Засекреченное счастье - читать онлайн книгу. Автор: Вера Иванова cтр.№ 24

— У меня отец тоже не может бросить, — с пониманием кивнула Эмма. — Сколько ни бьюсь с ним — ни в какую! Сигареты прячу, условия ставлю — ничего не помогает. Максимум неделю без никотина продержится, а потом — снова. И что это у вас за поколение такое слабовольное?

— Это у нас-то слабовольное? — возмутился водитель. — Да мы… Да вы… Поживите с наше, тогда посмотрим, какими вы будете!

Спор «отцов и детей» продолжался всю дорогу.

Взрослые вспоминали молодость и читали «малолеткам» нотации, те пререкались и спорили, в общем, все веселились, как могли. Один лишь Костя не участвовал в общей беседе. Услышанная история вдохновила его. Он почувствовал, что это как раз тот материал, который он искал — вечная тема, интересная всем. И подросткам — потому что это о них, и взрослым — потому что это об их детях и об их молодости. Если это выстроить по-умному, глубоко, то можно выйти на такие потрясающие обобщения, которые вообще никого не оставят равнодушным. Поднять глобальные проблемы: отцы и дети, богатые и бедные, черные и белые… Да такой материальчик и на «ТЭФИ» потянет!

Он принялся продумывать сюжет будущего репортажа, и вскоре вся озвученная драматическая коллизия стояла перед его глазами. Не хватало одного — хеппи-энда. В том, что он обязательно должен быть, Костя не сомневался. Он был из оптимистов и ждал от жизни большого праздника. И, в конце концов, должно же было хоть что-то измениться к лучшему со времен Ромео и Джульетты!

Вот за этим-то хеппи-эндом они и мчались, рассекая ночь светом фар.

Поездка в аэропорт проходила в гробовом молчании. Всю дорогу Юля, застыв, смотрела в одну точку. На спидометре было почти двести, но девочка не замечала скорости. Она думала только о том, что через несколько часов окажется в другой стране. И тогда уже они с Ромой точно никогда не увидятся: любая разлука представлялась бесконечной. Она не могла прожить без него и часа, даже неделя казалась огромным сроком, что уж говорить про два-три месяца… Эти дни, недели, месяцы растворялись где-то в тумане мрачного будущего, от которого было нечего ждать. Отчаяние росло вместе с болью — сначала ноющей, тупой, а потом невыносимой. Нужно было что-то сделать с этой болью, как-то усмирить ее. Если бы она могла, она бы сейчас кричала, ломала и крушила что-нибудь, била посуду, кусалась и выла. Юля и делала это — только в душе. Но внешне девочка оставалась спокойной и безучастной. Лишь только ногти с такой силой впились в ладони, что из-под них даже показалась кровь.

Мама словно не замечала состояния дочери. В салоне было темно, а может, Наталье Анатольевне просто не хотелось ничего замечать. Она была довольна — дочку удалось «уломать», оттащить от этого настырного, прилипчивого парня, и это главное.

— Гюнтер пригласил тебя пожить у него до конца лета, — как ни в чем не бывало щебетала она. — Правда здорово? Он покажет тебе Германию, увидишь Баварские замки. Это такое чудо!

Ах, мама, мама! Знала бы ты, что Баварские замки — это последнее, что сейчас хотела увидеть Юля. Для нее эта поездка — как ссылка. Да она предпочла бы оказаться в тюрьме, но только вместе с Ромой!

— Отец оформил визу за два часа. Представляешь? Гюнтер помог, у него связи в посольстве.

Сжавшись на заднем сиденье, девочка тихо глотала слезы.

Впереди показалось здание аэропорта.

«Запорожец» Артемьевых устало тарахтел по шоссе, направляясь в сторону Москвы. В салоне молчали: отец вглядывался в дорогу, мама переживала из-за недавнего срыва, а Рома… Рома умирал.

Он действительно вдруг почувствовал, каково это — умирать. Боли не было — просто организму вдруг стало незачем жить. Сердце забилось с перебоями, дыхание сбилось, на лбу выступил пот. Каждый метр, каждый сантиметр, удаляющий его от Юли, уносил его жизнь.

«Нет! — кричало все его существо, сопротивляясь разлуке. — Нет! Это невозможно! Верните мне ее! Спасите меня! Выпустите из этого катафалка!»

И Рома не сдержался.

— Выпустите меня! — в отчаянии закричал он. — Я больше не могу!

Рванув дверь, он едва не вывалился на обочину. Отец резко затормозил, машина, вильнув, остановилась.

— Что с тобой? — Заволновалась мама. — Тебе плохо?

— Да, плохо! Очень плохо! И вы знаете почему! — Рома быстро вылез из машины. — Я дальше не поеду.

В его голосе было столько решимости, что взрослые отступили.

— Что же ты будешь делать? — только и спросила мама.

— Доберусь до аэропорта. Может быть, успею хотя бы попрощаться… И не останавливайте меня!

— Говорил я тебе, не лезь в их дела! — угрюмо буркнул отец, глядя в спину удаляющегося сына. — Ты посмотри, что с ним делается! Так ведь и сына потерять можно…

Игорь Борисович попытался вырулить с обочины, но мотор, несколько раз бессильно кашлянув, заглох.

— Эх, чертова колымага! — рассерженный водитель с силой стукнул кулаком по рулю. — Нет, надо менять работу. Больше так нельзя! Я тоже больше не могу! Ездить на этом старье, слушать это нытье, строить эту бесконечную веранду…

Бунт мужа поразил Ирину Степановну в самое сердце. Видеть, с каким отчаянием ее тихий, невозмутимый супруг смотрит Роме вслед, было выше ее сил.

— Ну, ладно, виновата я… Погорячилась… Но ведь в ней и в самом деле ничего нет, в этой девчонке! Таких же тысячи кругом! Почему он ее-то выбрал?

— А ты думаешь, в тебе что-то было, когда я тебя первый раз увидел? Ты себя-то вспомни! Неужели все забыла? И свои хвостики крысиные, и толстые коленки, и веснушки по всему лицу! И оканье твое провинциальное, и манеры, как у Пятницы… Но я же почему-то именно тебя выбрал! Из-за тебя со всеми родственниками перессорился! А теперь ты и Роме хочешь такое устроить?

— Но ведь Рома маленький еще, глупый…

— Ох, женщина! Неужели ты не видишь, что твой сын вырос? Отпусти его с поводка, дай свободы, пока он сам не убежал!

И в этот момент Рому догнал микроавтобус телевизионщиков.

Всю дорогу Юля терпела, но в аэропорту взорвалась. Войдя в светлое, просторное здание, она словно очнулась. Она поняла — нет, это не сон, ее действительно сейчас посадят в самолет и отправят куда-то далеко… Не спросив ее мнения, против воли!

Это было невозможно, вероломно, просто подло со стороны родителей!

И еще она поняла — без Ромы ей невозможно. От одной мысли, что через час она пересечет границу, переместится в другой мир, на другую планету и Рома, ее Рома станет просто недостижимым, сердце разрывалось. Когда боль стала невыносимой, Юля остановилась, а потом решительно плюхнулась на пол.

— Я никуда не полечу! — громко объявила она бросившимся к ней родителям. — Ни-ку-да! И не надо меня уговаривать! Я не шучу!

— Прекрати истерику, сейчас же! — зашипела мама. — Теперь уже все, поздно. Поезд ушел. Полетишь, как миленькая! Гюнтер уже оформляет багаж.