Женщина в окне - читать онлайн книгу. Автор: А. Дж. Финн cтр.№ 14

– Кто это сделал?

– Какие-то ребята.

– Не знаете кто?

– Нет. – Я выдерживаю паузу. – А что? Оборвали бы им уши?

Он моргает. Я продолжаю:

– Надеюсь, вам удобно внизу?

Он живет здесь уже два месяца – с тех самых пор, как доктор Филдинг предложил мне взять съемщика, который выполнял бы мелкие поручения, выносил мусор, помогал с обслуживанием дома и так далее, – и все это в обмен на сокращение арендной платы. Дэвид первым откликнулся на мое объявление, размещенное на «Эйрбиэнби». Помню, его письмо по электронке показалось мне весьма лаконичным, и только при встрече я поняла, что этот человек очень словоохотлив. Недавно переехал из Бостона, мастер на все руки, некурящий, семь тысяч долларов в банке. В тот день мы договорились об аренде.

– Угу. – Он поднимает глаза к потолочным светильникам. – Есть какая-нибудь причина, почему у вас здесь так темно? Медицинские соображения или что-то еще?

Я чувствую, что краснею.

– Многие люди в моем… – (Какое слово здесь подходит?) – положении чувствуют себя уязвимыми при слишком ярком свете. – Я указываю на окна. – И в любом случае в этом доме полно естественного света.

Дэвид задумчиво кивает.

– В вашей квартире хорошее освещение? – спрашиваю я.

– Нормальное.

Теперь киваю я.

– Если вам попадутся другие светокопии Эда, дайте мне знать. Я их храню.

Слышу, как хлопает шторка кошачьей дверцы, и в кухню проскальзывает Панч.

– Я на самом деле очень ценю все, что вы для меня делаете, – бормочу я в спину Дэвиду, который направляется к двери в цокольный этаж. – Мусор, работа по дому и прочее. Вы – мой спаситель, – неловко добавляю я.

– Разумеется.

– А не могли бы вы пригласить кого-нибудь для ремонта потолка?

– Конечно.

Панч прыгает на площадку между нами и роняет что-то из пасти. Я смотрю на это.

Дохлая крыса.

Я отшатываюсь. С удовлетворением замечаю, что Дэвид тоже. Крыса маленькая, с лоснящейся шкуркой и черным длинным хвостом, тельце раздавлено.

Панч с гордостью взирает на нас.

– Да что ж это такое! – браню я его.

Кот настораживается.

– Он от души с ней наигрался, – говорит Дэвид.

Я рассматриваю крысу.

– Это ты ее так?! – восклицаю я, не сразу сообразив, что допрашиваю кота.

Панч спрыгивает с площадки.

– Вы только посмотрите, – с придыханием произносит Дэвид.

Я поднимаю голову. Он стоит напротив, наклонившись вперед, его темные глаза блестят.

– Наверное, надо закопать крысу? – спрашиваю я. – Не хочу, чтобы она гнила в мусорном контейнере.

Дэвид откашливается.

– Завтра вторник, будут вывозить мусор, – говорит он. – Сейчас я ее вынесу. У вас есть газета?

– Разве теперь у кого-нибудь дома есть газеты? – Это выходит более язвительно, чем мне хотелось бы. Я быстро добавляю: – У меня найдется пластиковый пакет.

Извлекаю его из ящика. Дэвид протягивает руку, но я в состоянии сделать это сама. Выворачиваю пакет, засовываю в него пальцы, осторожно беру тушку. Меня слегка передергивает.

Потом я расправляю пакет и плотно соединяю верхние края. Давид берет упакованную крысу и, открыв бак для мусора под площадкой, бросает туда. Покойся с миром.

В тот момент, когда он вытаскивает из контейнера мешок с мусором, снизу раздаются звуки: поют трубы, стены будто переговариваются друг с другом. Кто-то в ду́ше.

Я смотрю на Дэвида. Не моргнув глазом, он завязывает мешок и перебрасывает его через плечо.

– Вынесу на улицу, – говорит он, направляясь к входной двери.

Я ведь не собираюсь спрашивать его, как ее зовут.

– Угадай, кто это.

– Мама.

Я пропускаю это слово мимо ушей.

– Как прошел Хеллоуин, детка?

– Хорошо.

Она что-то жует. Надеюсь, Эд не забывает следить за ее весом.

– Много сладкого подарили?

– Много. Больше, чем всегда.

– А самое любимое?

Разумеется, это «Эм-энд-эмс» с арахисом.

– Сникерсы.

Я в шоке.

– Они маленькие, – объясняет она, – будто бы сникерсы-малыши.

– Так что ты ела на ужин – китайскую еду или сникерсы?

– То и другое.

Надо поговорить с Эдом.

Но во время разговора он принимает оборонительную позицию.

– Это единственный раз в году, когда она получает за ужином сладкое, – говорит он.

– Не хочу, чтобы у нее возникли проблемы.

– С зубами? – уточняет он, помолчав.

– С весом.

Он вздыхает:

– Я могу о ней позаботиться.

Я вздыхаю в ответ:

– Я и не говорю, что не можешь.

– Но звучит именно так.

Я прижимаю ладонь ко лбу.

– Просто дело в том, что ей восемь, а многие дети в этом возрасте сильно прибавляют в весе. Особенно девочки.

– Буду осторожен.

– И не забывай, одно время она была очень пухлой.

– Хочешь, чтобы она была тощей?

– Нет, это тоже плохо. Хочу, чтобы была здоровой.

– Отлично. Перед сном я поцелую ее малокалорийным поцелуем, – говорит он. – Диетический чмок.

Я улыбаюсь. Но все же, когда мы прощаемся друг с другом, я чувствую натянутость.

В середине февраля, почти шесть недель протосковав взаперти и осознав, что мне не становится лучше, я обратилась к психиатру. Его лекцию «Атипичные антипсихотические средства и посттравматическое стрессовое расстройство» я прослушала пять лет назад на конференции в Балтиморе. Тогда мы не были знакомы. Теперь он хорошо знает меня.

Люди, не знакомые с психотерапией, считают, что психотерапевт по умолчанию вкрадчив и внимателен. Вы размазываетесь по его кушетке, как масло по тосту, и таете. «Это не обязательно так», как поется в песне ^[11]. Аномальный случай: доктор Джулиан Филдинг.

Во-первых, кушетки нет. Мы встречаемся каждый вторник в библиотеке Эда – доктор Филдинг в клубном кресле, я в дизайнерском кресле «с ушами» у окна. И хотя он разговаривает тихо и его голос скрипит, как старая дверь, доктор точен, обстоятелен, каким и должен быть хороший психиатр. «Мужик того типа, который выходит из душа пописать», – не один раз говорил про него Эд.