Первая мировая. Во главе "Дикой дивизии". Записки великого князя Михаила Романова - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хрусталев cтр.№ 37

У меня же эти неразгаданные события отчасти поколебали доверие к Николаю Николаевичу. После роли великого князя, мною описанной, перед изданием манифеста 17 октября, когда он действовал под влиянием рабочего Ушакова, это доверие пошатнулось настолько, что я лично не ожидал ничего хорошего от назначения Его Высочества Верховным главнокомандующим. Письмо его Государю перед отречением последнего свидетельствует о крайне узком кругозоре и весьма не возвышенной душе. Да простит ему Господь его прегрешения, которые нам, людям той эпохи, так трудно оправдать» ^[140].

Вернемся к событиям Великой войны. Наконец, в дневнике Николая II от 27 июля 1914 г. была сделана запись:

«В 10½ была обедня вследствие приезда дорогой Мама в 12.36 сюда в Петергоф. Встречало все семейство, министры и Свита. Был выставлен дивный почетный караул от Гвардейского экипажа. Мама приехала с Ксенией, совершив 9-дневное путешествие из Англии на Берлин, откуда ее не пропустили к нашей границе, затем Копенгаген, через всю Швецию на Торнео и на СПб. Она совсем не устала и в таком же приподнятом настроении как мы все. Завтракали и обедали в Коттедже. Погулял с дочерьми. В 6 ч. принял Николашу. Погода была отличная» ^[141].

Атмосферу дней начала Великой войны хорошо и верно передают воспоминания жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича (1873–1952), который отвечал за безопасность августейших венценосцев:

«Совсем иная, не похожая на прошлые годы, началась жизнь в Царском Селе. Все было занято войной, все для войны. Повсюду устраивались госпитали. Государыня работала в них не покладая рук. Выдвигались по новой работе новые люди. Говорили о блестяще проведенной мобилизации, успех которой приписывали Сухомлинову и главным образом Лукомскому. Объявленный 3 августа манифест к полякам вызвал большие споры. Было непонятно, почему такой важный акт издан не от имени Государя, а великим князем. Многие видели в этом умаление царской власти, порицали Сазонова.

Объявление 10 августа Японией войны Германии придало больше уверенности в окончательной победе. Это совпало с первыми хорошими вестями с фронта.

4 и 5 августа наши армии Северо-Западного фронта (1-я – под начальством генерала Ренненкампфа и 2-я – под начальством генерала Самсонова, под общим руководством командующего фронтом генерала Жилинского) начали наступление на Восточную Пруссию. Делалось это по настойчивой просьбе французов. Надо было оттянуть наступавших на Париж немцев. Армия генерала Ренненкампфа вторглась в Пруссию и победоносно продвигалась вперед, сметая все на своем пути севернее Мазурских болот. Южнее наступал Самсонов, обходя болота с запада. Стали приходить первые радостные вести. Донесся слух о легендарных подвигах казака Крючкова. Дошли вести об отдельных подвигах гвардейской кавалерии. Конной гвардии ротмистр барон Врангель в конном строю взял неприятельскую батарею. Но вскоре появились и нехорошие слухи. В Петербург стали подвозить раненых. Заговорили, что в армии Самсонова что-то неладно» ^[142].

В этот период многие представители Императорского дома Романовых и других известных семейств России принялись за организацию лазаретов, санитарных поездов, складов белья и медикаментов. В числе первых была царская семья и после возвращения в Россию великий князь Михаил Александрович с супругой Н.С. Брасовой. В частности, между фронтом и Царским Селом курсировали санитарные поезда, носившие имена императрицы Александры Федоровны, цесаревича Алексея Николаевича и дочерей Царской четы. С первых дней войны в Петрограде стали открываться госпитали для раненых. Руководству местного отделения Красного Креста в Царском Селе под Ее Августейшим покровительством Государыни Александры Федоровны, совместно с благотворительной помощью местных жителей, удается уже к 10 августа оборудовать 2 лазарета, а в дальнейшем их число будет увеличено до 70.

Семья императора Николая II. Слева направо: император Николай Александрович, цесаревич Алексей, Татьяна, Мария, Ольга, императрица Александра Федоровна, Анастасия. 1913 г.

Произошло еще одно знаменательное событие в большом Императорском семействе. Оно нашло отражение в дневнике вдовствующей императрицы Марии Федоровны:

«1½4 августа. Понедельник. Ужасное возбуждение. Сегодня ожидаю моего Мишу. В 11 часов приняла Гадона. Благодарю Господа за эту блестящую кампанию, в которой участвовали кавалергарды и Конная гвардия. Получила милое письмо от Ольги. Миша пришел незадолго до завтрака. Наша встреча была очень эмоциональной! Затем мы с Ксенией посетили раненых офицеров в Благовещенском госпитале… Домой вернулись к чаю, на котором также присутствовал Ники с двумя младшими дочерьми. Таким образом, Ники и Миша впервые встретились здесь у меня. Эта встреча меня глубоко тронула. Миша расплакался, но вскоре они оба подавили в себе эмоции и больше ни о чем не вспоминали» ^[143].

Более лаконичная запись в дневнике Николая II от 11 августа 1914 г.:

«Отличный летний день. Погулял. Принял Григоровича, Горемыкина и Кривошеина. После прогулки в 4 ч. отправился с Мари и Анастасией на моторе на Елагин к Мама. Пил у нее чай с Ксенией. В это время вошел Миша, вернувшийся вчера ночью из Англии тоже чрез Норвегию и Швецию на Торнео. Радостно было встретиться! Вернулся в Ц[арское] С[ело] с ним. Он обедал у нас. Вечером читал» ^[144].

Однако вернемся к более ранним событиям, чтобы лучше понять ход последующих превратностей судьбы. Утром во вторник 31 июля (13 августа по новому стилю) 1914 г. великий князь Михаил Александрович отправился в Лондон попрощаться со своим кузеном, королем Георгом V. Прощание стало последним личным свиданием в их жизни.

Вместе с семьей великого князя Михаила Александровича 10 августа вернулись в Россию и их близкие друзья Шлейфер, которые приезжали на лето в Knebworth, а также неразлучный Н.Н. Джонсон. Путь на родину пролегал через Скандинавию – Норвегию, Швецию и Финляндию. Случилось так, что в одном поезде с Михаилом Александровичем возвращался из отпуска в Россию учитель царских детей Сидней Гиббс (1876–1963). Наша великокняжеская чета в Петрограде остановилась в гостинице «Европа». Комнаты Михаила Александровича в Аничковом дворце были все также неприкосновенны и ждали его, но он уже никогда не вернется туда на жительство. Он будет только рядом со своей Наташей. В дневнике вдовствующей императрицы Марии Федоровны встречаются краткие упоминания о младшем сыне достаточно часто за эти дни: