Перу. От ранних охотников до империи инков - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Бушнелл cтр.№ 17

Воины несут маленькие квадратные или круглые щиты и булавы с грушевидными набалдашниками, иногда с заточенным противоположным концом, который мог бы служить копьем, в момент победы они хватают им противника за волосы. Бороться они могут и медным топором с выпуклым лезвием. В могилах были также найдены копья с медными наконечниками и копьеметалки, последние, вероятно, использовались как военное оружие, но копьеметалка чаще изображается на глиняной посуде в сценах охоты. Оружие иногда изображается на горшках без каких-либо других сопроводительных сюжетов, и тогда оно может быть персонифицировано приданием некоторых человеческих черт; так, на полихромной фреске одной из больших пирамид в Моче оружие изображено восставшим против своих владельцев-людей. На некоторых вазах также представлены музыка и танец, очень часто изображаются свирели, на них играют и боги, и люди, и даже скелеты в своего рода танце смерти.

Есть и настоящие глиняные трубы, как прямые, так и изогнутые; для той же самой цели использовались раковины с удаленным кончиком, они все еще находятся в употреблении на перуанских и эквадорских побережьях. Известны были свистки из глины, особенно сферические, встроенные в свистящие фляги; встречаются и зубчатые флейты из кости и глины, вид, все еще используемый в Перу под названием куэна. В данном случае помимо изображений на посуде имеются и настоящие экземпляры. Трещотки делались из глины, металла или из волокон крупных семян, и опять же они изображены на горшках, как и барабаны с тамбуринами.

На некоторых горшках натуралистично изображены люди, страдающие от различных болезней, другие же, видимо, были преднамеренно искалечены ампутацией различных частей тела, губ или носа, возможно в виде наказания. Есть немного ваз, которые имеют форму картофелины с нарисованными или рельефными «глазками», увенчанные человеческой головой со ртом, искалеченным так, что он тоже напоминает глазок картофеля. Предполагают, это была некая форма волшебства, призванная стимулировать плодородие этого растения. Ампутации же, вероятно, делались и по медицинским причинам, практиковалось и обрезание. Имеются изображения знахарей, сосущих кровь из пораженной части тела, чтобы таким образом удалить болезнь; этот прием является общеизвестной шаманской практикой. Ужасные фигуры – голые и со снятой с лица кожей – изображены привязанными к раме и выставленными на съедение хищным птицам. Предполагается, что это был способ казни людей, виновных в серьезных преступлениях. На некоторых сосудах показывают сексуальные сцены, и примечательнее всего то, что многие, если не все, отражают своего рода половые отклонения, в отличие от более естественных сцен на ранних сосудах из Салинара. Они достаточно редки и составляют лишь небольшую часть самых больших известных собраний глиняной посуды Мочика. И хотя сосуды с такими изображениями неизбежно привлекают к себе внимание, они вовсе не обязательно указывают на то, что эти отклонения были широко распространены. Ларко, например, заявляет, что они ограничиваются самыми последними стадиями культуры Мочика.

Изображения на глиняной посуде не ограничены темами сверхъестественного, необычного и аномального. На них может быть показано почти все, что угодно. Есть даже сосуд, изображающий человека, моющего свою голову! Часто также изображается животный и растительный мир. Есть олени, рыбы, лисы, лягушки, обезьяны, змеи и другие животные, но особенно красиво вылеплены или раскрашены птицы, иногда можно даже определить тот или иной вид. Совы здесь – особенные фавориты, и часто можно обнаружить человеческие фигуры с лицом, крыльями и хвостом совы. Натуралистически изображенный ягуар, нападающий на заключенного (фото 23), – довольно редкий случай. Среди изображаемых овощей преобладают кукуруза, картофель, кабачок и тыква. Тыквы также иногда использовались как своеобразные вместилища, и они могут быть украшены выгравированными орнаментами.

Мочика хоронили своих покойников лежащими на спине в прямоугольных могилах, облицованных камнем или прямоугольными саманами, в них были сделаны ниши для подношений. Тела часто обертывались в ткань, которая редко когда хорошо сохранялась, иногда их обкладывали связками тростника или же просто клали в гробы из тростника. В редких случаях тела могли быть обложены большими кувшинами или их черепками. Обычно в рот мертвецу клали кусок металла, обернутого, согласно его статусу, в ткань, золото, серебро или медь. Известны также случаи, когда находили трубы из тростника, выходящие из могилы на поверхность до уровня земли. Ларко интерпретирует их как своего рода каналы для транспортировки продовольствия или спиртного, хотя, возможно, они могли быть оставлены и для выхода духа умершего.

Поразительный случай захоронения в тростнике был обнаружен профессором Стронгом в Уака-де-ла-Круз в долине Виру. В прямоугольной яме приблизительно 11 футов глубиной, которая, казалось, была вырыта наспех, он нашел останки человека с медной пластиной во рту, обернутого в тонкую хлопковую ткань и тростник и обложенного несколькими мочикскими флягами. Ниже находился прямоугольный гроб из тростника с остатками грубого покрытия из саржи, рядом же были обнаружены две обезглавленные в качестве жертвоприношения ламы. Согнутые останки двух принесенных в жертву женщин были найдены вне гроба, в двух противоположных углах ямы. Внутри открытого гроба оказалось множество погребальной утвари, включая 27 кувшинов последнего мочикского типа, а также емкости из тыквы, три коробки, сделанные из деревянных планок и обшитые цветной нитью, и остатки перьев и украшений богатых головных уборов. В середине лежали три деревянных посоха, уже достаточно старых еще во время захоронения и имевших следы починки. Один являлся, видимо, военной булавой с грушевидным набалдашником, украшенным сложной резьбой, изображающей сцену борьбы, и вставленным в углубление медным наконечником. На втором была вырезана сова, сидящая на вершине; третий же, покрытый медью, был церемониальной палкой, и на вершине его была вырезана фигура человекоподобного бога с кошачьими клыками, в набедренной повязке и полукруглом головном уборе, спереди украшенном кошачьей мордой и выпуклым сзади. Красные с желтым оттенком глаза, клыки и другие особенности выделялись инкрустацией из раковин, некоторые кое-где уже выпали. По правую руку бога стоял маленький мальчик с большим ртом, из которого, возможно, ранее торчали кошачьи клыки, в руках у мальчика были куски бирюзы.

Эта пара, без сомнения, представляла собой кошачьего бога и его спутника, изображенного в виде покровителя сельского хозяйства. Бирюзовые зерна символизировали кукурузу, которую мальчик сажает, в то время как бог роет землю, так же как это до сих пор делают перуанские женщины, в то время как их мужья роют землю с помощью таккла или палки-копалки.

Рис. 9. Фигура клыкастого бога и мальчика с набалдашника церемониальной палки-копалки, найденной в захоронении мочикского воина-священнослужителя в Уака-де-ла-Круз, долина Виру. Высота около 6 дюймов. (По рисунку Стронга.).

Когда большинство вещей было извлечено из могилы, в левой части гроба нашли скелет маленького мальчика с деформированным черепом и тяжелой челюстью, обернутого в ткань, а вокруг его талии были пришиты позолоченные медные пластины ткани. Под ним лежал слой тростника, занимавший почти весь гроб, а под этим слоем находилось тело очень старого человека, обернутое в ткань, с остатками головного убора, похожего на тот, что был у бога на посохе. Лицо покойника прикрывали две полумаски: медная позолоченная с инкрустацией бирюзой вокруг рта и простая медная на остальной части лица. И старик и мальчик очень напоминали изображения фигур на посохе, но военная булава и посох с совой указывают на то, что старик имел также и другие функции, и Стронг справедливо назвал его священником-воином. Значение посоха с совой неизвестно, но он, несомненно, символизировал некие властные полномочия, и весь этот набор предметов указывает на двойственный характер власти мочикских правителей: религиозный и светский. Почему же старец с такими почтенными знаками отличия был захоронен наспех? Глиняная посуда, обнаруженная там, принадлежит к самым последним стадиям культуры Мочика, когда искусство обнаруживало признаки декаданса и распада, и доминирование Мочика должно было быть скоро оттеснено прибытием захватчиков, несущих новые веяния с юга. Может быть, смерть старика и завершила собой династию, а возможно, враг уже стоял у ворот.