Дива - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 69

Костыль глянул на него как на больного.

— Струнить — значит брать живьём, — объяснил тер­пеливо. — И связывать. А в пасть вставлять струну, пал­ку такую...

— Принцессе — палку? — ужаснулся тот.

— А кто из наших умеет струнить? — озабоченно спросил генерал Гриша.

— Борута умеет. Где Борута?!

— В болоте утонул, — начальник охотуправления по­смотрел на Зарубина. — На глазах учёного...

— Когда успел? Я его только сейчас видел!

— Утопленника видел?

— Да вроде живого... Правда, весь грязный и синий. Но это, может, с перепоя. Шли в обнимку с журналистом.

— Да Борута же не пьёт!

— С другими — да, но с Тохой если схлестнутся... — мучительно произнёс охотовед, страдая от бестолковщи­ны. — Если оба развяжут — это конец...

— Куда шли?

— В нашу сторону шли, по дороге. Я рассказал им про волчицу, Данила обещал взять живьём и сострунить!

— Он невменяемый. — определил Мидак, не понимая, о чём говорит Костыль. — Что он несёт? Что за чушь?

— Сам ты идиот! — вдруг рубанул тот. — Прибежал этот волчара! И сманил! А всё она устроила! Молоком плеснула и пошептала. Так оборотней узнают!

— Кто — она?

— Вдова Драконина! Ведьма!

От вертолёта навстречу уже шёл генерал-майор, на­чальник УВД с чёрной повязкой на глазу и в белом ките­ле с наградами и значками, а с ним — Фефелов в поле­вой форме генерал-полковника. Кухналёв знал про его отношения со вдовой, поэтому произнёс ядовитым полу­шёпотом:

— Ещё раз скажешь про вдову—убью. — А прилетевшим генералам доложил не по форме: — Вот, изловили злодея.

Но Недоеденного было не запугать. Пока генераль­ный директор Госохотконтроля торопливо пожимал руки, молчал, однако едва черед дошёл до Костыля, тот сра­зу же возмутился.

— Товарищ Фефелов, что же это получается? Я обо­ротней преследовал почти сутки, а меня в браслеты за- коцали? А всё устроила, Дива, вдова Дракони!..

— Давай всё по порядку! — перебил Кухналёв. — При чём здесь вдова?

— В самом деле, — смутился Фефелов. — Рассказы­вайте, что случилось.

Недоеденный мучительно вздохнул и полушёпотом, с оглядкой, рассказал, что произошло. Оказывается, толь­ко сели на лабаз, как вышел небольшой медведь, прин­цесса стрелять не стала, давай его в бинокль разгляды­вать и снимать. Фотовспышкой спугнула, и, когда зверь убежал, вывалило стадо кабанов, а там хороший секач, но она стрелять опять отказалась, дескать, ей нужен рус­ский медведь. Дело к вечеру, смеркаться начало, звери покормились и ушли, и тут потянуло холодом, да таким, что будто снежинки замелькали.

— Это зима? — по-русски спросила принцесса.

— Бабье лето! — пошутил Костыль.

Королевская дочка будто бы зябнуть начала, прильну­ла к плечу охотоведа, а тот чуял, что она вольного нрава, поэтому провоцировать её на активные действия не захо­тел и отстранился. А чтобы не мёрзла, набросил на пле­чи одеяло. И тут принцесса стала показывать свой взбал­мошный и капризный характер!

Сначала она озябшие ручки к нему за пазуху просу­нула — он вытерпел. Чего ради клиента не сделаешь? Потом принцесса оживилась, зашептала что-то на ушко и всё ниже, ниже опускается. Уже и ладони у неё загоря- чели, шепчет, щекотит шею, смеётся.

— Бабье лето! Бабье лето!

Грубить столь высокородной особе Костыль не мог, это же не пижменская девка, стерпел, а принцесса взяла его руку и себе на грудь положила! И всё что-то говорит, гово­рит. Костыль кое-как догадался — просит сказку рассказать! Волшебную, словно маленькая девочка, и губки капризно эдак складывает. Охотовед всего одну сказку и знал — про Колобка, ну и начал рассказывать. А принцесса не поняла, верно, подумала, пошлости говорит и пощёчину ему тресь! А сама всё в бойницу показывает. И бормочет:

— Иван-царевич, серый волк!

Охотовед с трудом выдержал первый натиск изба­лованной королевишны и догадался, что просит штор­ку на бойнице задёрнуть. И только недоеденной рукой потянулся, глядь, а по полю идёт Дива, вдова Дракони, с бидончиком молока. И прямо к лабазу! Ни оцепление, ни охрана её не видят, пропустили почему-то, явно глаза отвела. Костыль шторку прикрыл и щёлку оставил, чтоб держать поле под наблюдением. Она уже не раз выслежи­вала его, когда Костыль на лабаз садился, знал, от вдо­вы не спрячешься, да и принцессе не скажешь, чтоб рот закрыла, затихла: всё же для клиента, тем паче коро­левских кровей. Она же, напротив, начала повизгивать и смеяться в голос. Вдова из ревностных побуждений куда хочешь залезет, чтоб посмотреть, чем там Недое­денный занимается. Он же помнит, охота непротоколь­ная, секретная, скрытая от чужих глаз, малейшая утеч­ка, и разнесут по всей Пижме...

Дива Никитична, конечно же, услышала женский смех и вопли, отвела глаза охране и поднялась на лабаз. Увидела Костыля с принцессой, вдруг зловредно рассме­ялась да как плеснёт молоком! С ног до головы окати­ла обоих, что-то пошептала, ногой притопнула и ушла. Тут выяснилось, что Её Высочество даже запаха моло­ка не переносит, тем паче парного и, чтобы избавиться от него, сняла куртку, майку и бюстгальтер, пропитавши­еся насквозь. А Костыль взял полотенце и стал её промо­кать, и это было вынужденное прикосновение к её высо­чайшему телу. И ещё тогда узрел: отдельные шерстинки начали появляться, особенно на грудях, хотел стереть — не стираются. Разумеется, он бойницы позакрывал, наглу­хо шторки задёрнул, чтоб принцессу голой никто не уви­дел. Она же по-своему это поняла и припала к охотоведу! Сама стонет, скулит, изнывает от ломоты во всём теле и всё шепчет, мол, расскажи сказку! Если, мол, сейчас же не расскажешь волшебную, про любовь, я тебе свою рас­скажу, страшную, про вампиров и оборотней!

— Иван-царевич, серый волк!

По условиям проведения охоты Костыль не обязы­вался сказки на лабазе рассказывать и всяческие похот­ливые желания удовлетворять. Попытался ей это втол­ковать, а она опять ему пощёчину!

— Иван-царевич, серый волк!

Он бы и рассказал про Ивана-царевича, что-то такое в детстве читал, а что не помнил, но наплёл бы, всё равно она не понимает, но от волнения забыл, про что сказка. Охотовед стоически выдержал второй натиск, аккурат­но, как учили на инструктаже, от себя принцессу отстра­нил и хотел надеть на неё свою куртку. Но своенравная и распущенная, она попыталась раздеть Недоеденного, причём весьма грубо, только пуговицы полетели! И ко­мандовать стала!

Чуть ли не час Костыль сопротивлялся как мог, а прин­цесса вошла в раж и едва лабаз не разнесла — столь­ко в ней страсти накипело! Надо было каким-то обра­зом выходить из сложного положения, и тогда он сделал вид, будто медведь к лабазу крадётся. И начал это знака­ми принцессе показывать, карабин свой взял и случай­но стволом занавеску отвернул...

А там матёрый волчище по овсу вышагивает! При­чём в шапке Деда Мороза и очень похож на Ивана-царе­вича! Замороченному от поведения принцессы Костылю сначала и в голову не пришло, что это оборотень. Тут он догадался, как отбояриться от надоедливой клиентки, пе­реключить её внимание. Он выстрелил навскидку и не­много поспешил — зверь подпрыгнул, ощерился, шапка слетела, сбитая пулей. Со второго выстрела он бы свалил волка, но принцесса увидела матёрого зверя, вдруг вце­пилась в охотоведа и тоже оскалилась, зарычала, а по­том стала кусаться. Сначала ещё «Вау!» кричала, потом и такой звук пропал — завыла по-волчьи!