Звездные войны: Американская Республика против Советской Империи - читать онлайн книгу. Автор: Антон Первушин cтр.№ 14

И так далее и тому подобное…

При таком расцвете изобретательской мысли не приходится удивляться, что молодые советские ученые в конце концов добрались и до ракет, и до ракетных ускорителей.

Среди военных нашелся человек, который активно поддерживал модернизацию армии и работу над созданием «чудо-оружия», — «красный маршал» Михаил Тухачевский. Он собирался завоевать Европу, используя для этого ракеты с боевой химией, бесчисленные армады танков и суперавиацию (сверхвысотные и сверхскоростные самолеты).

В труде «Новые вопросы войны» Тухачевский писал:

Мысль о преимуществах, которые дает суперавиация, не оставляла его. Через три года он снова говорит:

Будучи в Ленинграде, Тухачевский познакомился с местными ракетчиками, собравшимися под крышей ГДЛ (Газодинамическая лаборатория), и взял над ними шефство.

Именно ракетчики ГДЛ впервые в Советской России осуществили полеты самолетов с пороховыми ракетными ускорителями. Они проводились под руководством Вячеслава Дудакова, возглавлявшего третий отдел ГДЛ.

Работы были начаты еще в 1927 году катапультированием моделей. Затем в качестве основы для экспериментов был выбран учебный биплан «У-1», на нижнем крыле которого устанавливались два пороховых ускорителя.

Самолет первоначального обучения «У-1» был построен по образцу английского аэроплана «Авро-504к» и производился в Советском Союзе с 1921 по 1932 год, после чего был повсеместно вытеснен самолетом «У-2». Авиаконструктор и автор авиационной энциклопедии Вадим Шавров дает такую оценку «У-1»:

Взлеты с использованием ракетных ускорителей начались в марте 1931 года на Комендантском аэродроме. Всего было сделано около ста взлетов. Время разбега перед отрывом от взлетно-посадочной полосы удалось сократить до 1,5 секунд.

У таких взлетов имелись свои особенности. Достаточно только представить себе ощущения пилота, сидящего в открытой кабине, когда сбоку под ногами с ревом извергаются струи бешеного огня. Мало кто согласится испытать подобное. Первым смельчаком, решившимся на «ракетные» полеты, был летчик Сергей Мухин, который втянулся в эту работу и занимался ею до своей скоропостижной кончины в 1934 году. Иногда в кабину забирался сам Дудаков. Других желающих в то время не нашлось.

После получения положительных результатов с учебным самолетом «У-1» работы были перенесены на тяжелые бомбардировщики «ТБ-1» («АНТ-4»).

Самолет «ТБ-1» конструкции Андрея Туполева был первым в мире цельнометаллическим тяжелым двухмоторным бомбардировщиком-монопланом. Интересно, что копирование схемы самолета «ТБ-1» началось на Западе лишь в 1930 году, после прилета его образца под именем «Страна Советов» из Москвы в Нью-Йорк.

Конструкторы всячески исхитрялись, стремясь расширить возможности бомбардировщика и его летно-технические характеристики. Вот и группа Дудакова решила внести свою посильную лепту, установив на бомбардировщик пороховые ускорители. Над и под крыльями в местах разъема консолей разместили по три ускорителя — следовательно, на самолет приходилось шесть ракет. Взлеты с испытателями состоялись в октябре 1933 года. Благодаря ускорителям летчик Николай Благин сумел сократить время разбега этой семитонной машины до нескольких секунд, а длину разбега — до 77 %.

В 1935-м по предложению того же Благина хотели испытать пороховые ускорители на истребителе «И-4», но 8 мая летчик погиб — во время выполнения пилотажа его «И-5» столкнулся в воздухе с самолетом-гигантом «Максим Горький».

* * *

Конечно же, самолеты с пороховыми ракетными ускорителями не могли достичь космических высот и скоростей. Однако если говорить о предвоенных технологиях, то появление таких ракетопланов было единственным направлением развития военной космонавтики.

Следующим шагом должно было стать создание высокоскоростного боевого самолета с ракетным двигателем на жидкостных компонентах (например, кислород и керосин), но его появление все откладывалось. Дело в том, что ракетопланы с ускорителями уже летали, а жидкостный ракетный двигатель создать не удавалось. Ни сотрудники ГДЛ, ни сотрудники московской ГИРД (Группа изучения реактивного движения) не смогли справиться с этой сложной задачей, а потому первый ракетоплан с жидкостным двигателем «РП-318-1» взлетел под управлением летчика Владимира Федорова только 28 февраля 1940 года.

С другой стороны, существовал проект стратопланера с использованием ракетных ускорителей, характеристики которого заметно превосходили все известное на тот момент.

Предполагалось, что этот двухместный аппарат будет подниматься на высоту в 30 км при помощи стратостата. При достижении предельной высоты планер отцепляется от оболочки и переходит в пикирование, то есть фактически свободно падает носом вниз. При таком свободном падении в разреженной среде, где сопротивления воздуха почти нет, планер быстро набирает скорость 500 км/ч и выходит из пике. В тот же самый момент начинают работать шесть ракетных ускорителей, которые позволяют стратопланеру подняться за 6 минут на высоту в 50 км. Авторы проекта планировали использовать жидкостные ракетные ускорители, но за их неимением можно было ставить пороховые.

До деталей была продумана система эвакуации экипажа. В случае разрыва оболочки стратостата пилоты могли произвести мгновенную отцепку планера. Кроме того, в задней части кабины помещался парашют — при необходимости он открывался и буквально стягивал герметичную кабину с крыльев планера. Ко всему прочему, в самой кабине имелся нижний люк, через который экипаж мог выскочить, воспользовавшись индивидуальными парашютами и кислородными приборами.

Теоретически такой стратопланер мог быть построен еще до начала Великой Отечественной войны. Летчики-испытатели Мухин и Благин не дожили бы до его стар

та, но были и другие пилоты, способные «оседлать» ракету. Первыми довоенными космонавтами могли бы стать летчики Владимир Федоров, Сергей Анохин, Амет-Хан Султан, Григорий Бахчиванджи, Николай Рыбко и Федор Бурцев — все они совершили свои первые полеты до войны и позднее принимали участие в экстремальных испытаниях перспективной техники и ракетных «летающих лабораторий». А может быть, сложись история немного иначе, первым пилотом суперавиации стал бы будущий конструктор тяжелых ракет и космических кораблей Сергей Павлович Королев. Ведь он был авиаинженером и летчиком и пришел в ракетное дело только для одного — построить самолет, который летал бы выше и дальше остальных…