Блеск шелка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 35

Некоторые говорили, что Карл суров, но справедлив, другие – что он облагает подданных непомерными налогами, доводя их до нищеты и голода, что он не испытывает к народу Италии ни любви, ни интереса.

Тем не менее ради достижения своих целей он вместе со своими придворными проводил много времени здесь, в Неаполе, страстном, полном жизни, лежащем, как драгоценный камень, под боком у спящего дракона, из ноздрей которого даже сейчас вырывались струи дыма, видневшиеся на горизонте. Карл тоже был словно некая сила природы, стихия, способная уничтожить любого, кто отнесется к ней слишком легкомысленно.

Джулиано необходимо было узнать гораздо больше. Нужно смотреть, слушать, анализировать и соблюдать особую осторожность, отсылая отчеты дожу.

Он спустился по лестнице и ступил на раскаленные камни мостовой, под ослепительное палящее солнце.

Когда Карл вместе со своим двором переехал из Неаполя на юг, в Мессину, расположенную на острове Сицилия, Джулиано, выждав неделю, последовал за ним. Как и в Неаполе, он смотрел и слушал. Говорили о том, что следует отвоевать христианскую Палестину.

– И это – только начало, – заявил один моряк, с видимым удовольствием отпивая полпинты вина, разбавленного водой. – Давно пора сразиться с мусульманами за их территории! Они повсюду и захватывают все больше и больше земель.

– Пора вернуть то, что принадлежит нам по праву, – гневно добавил другой, огромный рыжебородый человек. – Пятнадцать лет назад они убили при Дурбе полторы сотни тевтонских рыцарей. А еще обратили жителей Озела в свою веру. Они вырезают на своей территории всех христиан.

– Но зато они не позволили монголам захватить Египет, – вступил в беседу Джулиано, чтобы услышать, что ему ответят. – Лучше уж пусть с ними воюют мусульмане, чем мы.

– Пусть монголы их измотают, – откликнулся первый моряк. – Тогда мы легко покончим с мусульманами. Я не привередлив, мне все равно, кто на моей стороне, – загоготал он.

– Правильно, – согласился низкорослый старичок с остроконечной бородкой.

Рыжий стукнул кружкой о столешницу.

– И что, черт возьми, это значит? – взвился он, и его лицо налилось кровью от гнева.

– Это значит, что если ты когда-нибудь видел армию монгольских всадников, то будешь искренне рад, что между ними и тобой стоят мусульмане, – ответил один из собеседников.

– И византийцы? – спросил Джулиано, надеясь спровоцировать содержательный ответ.

Тщедушный старичок пожал плечами:

– Между нами и мусульманами?

– Почему нет? – сказал Джулиано. – Разве не лучше будет, если они станут воевать с мусульманами вместо нас?

Рыжий бородач поерзал на сиденье.

– Король Карл захватит их на полдороге, как делал это прежде. Там много сокровищ, есть чем поживиться.

– Мы не можем этого допустить, – возразил Джулиано. – Заключив союз с Римом, они станут нашими братьями по вере. Папа не простит, если мы их захватим. Это грех.

– Король позаботится об этом, не беспокойся, – ухмыльнулся рыжий. – Он прямо сейчас пишет в Рим, прося папу отлучить императора Михаила от Церкви, а это лишит его защиты. Тогда мы сможем поступать, как пожелаем.

Джулиано был потрясен.

Комнату заполнял гул невнятных голосов.

Через два дня Джулиано отправился в Константинополь. Путешествие на Восток было спокойным и менее продолжительным, чем он ожидал, – всего восемнадцать дней. Как и большинство других кораблей, они почти все время держались ближе к берегу, то и дело выгружая один товар и принимая другой. Это путешествие обещало стать не только информативным, но и прибыльным…

Однако, когда ранним майским утром они плыли по Мраморному морю, на горизонте показались легкие перистые облака. Ветер вздымал на гребнях волн живописные пенные барашки. В этот момент Джулиано вынужден был признать, что, сколько бы времени ни прошло, он не готов увидеть родину своей матери – матери, которая подарила ему жизнь, но в которой было так мало любви к своему сыну, что она решилась его покинуть.

Он смотрел на женщин с детьми, проходивших мимо него по улице. Некоторые из них выглядели усталыми, обеспокоенными, огорченными, но несмотря на это не сводили глаз со своих малышей. Следили за каждым их шагом. Готовы были утешить или наказать их. Они могли отругать ребенка, отшлепать его в запальчивости, но, если бы кто-нибудь стал угрожать их детям, обидчик тут же узнал бы, что такое настоящий гнев!

В полдень Джулиано стоял на палубе. Его сердце бешено колотилось. Корабль скользил по гладким сияющим водам Босфора. Великий город был все ближе, все четче проступали детали. Наметанный глаз моряка сразу же выделил маяк – огромное сооружение, которое приближающиеся суда видят за много миль от берега.

Гавань была переполнена. Десятки рыбацких лодок и транспортных суден стремительно сновали между огромными триремами, пришедшими из Атлантики в Черное море. Через узкую полоску пролива Европа встречалась с Азией. Это был настоящий транспортный перекресток мира.

– Капитан!

Джулиано некогда было предаваться досужим размышлениям. Следовало сосредоточиться на маневрировании в гавани, на том, чтобы благополучно пришвартоваться и разгрузить товар, прежде чем передать командование первому помощнику. Они уже договорились, что корабль вернется за капитаном в начале июля.

Только на следующий день Джулиано сошел на берег со своим багажом, сменой одежды и книгами, которых ему должно было хватить на два месяца. Дож выделил ему весьма щедрое содержание.

Странно было стоять на брусчатой мостовой. Наполовину византиец, Джулиано должен был бы радоваться возвращению на историческую родину, но он чувствовал себя здесь чужим. Он прибыл как шпион.

Джулиано обернулся и посмотрел назад, на гавань, где стояли бесчисленные корабли. Может, он знает кого-то из моряков, может, даже ходил с кем-то из них под парусом, вместе переживал шторма и другие трудности долгих путешествий. Солнечный свет играл на воде так же, как и в Венеции, и небо было таким же, как дома.

Три ночи Джулиано провел на постоялом дворе. Целыми днями он бродил по городу, стараясь изучить его обычаи, географию, еду, даже шутки и вкус воздуха.

Джулиано сидел в таверне за отменным обедом – аппетитное мясо козленка с чесноком и овощами и стакан вина, которое, впрочем, по его мнению, уступало венецианским винам. Он наблюдал за проходившими по улице людьми и ловил обрывки разговоров. Многого Джулиано не понимал. Он вглядывался в лица и прислушивался к интонациям. Говорили в основном на греческом языке, которым он владел, и, конечно, на генуэзском диалекте, что не могло его не тревожить. Джулиано частично понимал речь арабов и персов, чье одеяние было так легко отличить в толпе. Албанцы, болгары и широкоскулые монголы были здесь такими же чужеземцами, как и он сам, их вид напомнил Джулиано о том, как далеко на Восток он забрался и как близко находится к землям великого хана и мусульман, о которых упоминал его случайный рыжебородый собеседник в Мессине.