Великие морские сражения XVI-XIX веков - читать онлайн книгу. Автор: Джулиан С. Корбетт cтр.№ 19

Но если тогда мы будем лишены права использовать аналогичные средства на море, цель, ради которой мы сражаемся, практически перестает существовать. Конечно, можно разгромить вражеский флот, но противнику от этого будет не намного хуже. Можно открыть путь для вторжения, но любая великая континентальная держава лишь посмеется над нашими попытками совершить это вторжение самостоятельно. Если нельзя собрать урожай своего успеха, прекратив национальную деятельность противника на море, это означает лишение нас единственного законного способа оказания давления, который есть в нашем распоряжении. Флот будет вынужден перейти к таким варварским средствам, как обстрел портовых городов и разрушительные рейды на вражеское побережье.

Если средства давления, которые используются после успешных сражений, уничтожить и на суше, и на море, в пользу этой перемены может служить тот довод, что для цивилизованных государств она будет означать, вероятно, полное прекращение войн, поскольку война станет настолько бесперспективной, что никто не будет в нее вступать. Она станет делом исключительно регулярных армий и флотов, что не слишком побеспокоит подавляющее большинство народа. Международные разногласия будут тяготеть к средневековым частным спорам, которые разрешались воинами в поединках. Если бы международные разногласия могли разрешаться таким же образом, человечество, безусловно, сделало бы большой шаг вперед. Но только оно вряд ли созрело для такой революции. В то же время ликвидация права вмешательства в перевозку частной собственности морем, когда аналогичное право на земле осталось в силе, только поколеблет позиции гуманистов. Перестанет существовать самое мощное сдерживающее средство, позволяющее ограничивать войну. Сегодня более чем когда-либо внешней политикой народов управляют торговля и финансы. Если война угрожает торговле и финансам, их влияние на мирное разрешение конфликта будет чрезвычайно велико. Пока существует право захвата собственности на море, они будут теряться в любой морской войне немедленно и неизбежно, каков бы ни был общий результат. Ликвидируйте право, и это сдерживающее средство исчезнет; нет, они даже получат немедленную прибыль из-за внезапного увеличения расходов правительства, которое повлечет за собой военное противостояние, и расширения морской торговли для обеспечения нужд вооруженных сил. Любые потери, которые при существующих условиях нанесет война на море, будут незначительными, если вмешательство в собственность будет ограничено сушей. Они никогда не будут серьезными, разве только в случае полного поражения, а никто не вступает в войну, надеясь на поражение. Агрессивные войны порождает именно надежда на победу и получение выгоды. Страх быстрых и верных потерь их предотвращает. Тогда человечество должно понять, что, слишком поспешно стремясь к мирным идеалам, оно может лишиться лучшего оружия, существующего для пресечения зла, уничтожить которое у него пока нет власти.

Поэтому право частных захватов на море до сих пор существует. Без него война на море почти немыслима, и в любом случае ни у кого нет опыта такого урезанного метода войны.

Главный метод, при котором мы добиваемся победы или превосходства на море и оказываем давление на население противника, чтобы обеспечить мир, – это захват или уничтожение собственности врага, государственной или частной. Но, сравнивая этот метод с аналогичной оккупацией территории, взиманием контрибуций и реквизиций, мы видим отчетливую разницу. Оба процесса могут быть названы экономическим давлением. Но на берегу оно может быть только следствием победы или приобретенного доминирования благодаря военным успехам. На море процесс начинается сразу. На самом деле, чаще всего первым актом враждебных действий в морских войнах всегда был захват частной собственности на море. В каком-то смысле так происходит и на берегу. Первый шаг завоевателя после пересечения границы – в большей или меньшей степени взять под контроль ту частную собственность противника, которую армия вторжения может использовать для своих нужд. Но подобный захват частной собственности есть чисто военный акт, и он не относится ко второй стадии экономического давления. А на море дела обстоят именно так, и причина тому – фундаментальная разница между сухопутной и морской войной, которая заключена в коммуникационной теории морской войны.

Чтобы разъяснить этот момент, следует повторить, что морские коммуникации, которые являются основой идеи господства на море, вовсе не аналогичны военным коммуникациям в привычном смысле слова. Военные коммуникации относятся исключительно к путям снабжения и отхода армии. Морские коммуникации имеют более широкое значение. Конечно, они включают в себя линии снабжения флота, но по своей стратегической важности относятся не к военным линиям снабжения, а к тем внутренним коммуникациям, которые поддерживают жизнь нации на берегу. Следовательно, морские коммуникации рассматриваются на совершенно других основаниях, по сравнению с сухопутными. Морские пути по большей части являются общими для обеих воюющих сторон, а на суше каждая обладает своими коммуникациями на своей территории. Стратегический эффект чрезвычайно важен, поскольку в море стратегическое наступление и оборона имеют тенденцию сливаться так, как это невозможно на берегу. Поскольку морские пути являются общими, мы, как правило, не можем напасть на пути противника, не защищая свои. В военных операциях справедливо обратное. Обычно атака на коммуникации противника имеет тенденцию обнаруживать наши собственные.

Теория общих коммуникаций становится яснее на примере. В войнах между Великобританией и Францией морские пути из Англии в Средиземноморье, Индию и Америку проходили от Английского канала мимо Финистерре ^[15] и Сент-Винсента, и морские пути Франции, по крайней мере из ее атлантических портов, были идентичными почти на всем своем протяжении. В войнах Англии с Голландией сходство было даже еще более близким. Даже в войнах с Испанией ее великие морские торговые пути практически на всем своем протяжении проходили там же, где британские. Следовательно, первые действия, которые Англия обычно выполняла для защиты своих торговых путей, заключались в атаке на вражескую торговлю. Такая же ситуация возникала и когда исходные английские диспозиции были разработаны, как оборона против вторжения на свою территорию или против нападения на свои колонии, потому что позиции, которые должен был занять британский флот для достижения этих целей, всегда располагались в конечных или фокусных точках торговых путей или около них. Было ли нашей непосредственной целью заставить действовать вражеский флот или же оказать экономическое давление – разницы не было почти никакой. Если флот противника также стремился к действию, наиболее вероятными точками контакта были именно терминальные (начальные и конечные) или фокусные части торговых путей. Если противник желал уклониться от решения, лучшим способом заставить его действовать была оккупация торговых путей в тех же жизненно важных точках.

В итоге получается, что, в то время как на суше процесс экономического давления, по крайней мере в современной концепции войны, может начаться только после решающей победы, на море он начинается автоматически. На деле такое давление может оказаться единственным средством навязывания решения, к которому мы стремимся, что станет понятнее, когда мы подойдем к рассмотрению других фундаментальных отличий между войной на суше и на море.