Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барщевский cтр.№ 13

Из меморандума фирмы «Брайан Кейв», из нескольких меморандумов, которые вам вчера были показаны, госпожа судья, совершенно понятно, что господин Дерипаска был озабочен тем, что у господина Березовского может быть тоже какой-то интерес, или какое-то владение, или какая-то доля в активах, которые приобрел Дерипаска от Бадри. Ну понятно, что господин Дерипаска этим немножко был взволнован, потому что господин Березовский в прессе заявлял, что у него тоже есть какая-то доля, какой-то интерес в этих активах. Поэтому господин Дерипаска и его юристы подумали, что если он подпишет соглашение с одним только Бадри, то в какой-то момент господин Березовский может предъявить к ним какой-то иск. И в итоге эту проблему решили следующим образом: господин Патаркацишвили гарантировал, что он был единственным представленным бенефициарным собственником тех акций, которые он продавал. И господин Дерипаска сказал, что он имеет дело только с господином Абрамовичем и что бенефициарным владельцем акций, которые продаются, является только Бадри Патаркацишвили и больше никто. То есть Бадри совершенно был не заинтересован в РУСАЛе, его интересовал только второй транш, который был создан для него специально в тот момент, когда этот транш продавался. Мы утверждаем, что у господина Березовского никогда не было никаких акций РУСАЛа.

Госпожа судья, если вы хотите, чтобы я какой-то еще вопрос осветил, то пожалуйста. А так у меня все.

Судья Элизабет Глостер: Большое спасибо.

Для начала хочу заметить, что уровень налоговой нагрузки в расчете на 1 тонну нефти у всех ВИНК был достаточно одинаковым (от Сургута до «Сибнефти»), за этим внимательно следили в МНС, где нефтяные компании ежеквартально отчитывались именно по этому показателю. Компании имели лишь возможность переносить часть уплачиваемых налогов из региона в регион (например, из региона добычи в регион переработки или сбыта продукции). На такую политику МНС смотрело «сквозь пальцы».

Сургут большую часть налогов платил в регионе добычи, т. к. имел в своем составе только один завод («Кириши»), и то расположенный в порту. Т. е. основная часть продукции уходила на экспорт, и необходимости пополнять своими налогами бюджеты иных регионов не было. За такую политику Сургут поощрялся властями ХМАО с помощью налоговых субвенций (т. е., по сути, финансирование за счет бюджета части затрат компании).

Но в целом уровень налоговой нагрузки сохранялся на среднем уровне (есть очень подробные исследования на эту тему).

Ценовая политика компаний, собственно, и обеспечивала перераспределение доходов между добывающими, перерабатывающими, сбытовыми, ремонтными, геологическими и прочими подразделениями.

Вообще, после развала СССР в 1991 году было три этапа, когда принципы ценообразования менялись.

Сначала, после прекращения действия цен, устанавливаемых государством, руководство добывающих компаний попыталось «перетянуть» всю прибыль от реализации нефти и нефтепродуктов в «свою» пользу. Т. е., зная цены мирового и внутреннего рынка, они попытались «высчитать» из этих цен затраты НПЗ, сбытовых предприятий и экспортных комиссионеров, а оставшуюся сумму потребовать себе.

Увы, все оказалось совсем не так просто. В условиях высокой инфляции, низкого платежеспособного спроса внутри страны, ограниченных возможностей экспорта и высоких банковских ставок договориться о затратах каждого из «участников концессии» было нелегко. Началось «перетягивание одеяла». Затем подоспела проблема неплатежей, и поставки попросту перестали оплачиваться.

Казалось бы, не платят — не поставляй! Но и это невозможно. В нефтяной промышленности нет свободных емкостей, т. к. хранить огромные объемы огнеопасной продукции дорого и страшно (даже в США стратегический резерв, по-моему, не превышает 90 дней). В России все емкости заполнялись за одну-две недели. После этого — остановка производства, которая в зимних условиях означала разрушение производственных мощностей (и на НПЗ, и в добыче).

Результат — добыча с 1991 по 1996-й упала практически вдвое! Разговор пошел об импорте топлива в Россию!

Приход частных владельцев в отрасль привел к созданию реальной вертикальной интеграции без участия Госплана и Госснаба. Т. е. компании начали самостоятельно и жестко планировать объемы производства, транспортировки и поставок своей продукции.

Неизбежным следствием такого подхода стало планирование затрат и объемов капиталовложений, что, в свою очередь, привело к необходимости изменения подхода к ценообразованию. Компании стали рассчитывать цену на нефть, услуги по ее переработке и сбыту, чтобы они покрывали необходимые затраты и формировали прибыль, достаточную для инвестиций.

Затем производилась проверка — будет ли произведенная по таким ценам продукция иметь сбыт. Если нет — происходил выбор: или сокращение затрат, или отказ от какой-то части производства в пользу новых капиталовложений из заемных средств. Подход оказался успешным. Началось восстановление производства, и к 2003 году отрасль практически вышла на дореформенные показатели, сохраняя высокий потенциал для дальнейшего роста.

В результате избирательного и непредсказуемого толкования закона бизнес-практика ценообразования была сломана. Центр прибыли смещен в сторону предприятий добычи. Однако такая схема породила предсказуемые проблемы: другие сегменты ВИНК (переработка, сбыт, геологоразведка и освоение новых регионов и т. д.) оказались лишенными средств. Передача денег через внутренние займы породила претензии миноритариев и неразбериху.

Спустя шесть лет начался возврат к прежней схеме трансфертного ценообразования на базе соглашений с налоговыми инспекциями и предоставления индивидуальных льгот для работы в отдельных регионах и на отдельных месторождениях.

Похожим образом ведется ценообразование и в «Газпроме». Мировой опыт подсказывает!

Перекрестный допрос Бориса Березовского.

Судья Элизабет Глостер: Господин Березовский, если вы предпочитаете сидеть, я уверена, что вы бы предпочли сидеть, пожалуйста, садитесь. Если вы хотите стоять, конечно, если вам удобнее в какой-то момент встать, пожалуйста, вас никто не ограничивает.

Свидетель: Спасибо. Как раз был мой первой вопрос: могу ли я менять положение. Спасибо.

В. (Г-н Рабиновитц): Доброе утро, господин Березовский. Господин Березовский, прежде чем мы приступим к опросу, пожалуйста, подтвердите, что у вас нет с собой мобильного телефона или какого-то другого мобильного устройства.

О.: У меня только ручки, но хотелось бы получить бумагу, чтобы что-то записывать.

Г-н Рабиновитц: Спасибо большое, у господина Сампшна несколько вопросов.

О.: Несколько?

В. (Г-н Сампшн): Совсем чуть-чуть. Доброе утро, господин Березовский.