином Дерипаской, у Бадри как-то осталось ощущение, что Олег меня вытолкнет оттуда и кончится тем, что он ничего не получит. Но это только мое предположение. То есть, как я думаю, его что-то насторожило после встречи или во время встречи в «Дорчестере», поэтому он нотаризовал. Видимо, он собирался с этим обратиться в суд, у меня другого нет предположения.

В.: Значит, вы показываете, что вы с Патаркацишвили задолго до встречи в «Дорчестере» уже договорились о том, что эти так называемые комиссионные соглашения будут заменены в последующем другими соглашениями между вами. То есть другие придут на смену этим — вы так ведь показывали, да?

О.: Я не помню, чтоб я говорил, что эти соглашения мы заменим другими. Или я неправильно понял вопрос?

В.: Давайте я вам тогда скажу, что в 157-м пункте своих свидетельских показаний вы рассказали о том, как были созданы эти соглашения: «В конечном итоге я не заплатил это вознаграждение, поскольку мы оба договорились вскоре после этого, что нам следует подождать и посмотреть, как пойдут дела дальше». То есть это наводит читателя на мысль о том, что вскоре после того, как вы об этом договорились, вы решили, что эти соглашения будут заменены какими-то другими и на самом деле они не будут уже представлять контракта, заключенного вами?

О.: Может быть, это в английском переводе так звучит, но по-русски тут написано абсолютно понятно, что ни о каких новых соглашениях речи нет.

В.: А что вы имели в виду тогда, когда вы сказали, что «мы договорились вскоре после этого, что нам следует подождать и посмотреть, как пойдут дела дальше»?

О.: До того, как сделка с Олегом была сделана, вообще все было под большим риском. 115 миллионов по отношению к первоначальной сделке были большие деньги, поэтому мы договорились, что подождем, там посмотрим.

В.: А подождете чего — подождать и посмотреть чего конкретно?

О.: Как будет развиваться ситуация.

В.: То есть вы хотели сказать, что в зависимости от того, как ситуация развивалась, та сумма, которую вы ему заплатите, может либо увеличиться, либо уменьшиться и будет уже не 115, а больше или меньше, вы так договорились?

О.: Нет, мы не так договорились, там многие активы были под риском, их можно было вообще потерять. Например, как мы вчера обсуждали, Ачинский глиноземный комбинат был под процедурой банкротства. А если бы его не было вообще, то эта сделка потеряла бы всякий смысл, потому что это единственный комбинат во всей этой структуре, который производил сырье.

В.: Вы вчера объяснили, что та сделка, которая у вас была заключена с господином Дерипаской в марте, была удивительно хорошей сделкой, очень хорошей, вы помните это?

О.: Я это помню, действительно, была очень хорошая сделка, поэтому я Бадри больше и заплатил в результате.

В.: Эту алюминиевую сделку Патаркацишвили в некотором смысле вам принес в клюве, вы с этим согласны? Дальше вы показываете, что после того, как Патаркацишвили…

О.: Я согласен.

В.: …Патаркацишвили услышал о той сделке, которая у вас заключена с Дерипаской, он прямо взял и побежал к нотариусу и заверил у нотариуса эти комиссионные договоры, вы правильно показываете?

Судья Элизабет Глостер: В тот момент он этого не знал.

Г-н Рабиновитц: Но в свидетельских показаниях господина Абрамовича так написано. Вы даже сегодня утром повторили, что именно поэтому он пошел и 16-го числа у нотариуса это дело удостоверил.

О.: Я это не говорил. Когда я получил документы этого дела, я увидел, что было заверено, по-моему, 16-го числа, если я правильно помню. Я только это могу сказать. Я высказал предположение, что, видимо, его что-то не устроило, — может быть, он не верил Олегу; может, он не верил мне, что я с Олегом смогу выстроить отношения; может, во что-то еще он не верил. Это только предположение.

В.: А почему вообще его мнение относительно Дерипаски имело какое-либо значение для вашей обязанности заплатить ему комиссионное вознаграждение?

О.: Опять я могу только предположение высказывать.

В.: Видите ли, господин Абрамович… Что я хочу сказать: я хочу сказать, что эти так называемые комиссионные соглашения были написаны только после встречи в «Дорчестере», и они были написаны вами и госпожой Панченко, заведомо зная, что это подложные соглашения и что ни одна из сторон никогда и не имела даже мысли, что они когда-либо будут иметь какую-то юридическую силу, хотите это прокомментировать?

О.: Я с вами не согласен. Я понимаю, что не могу выступать собственным адвокатом, но мне странно, для чего тогда господин Патаркацишвили заверил нотариально это.