Все в твоей голове. Экстремальные испытания возможностей человеческого тела и разума - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Карни cтр.№ 11

— На этой неделе мы победим бактерии! — заявил (в очередной раз) он, а после предупредил: если мы думали, что знаем все о пределах возможностей нашего организма, это будет поставлено под сомнение. Его монолог слегка затянулся. У Хофа есть такая тенденция, и она проявляется в большинстве его публичных выступлений: он много обещает, но мало делает. Но в конце концов он велел нам избавиться от одежды и выходить.

Мы вышли из дома в белье и босые побрели по заснеженному полю, куда захаживали олени. Я заметил, что любопытные соседи с интересом наблюдают за нами. Когда мы вереницей проходили мимо, один из них что-то прокричал по-польски и Хоф усмехнулся. Большинство здесь считают его сумасшедшим, хоть и приветливым. А, вообще, мне все равно, что там думают полностью одетые поляки. Я впервые в жизни встал босыми ногами прямо на снег и ощутил боль, словно только что сломал зуб. Сердечный ритм резко участился. Кузе охнул, а Хоф сиял плутовской улыбкой. Мы встали в круг, в нижнюю позу всадника (положение с широко расставленными ногами из восточных боевых искусств, напоминает положение сидящего в седле человека). Цель проста: сосредоточить внимание в области лба и, подставив грудь свежему ветру, терпеть холод. Пять минут мучительны, Хоф же продержал нас шесть, после чего отправил отогреваться в сауну.

Переместившись с нашими онемелыми конечностями с заснеженного поля в нагретую выше 38 градусов сауну, мы поняли, что совершили серьезную ошибку. Боль стала сильнее, чем от стояния на снегу, — я даже и представить себе не мог, что такое возможно. Естественная реакция организма на холод — самосохранение. Чтобы сохранить тепло внутри, мышцы, контролирующие артерии, плотно сжимаются, ограничивая кровообращение и направляя его лишь к жизненно важным органам. Этот процесс называют «вазоконстрикцией». Поэтому-то обморожение всегда начинается с конечностей: из-за отсутствия притока крови к этим областям они остывают гораздо быстрее, чем если бы они омывались теплой кровью. Резкий переход к высокой температуре приводит к обратному эффекту. Артерии резко расширяются, и кровь вновь приливает к остывшим областям, вызывая приступ мучительной боли.

Кузе, вытянув ноги к ящику с углем, признался, что готов расплакаться. Леселиус, сжав зубы, задержал дыхание. Побочным эффектом астмы, рассказывал мне он, является плохое кровообращение, и сжатие сосудов для него еще болезненнее, чем для меня.

— Но я предпочитаю думать, что это — все равно что тяжелая атлетика для системы кровообращения, — заявил он. Хоф кивнул в подтверждение. Мы не просто грелись — мы испытывали новые ощущения. Это первый шаг на пути к обретению контроля над ними. Хоф говорил, что, после того как он долгие годы подвергал себя воздействию холода, он теперь может управлять своими артериями почти так же, как пальцами на руках. Другими словами, он может произвольно ограничивать приток крови к конечностям, направляя его к любой части тела по своему выбору.

Хотя первый день занятий был болезненным и мучительным, мы, в подтверждение слов Хофа, быстро делали успехи. На следующий день мы простояли на снегу 15 минут, прежде чем нас, как в прошлый раз, охватила паника. Во второй половине дня мы быстро окунулись в водоем у ледяного водопада, расположенного в пяти минутах ходьбы от черного хода. С каждым разом наши предубеждения против холода потихоньку слабели.

К четвертому дню стоять босым на снегу было едва ли слишком сложно. Час прошел быстрее пяти минут, которые мы вытерпели всего несколько дней назад. Вечером мы сидели на покрытых снегом скалах у реки, пока те не оттаяли. Все это время Хоф улыбался нам, как Чеширский кот.

Все наши знания о реакциях человеческого тела на холод в основном почерпнуты из исследований, со зверской тщательностью проведенных в концлагере Дахау.

Фашисты отслеживали внутренние температуры у еврейских пленников, пока те погибали в ледяной воде. Какими бы страшными ни были эти аморальные исследования, они помогли медикам понять, как быстро организм теряет тепло в таких условиях. Сидя в воде температурой 0 градусов, человек начинает чувствовать вялость всего через минуту-другую. Через 15 минут большинство теряют сознание. В зависимости от исходных физиологических особенностей люди умирают через 15–45 минут. Когда внутренняя температура опускается ниже 28 градусов, смерть практически неизбежна. По сравнению с имеющимися данными, Хоф, похоже, творит чудеса.

В 2007 году в Институте медицинских исследований Файнштейна на Лонг-Айленде Кеннет Камлер, врач с мировым именем, работавший в экспедициях на Эвересте, наблюдал за экспериментом, во время которого погрузившегося в емкость со льдом Хофа подключили к кардиомониторам и мониторам крови. В начале эксперимента возникло серьезное препятствие. Типовые больничные устройства, отслеживающие дыхание, уже через две минуты пребывания Хофа во льду показали, что он умер. Аппарат запутался, потому что Хоф ни разу не вдохнул, а пульс в состоянии покоя составлял не более 35 ударов в минуту. Хоф, однако, не умер, и Камлеру, чтобы продолжать эксперимент, пришлось отсоединить датчики. Хоф сидел во льду 72 минуты. Результаты были поразительными. Внутренняя температура у Хофа сначала снизилась на несколько градусов, а затем вновь повысилась. Это стало первым научным подтверждением метода Хофа.

— Как именно объяснить это, зависит от того, какую философию вы исповедуете, — сказал Камлер, когда я позднее разыскал его по телефону. Он сослался на такие же техники, туммо или иллюзорное тепло, что показывают тибетские монахи: они изменяют температуру тела с помощью дыхания и создания ярких зрительных образов тантричестких божеств. — В конечном счете, — заявил он, — все сводится к тому, как Хоф использует свой мозг.

— Мозг много энергии тратит на выполнение высших функций, которые необязательны для выживания. Сосредотачивая сознание, он направляет эту энергию на выработку тепла, — рассуждал Камлер.

В 2008 году интерес ученых к Хофу достиг пика вроде того, что был десять лет назад в СМИ. Исследователей из Университета Маастрихта в Голландии интересовало, связаны ли способности Хофа с высокой концентрацией богатой митохондриями бурой жировой ткани, или бурого жира.

Эта малоизученная ткань быстро разогревает организм, метаболизируя источник его топлива: обычную белую жировую ткань. Именно благодаря бурому жиру младенцы — у них нет мышц, которые помогают согреться большинству взрослых, — не умирают от холода в первые же месяцы жизни. Бурый жир, как правило, почти полностью исчезает еще в раннем детстве, но биологи-эволюционисты полагают, что, возможно, у первых людей концентрация этой ткани была выше и они могли противостоять экстремальным условиям окружающей среды. Ученые выяснили, что у Хофа, которому тогда был 51 год, за время его тренировок образовался такой объем бурого жира, что он вырабатывал в пять раз больше энергии, чем среднестатистический человек двадцати лет. Скорее всего, это произошло из-за систематического воздействия холода.

Возможно, бурый жир — именно та недостающая органическая структура, которая отделяет человека от мира природы. Белый жир накапливает тепловую энергию, получаемую из пищи. Обычно организм сжигает ее только в крайнем случае. Потому-то так сложно избавиться от складки жира на талии, ведь организм запрограммирован запасать энергию. Даже во время интенсивных регулярных тренировок организм сначала сжигает мышцы и лишь потом использует белый жир как источник энергии. С бурым жиром все иначе. У большинства людей, когда они попадают в условия холода, он образуется непроизвольно, в процессе, который называется «побурением». По сути, организм отслеживает наличие экстремальных физических условий и начинает запасать митохондрии. Когда бурый жир активируется, митохондрия поглощает белый жир через кровь и в процессе обмена веществ сразу же превращает его в тепловую энергию. А поскольку большинство людей во что бы то ни стало избегают попадания в экстремальные условия окружающей среды, бурый жир у них и вовсе не образуется. Если бы мы обходились без одежды, как, должно быть, делали наши далекие предки, то, чтобы пережить зимние месяцы и холодные ночи, нам приходилось бы полагаться на присущие бурому жиру свойства.