Османская Турция. Быт, религия, культура - читать онлайн книгу. Автор: Рафаэла Льюис cтр.№ 4

В XVIII веке ослабла власть турок над Северной Африкой. Султаны перестали посылать своих пашей в Алжир, Тунис и Триполи, ограничившись лишь выдачей титула наследования для местных правителей. В Египте власть перешла к мамелюкам, а в конце XIX века Турция стала считаться «больной» в книгах по истории.

В зените могущества империи ее владения простирались от Будапешта на Дунае до Асуана на Ниле и от Евфрата почти до Гибралтара. В Европе Турецкая империя включала Балканский полуостров, Трансильванию, Молдавию, Валахию, большую часть Венгрии, Подолию, все северное побережье Черного моря, Крит, Кипр и острова Эгейского моря; в Азии – Малую Азию, Армению, большую часть Кавказа, долины Тигра и Евфрата, Персидский залив, все Восточное Средиземноморье и полосу побережья Аравийского полуострова до залива Адена; в Африке – Египет, Триполи, Тунис и Алжир. Население империи насчитывало около 50 миллионов человек. Оно состояло из мусульман: турок, татар, арабов, курдов, туркмен, берберов и черкесов. Определенное число боснийцев, албанцев и болгар было обращено в мусульманскую веру. Христианское население придерживалось в основном православного вероисповедания. Оно включало греков, венгров, сербов, румын, армян, грузин и египетских коптов. Были также евреи и, кроме того, рабы из Германии, Польши, России, Греции, Италии, Франции и Испании.

Формат этой книги не позволит описать многообразие условий, сложившихся в империи за 600 лет, но своеобразная стабильность османского общества позволяет описать образ жизни, сохранявшийся частично или в целом в течение весьма продолжительного периода.

Необходимо разобраться в значении слов «турки» и «османы». В этой книге слово «турецкий» употребляется так, как принято на Западе, где не делается различия между Стамбулом и остальной страной, но Турция выделяется из империи, хотя в реальности такой географической целостности, как Турция, на карте Османской империи не существовало. Разумеется, были территории с населением, говорившим преимущественно на турецком языке, приблизительно соответствовавшие первоначальным захватам османами земель в Анатолии и Румелии, но их поделили на административные единицы, подчинявшиеся центральному правительству в Стамбуле, по тому же принципу, что и другие владения султана. Понятия тюркизма в национальном смысле попросту не существует, так же как не было такого понятия, как «Турецкая империя». В этом смысле даже понятие «султан» пришло с Запада. Суверен величался на этой территории падишахом – в переводе с персидского языка «император». Слово «турок» использовалось для обозначения крестьянина, и даже деревенщины. Так называли жителей Анатолии, говоривших на турецком языке. Правящий класс, в первую очередь суверен и государственные чиновники, считали себя османами и мусульманами, и, хотя имела место религиозная солидарность, образованные городские представители правящего класса считали людей, называвшихся турками, провинциальными мужланами и представителями «подлого» сословия. Каждый этнический турок, за исключением тех, что были представителями духовенства или нескольких выдающихся военных и государственных деятелей, получивших образование и добившихся высокого положения во власти, был накрепко привязан к своему месту в жесткой социальной иерархии. В его представлении, однако, это было прочное, уважаемое место под защитой системы.

Османы унаследовали некий гибрид турецкого языка. В нем содержался большой объем заимствований из персидского и арабского языков. На нем говорили богатые и знатные. Речь простых турок считалась ими «грубой». Язык османов использовался в государственных учреждениях, арабский – в сфере религии, персидский – в области культуры и литературы, особенно поэзии. Только дома, вдали от посторонних глаз и, возможно, от слуг, османы говорили на турецком – языке жителей Анатолии.

Важно то обстоятельство, что османам удалось, учитывая размах их завоеваний и разнообразие культур и укладов, проявить недюжинный талант в государственном управлении. Фактически именно это, а не обширность их территориальных приобретений характеризует величие Османской империи и определяет качество жизни ее подданных. На такую одаренность осман указывают сочетание отлично организованной государственной службы, системы социальной справедливости, основанной на сакральных законах ислама и потому вызывающей к себе благочестивое отношение населения, и наличие жестокой, преданной и дисциплинированной армии. Все это вполне совмещалось с местными обычаями, укоренившимися столь глубоко, что их нарушение было либо опасным, либо невозможным. К этому следует добавить гуманность турок на моральном и бытовом уровнях, которая способствовала тому, что христианское население многих завоеванных территорий смирилось со своей судьбой. В самом деле, притом что большая часть населения многих провинций разительно отличалась в расовом и религиозном отношении от управлявших ими осман, социальный протест поражал своим незначительным масштабом. Даже во время войны правительственные силы поддержания порядка отвлекались на ведение боевых действий, оставляя горстку чиновников управлять подданными завоеванной провинции. В сложившихся обстоятельствах мусульманское население завоеванных территорий, воспитанное в традициях подчинения и неприятия перемен, за исключением некоторых непримиримых и разбойничьих племен, без особого труда управлялось османами. Благодаря взаимодействию многих факторов, сохранявших свое влияние в эпохи становления, расцвета и упадка Османской империи, она представляла собой внушительную силу в продолжение 600 лет, имея в качестве символа своего могущества и великолепия верховного правителя – султана.

Хотя Османская династия просуществовала тот же исторический срок, что и империя, наследование в ней монаршей власти старшим сыном происходило отнюдь не автоматически. В 14 лет или примерно в этом возрасте после церемонии обрезания юных принцев отсылали управлять различными провинциями Анатолии, откуда в столицу следовали отчеты о результатах их правления. Со временем правивший султан решал, какой из сыновей мог считаться его наследником, тому и предоставлялся важный административный пост близ столицы. Для того чтобы избежать заговоров враждующих группировок двора, поддерживающих разных претендентов на трон, как уже упоминалось, существовала практика умерщвления других братьев (и их сыновей). Их душили шелковой удавкой – такая казнь приберегалась для тех, пролитие благородной крови которых считалось делом нечестивым. Эта варварская практика воспринималась как недорогая плата за избавление от династических войн и гражданского противостояния: «Смерть принца менее прискорбна, чем потеря провинции».

Траур по случаю кончины самого султана не был слишком длительным, его гарем быстро удаляли в Старый дворец, а фаворитов и фавориток разгоняли. Новый султан немедленно вступал в должность, усевшись на троне перед Вратами счастья в Новом дворце, которые Мехмет Фатих (Завоеватель) построил на мысе, обращенном к входу в Босфор. Там ему присягал двор: знатные лица империи целовали край его одежды и клялись в преданности. За этим следовала церемония заседания его совета – дивана, – где объявлялось о назначении новых министров и раздавались подарки. На заседании дивана отдавались официальные повеления о чеканке новых монет, на которых были выгравированы имя, титулы и дата восшествия на престол. Каждый султан владел особой печатью – тугрой, которая использовалась как в качестве подписи, так и монаршего вензеля в форме замысловатой монограммы его имени. Оттиски этой тугры ставились на документах, султанских декретах – везде, где требовалась султанская печать, а позднее и на монетах. Через 5–15 дней наступало время Опоясывания – церемонии несколько мистического характера, проводившейся в узком кругу приближенных. Султан совершал морскую прогулку на барке по акватории бухты Золотой Рог к гробнице Эюба – соратника пророка Мухаммеда, который пал в сражении и был похоронен на месте гибели, а его мавзолей стал самой почитаемой мусульманской святыней в Европе. Там в торжественной обстановке султана опоясывали поясом с обнаженными мечами – иногда не одним, – которые изымали из сокровищницы. На церемонии присутствовали великий муфтий, олицетворявший духовную власть, главный меченосец, представлявший султанскую семью, а также небольшое число приближенных, находившихся в это время в особой милости, таких, как главы определенных дервишских орденов. После этой церемонии султан мчался верхом на коне в Стамбул, останавливаясь по пути у гробниц своих великих монархов-предшественников.