Одержимые блеском. О драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир - читать онлайн книгу. Автор: Аджа Рейден cтр.№ 20

Причина удивительной красоты изумруда связана с его химическим составом. Изумруды – это простые шестиугольные кристаллы берилла, «зараженные» в процессе формирования различными количествами хрома и/или ванадия. Кристаллы берилла (циклосиликат бериллия и алюминия) [Be₃Al₂(SiO₃)₆] не имеют цвета, отличаются уникальным блеском и не слишком часто встречаются. Чистый берилл с качеством драгоценного камня встречается еще реже.

Если бесцветный кристалл берилла в процессе формирования получает включения железа, то он приобретает различные оттенки голубого, и такой камень мы называем аквамарином. Если же в процессе формирования к кристаллу добавляется марганец, то камень становится розовым, и называют его морганит ^[45]. Желтый берилл – это гелиодор, белый – гошенит. Берилл приобретает различные цвета в зависимости от того, какой дополнительный элемент участвовал в формировании кристалла.

Изумруды насыщенного темно-зеленого цвета являются самыми редкими и самыми ценными ^[46]. Это единственная разновидность берилла, которая считается драгоценным камнем. Дополнительный элемент в изумрудах – это хром, придающий минералам характерный цвет и сияние в ультрафиолетовых солнечных лучах. Другими словами, изумруды действительно сияют ^[47].

Итак, изумруды – это комбинация двух элементов, хрома и берилла. Но с географической точки зрения такое сочетание и существовать-то не могло. Начнем с того, что и берилл, и хром в принципе встречаются редко. Оба элемента существуют в природе в крошечных количествах и при этом в разных участках земной коры. Хром находят в изверженных породах, и наибольшее его количество (2 кг/т) содержится в ультраосновных породах, по-настоящему древних. Эти породы являются частью тектонических плит, которые покрывают магму земли под океанами. Берилл же обычно находят в самых молодых изверженных породах, пегматитах, то есть в остывшей магме, на склонах гор и в пещерах.

По сути, берилл и хром – это Ромео и Джульетта среди химических элементов. При обычных обстоятельствах эти две редкие субстанции даже встретиться не могли. В нормальных условиях эти элементы несовместимы химически. Чтобы сформировался изумруд, древние породы в океанической коре должны были удариться о континентальный шельф с невероятной, буквально сотрясающей землю силой. Такое и в самом деле случалось, но всего несколько раз.

Это явление называется орогенезом, или горообразованием. Вот что при этом происходит: два континентальных плато сталкиваются. Континентальный шельф сминается и вздыбливается, образуются складки, тогда как вода высокой температуры и расплавленные минералы выталкиваются наверх через каждую трещину. Именно так сформировались горные массивы, например Гималаи и Анды.

Именно так появились изумруды.

Когда в так называемых «зонах сочленения» образовались горы, часть горячей воды, в которой кроме всего прочего содержался расплавленный хром с морского дна, прорвалась через твердую черную корку спрессованного сланца и попала в пустоты горной породы. В некоторых из этих пустот росли кристаллы берилла. В редких случаях расплавленный хром заменил алюминий в циклосиликате бериллия и алюминия, превратив обычный бесцветный кристалл берилла в бесценный сияющий зеленый изумруд.

Теперь вы понимаете, что изумруды действительно являются редким и экстраординарным феноменом – не только как драгоценные камни, но и как событие в геологической истории земли, насчитывающей 4,54 миллиарда лет.

Давайте все же вернемся из царства геологии в царство политики, экономики и не теряющей своей популярности гонки за наличными. Прошли миллиарды лет после того, как благодаря горообразованию сформировались все изумруды в мире, и снова произошло столкновение миров в Андах. Но еще до того, как Старый Свет во второй раз обрушился на Новый Свет, там уже образовалась собственная мрачная черная корка.

Забудьте о том, что на поверхность поднимаются сливки. Каждый раз и в любом месте на поверхность поднимаются богатые, занимая вершину социальной лестницы. Правильно это или нет, но они всегда, хотя бы частично, стоят на плечах всех тех, кто находится под ними. Это всего лишь экономика. Вы не можете быть начальником без подчиненных и наоборот, и сколь бы привлекательной ни была идея Утопии, люди давно от нее отказались.

Представьте экономику в виде акробатической пирамиды и богатых как акробата на самой ее вершине. Те, кто наверху, находятся, по логике вещей, в большой опасности. Продолжим аналогию с акробатами. Вместо того чтобы смотреть на своих товарищей и быть благодарным за то, что он находится наверху, а не внизу, или смотреть вниз и размышлять о том, как больно будет упасть на землю, «верхний» начинает смотреть вверх. Вместо того чтобы считать себя дальше всех от земли, акробат на верхушке пирамиды начинает считать себя ближе к небесам.

Этот самообман – вера в то, что оказавшийся на вершине пирамиды избран богом, – был любимым аргументом супербогатых людей, аристократии, королей и королев на протяжении тысячелетий. Они даже придумали для этого термин – «мандат небес». Это выражение пришло из Древнего Китая, когда династия Чжоу свергла династию Шан в 1046 году до н. э. Они объявили, что небеса велели сделать это, поэтому все в порядке. И свою победу над предыдущим режимом они восприняли как доказательство своей правоты. Из этого логически следовало, что все их деяния, как хорошие, так и плохие, были правильными. И все потому, что так было предначертано небесными силами.

Это удобное оправдание, появившееся в Китае в 1046 году до н. э., пришлось весьма кстати двадцать пять веков спустя в Испанской империи.

Хотя в 1468 году Испания еще не была империей. Она даже не была государством. Испания представляла собой всего лишь свободное собрание ссорящихся между собой из‑за пустяков королевств. Бóльшую часть Иберийского полуострова в этот период занимало мавританское королевство Гранада. Лишь в 1469 году, когда восемнадцатилетняя Изабелла, принцесса Кастильская, вышла замуж за семнадцатилетнего Фердинанда, принца Арагонского, появилась первая возможность объединения Испании.