Викинги. Быт, религия, культура - читать онлайн книгу. Автор: Жаклин Симпсон cтр.№ 50

Наконец, из литературы мы узнаем о редком, но впечатляющем обычае: огонь разжигали прямо на борту корабля, который затем отправляли на волю волн; плывущий корабль пылал. Говорят, что таким образом был погребен бог Бальдр, а также два очень древних короля – король Норвегии Хаки и король Швеции Сигурд Кольцо, которые жили (если только они вообще не персонажи легенд) задолго до эпохи викингов. Не следует считать, что это было погребение типичное для вождя викингов.

За всеми этими различными обрядами лежали два основных представления о загробной жизни: мертвые «живут» в своих могилах, как в домах, либо «отправляются» в путешествие в мир иной. Кремация, скорее всего, соответствовала второй точке зрения (и Снорри, видимо, интерпретировал ее именно таким образом), в то время как обычные погребения, особенно в камерных гробницах и те, где умерших укладывали на ложа, больше соответствуют первой. Основная проблема касается кораблей и лошадей: были ли они просто любимым имуществом умершего, или их считали средством транспорта, которое доставит его в загробный мир? Против второго предположения может говорить то, что в некоторых случаях перевернутую лодку ставили над телом, «ставили на якорь» либо придавливали с помощью булыжника. Кроме того, в скандинавской литературе нет ясных указаний на то, что до царства мертвых можно добраться по воде, хотя часто утверждается, что умершие едут верхом или идут в Валгаллу. Между тем корабль в обычном положении, безусловно, заставляет думать о плавании, и представление о «корабле мертвых» является настолько древним и широко распространенным, что было бы просто невероятно, если бы оно не играло никакой роли в верованиях народа мореходов, каким были древние скандинавы.

Обращаясь к скандинавской литературе, мы сталкиваемся с некоторой двойственностью. В большинстве саг умершие изображаются «живущими» в своих курганах, а иногда внутри какой-то священной горы; они окружены сокровищами и оружием и готовы сражаться с теми, кто нарушит их покой. Злодеи могут выходить из своих могил по ночам и бродить по земле, убивая людей и скот, пока такого «зомби» не обезглавят или не сожгут. С другой стороны, благожелательно настроенные покойники могли помогать и приносить удачу живым. В мифах и поэмах, напротив, гораздо больше говорится о далеком загробном мире – о мрачном царстве богини Хель и рае Одина – Валгалле. Валгаллу изображали как огромный пиршественный чертог, в котором валькирии и герои древних легенд приветствовали благородных воинов, любимцев Одина; здесь избранным предстояло пировать до конца света. Эта идея прекрасно выражена в трех стихотворениях X века. Стихотворение, созданное в память о короле Эйрике Кровавая Секира (умер в 954 году), начинается с того, что Один предчувствует прибытие гостя-героя:

Рис. 95. Прибытие воина в Валгаллу

Сцены с камней Готланда могут отражать то же представление. На двух из них (например, на рис. 95) на верхних панелях показан человек на восьминогом коне, который приближается к куполообразному дому; его встречает женщина, протягивающая ему рог для питья. Определенно это умерший воин (если только это не сцена из мифа о самом Одине): он едет в Валгаллу на коне Одина Слейпнире и его приветствует валькирия. На другом изображении (см. вклейку) показана сцена, которая, возможно (хотя уверенности в этом нет), представляет погребение. Сначала показана битва – орлы разрывают мертвые тела; затем – группа воинов с опущенными мечами (в знак траура?) и восьминогий конь, на котором лежит тело – возможно, Слейпнир, везущий труп; и в-третьих – триумфальная процессия, которая может изображать вход того же человека в загробный мир. Как это нередко бывает, проблема в том, в каком ключе следует интерпретировать изображения: как религиозную символику, как легендарное повествование или как случай из реальной жизни. Тот же самый вопрос встает и относительно кораблей, которые так часто изображаются на этих камнях, которые могут быть «кораблями мертвых» или просто указанием на то, что умерший был мореходом. Однако изображение женщины, предлагающей всаднику напиток, встречается так часто, причем не только на камнях, но и в виде металлических фигурок (рис. 96), что оно должно было иметь какое-то религиозное значение; из всех известных нам женских персонажей так, скорее всего, могли изображать именно приветствующую героя валькирию.

Рис. 96. Валькирия (?)

К счастью, благодаря арабскому путешественнику Ибн Фадлану, до нас дошел весьма живой рассказ из первых рук о похоронах викинга. Ибн Фадлан интересовался такими вещами и описал церемонии, свидетелем которых он стал после кончины шведского вождя в районе Волги примерно в 922 году. Его рассказ удивительно напоминает то, что нам уже известно из археологии и литературы; в нем есть масса деталей, которые нельзя узнать ни из какого другого источника.

Вначале Ибн Фадлан подчеркивает, что виденные им похороны – удел лишь богатых; бедных людей просто сжигают в небольшой лодке, однако богатство состоятельного человека разделяют на три части – одну для наследников, другую – на одежду (и видимо, другую утварь) для умершего, а третью – чтобы приобрести эль для погребального пира. Требуется 10 дней, чтобы приготовить одежду и все необходимое. В это время умерший находится во временной могиле; рядом с ним – еда, напитки и музыкальный инструмент. В связи с этой могилой Ибн Фадлан говорит не просто о земле, но и о каком-то «дереве»; вероятно, это было нечто вроде деревянных камерных гробниц, о которых мы упоминали выше. Между тем следовало соблюсти и другой обычай: «И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрет вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает (так), девушки. И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я».

С этой минуты девушку уже не оставляют одну. За ней постоянно наблюдают две другие рабыни, а она сама «каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему».

Между тем Ибн Фадлан наблюдал за приготовлением погребального костра. Корабль умершего вытащили из реки на сушу, подперли кольями и окружили конструкцией, похожей на большие помосты, на которые он опирался. На палубе корабля поставили палатку; люди принесли скамью и поместили ее туда. Скамью покрыли коврами и подушками из расшитого византийского шелка; это делалось под руководством «женщины, старухи, которую называют Ангел Смерти». По словам Ибн Фадлана, это была «ведьма большая и толстая, мрачная». Палатка и ложе внутри нее находят точные соответствия в погребениях в кораблях в Гокстаде и Усеберге, где тело лежало на ложе внутри небольшого деревянного сооружения, весьма похожего на палатку.