Блеск шелка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 97

В тесной, но хорошо обставленной капитанской каюте Джулиано сел напротив пятидесятилетнего мужчины с узким красивым лицом. Тот передал ему письма от дожа. Джулиано поблагодарил капитана и попросил не беспокоить их, пока они не закончат.

Как только дверь за капитаном закрылась, Бойто пристально уставился на Джулиано.

– Я видел тебя раньше, когда служил у дожа Тьеполо. У тебя, должно быть, важные новости, раз ты разыскал меня прежде, чем я сообщил тебе о своем приезде. Расскажи мне о венецианском квартале этого города.

Джулиано выполнил поставленную перед ним задачу: переговорил со многими семействами в венецианском квартале, услышал, что говорит молодежь в тавернах на берегу, где подавали самую свежую еду. Все они родились в Византии. Но их взгляды и предпочтения разнились.

– Те, у кого в Венеции осталась семья, вероятно, будут и дальше нам верны, – осторожно произнес Джулиано.

– А молодежь? – с нетерпением спросил Бойто.

– Большинство из них теперь византийцы. Некоторые женаты на византийках, у них здесь дома, свое дело. Но есть надежда на то, что если их не подвигнет к действиям преданность Венеции, то это сделает преданность Римской церкви.

Бойто медленно выдохнул, его плечи расслабились. Джулиано заметил это движение лишь по изменению мельчайших складочек на одежде.

– Ты думаешь, что вера их не удержит? – спросил эмиссар.

– Я в этом сомневаюсь, – прозвучало в ответ.

Бойто нахмурился:

– Понятно. А какова вероятность того, что Константинополь заключит союз с Римской церковью? Я знаю, что многие монастыри на окраинах отдаленных городов и, вероятно, вся Никея откажутся. Даже некоторых членов императорских семей заключили под стражу за отказ принять унию.

Джулиано был венецианцем. Именно этому городу он должен был хранить верность. И к тому же он дал обещание Тьеполо. Мысль о матери-византийке была слишком мучительной. Да и большинство его здешних друзей были венецианцами. Для него Константинополь – это Зоя Хрисафес и люди, подобные ей. И еще Анастасий…

Но нельзя же перекраивать судьбы народов на основании дружбы с одним-единственным человеком, каким бы страстным, благородным и уязвимым он ни был.

И все же Анастасий не колеблясь рисковал своей жизнью, чтобы спасти его от обвинения в убийстве. Он даже не спросил у Джулиано, виновен ли тот. И, защищая его, схлестнулся с Зоей – зная, что она ему этого не простит. Как можно отдать долг чести двум противоборствующим силам?

– Византийцам нужно больше времени, – ответил Джулиано, возвращаясь мыслями в тесную каюту с деревянными панелями на стенах, так похожую на те, в которых он плавал раньше. – Дайте им это, и они смогут понять, что это мудрое решение. Им нужно почувствовать, что они не предают свою веру, как они ее понимают. Нельзя ожидать, что человек предаст своего Бога, но при этом останется верен тебе.

Бойто соединил длинные тонкие пальцы и задумчиво уставился на Джулиано.

– Но у нас очень мало времени, хотим мы этого или нет. Дож уверен, что Карл Анжуйский уже строит планы, как захватить власть во всем Восточном Средиземноморье, включая те области, влияние на которые по праву принадлежит Венеции. Уверен, ты не захочешь увидеть, что из этого получится.

Джулиано был поражен.

– Но Византия не остановит Карла, она просто не сможет этого сделать! Византийцы умные, тонкие и жестокие, но их время на исходе. У них просто нет сил. Нашествие 1204 года выбило их из колеи, и они до сих пор не оправились от потрясения.

Бойто сидел молча. Взгляд его прищуренных глаз блуждал где-то далеко. Наконец эмиссар улыбнулся:

– На данном этапе самое важное для нас – информация. Дож должен точно знать, какие препятствия лежат на пути у короля двух Сицилий и его желания стать королем Иерусалима.

На лице говорившего появилось загадочное выражение. Он не сказал, идет ли речь о том, чтобы устранять эти препятствия или усиливать их. У Джулиано появилось подозрение, что второе ближе к истине.

– Если говорить более конкретно, – продолжил Бойто, – дож должен знать военную ситуацию в Палестине и прогноз на будущее, сделанный умным, здравомыслящим человеком. Скажем, на ближайшие три-четыре года.

Джулиано прокручивал эту идею в голове. Информация действительно была крайне важной, вероятно, для всего христианского мира, для его будущего. Если Карл покорит Святую землю и объединит пять древних патриархатов, ему удастся создать самое могущественное королевство во всем западном мире.

– Вижу, ты понял, – сказал Бойто, и его улыбка потеплела. – Советую тебе отправиться по самому надежному маршруту, не привлекая к себе внимания: отсюда вдоль палестинского берега до Акко, а потом – вглубь страны. Так всегда путешествуют паломники. Присоединись к одной из этих групп, и тогда никто не обратит на тебя внимания. А когда вернешься, доложишь обо всем лично дожу. Никому другому. Понял?

– Разумеется.

– Дожу нужны глаза и уши человека, которому он может доверять. Поскольку ты, Дандоло, любишь родную Венецию и многим обязан городу, который дал тебе надежду и уважение, теперь пришел черед сослужить ему службу во имя будущего.

– Да, я сделаю это.

Другого ответа и быть не могло. Кроме всего прочего, Джулиано помнил об обещании, данном Тьеполо.

Стоя в кладовке, где хранились травы, Анна смешивала мази и очищенные настойки. В каждом маленьком деревянном ящике с порошком она хранила целый листок растения, чтобы не ошибиться.

Когда Джулиано покидал дом Зои, Анна смотрела ему вслед, и ей казалось, что она ослепла от боли, причиненной словами этой женщины. Анна знала, что ее присутствие сделало эту боль еще сильнее. И ожидала увидеть Джулиано снова не раньше чем через несколько недель, а может быть, даже месяцев. Ее мучило ощущение, похожее на невыносимый голод, и Анна понимала, что его ничем не утолить.

То, что Зоя бормотала в бреду, окончательно убедило Анну: заговорщики действительно планировали убить Михаила Палеолога, чтобы Виссарион мог захватить трон и отказаться от союза с Римом. Он поднял бы страну на защиту православной церкви.

Но как они собирались противостоять армиям крестоносцев? Или они об этом даже не думали? Неужели заговорщики воспылали таким религиозным рвением, что действительно поверили в то, что Пресвятая Дева Мария спасет их от наказанья?

Дома в Никее Юстиниан был вполне рассудительным, уравновешенным человеком, склонным к самоиронии. Он был слишком умен, слишком хорошо разбирался в жизни, чтобы довериться такому человеку, как Виссарион, не зная точно, что тот собирается делать – и как.

Анна сжала листья в руках, вдыхая их аромат и пытаясь справиться с водоворотом мыслей.

Как именно Юстиниан узнал о заговоре? Или он и был зачинщиком? Тогда почему ему понадобилось столько времени, чтобы понять, что у них ничего не получится?