Проклятые места планеты - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Подольский cтр.№ 54

Этот добротный, ухоженный дом № 74 снаружи ничем не отличается от точно таких же девятиэтажек, выстроившихся на улице Хользунова в Воронеже. Но было время, когда он стал воистину домом номер один не только для своей улицы, но и для всего областного центра. О нем писали во всех местных газетах, говорили по радио, его показывали по телевидению.

Дело в том, что на шестом этаже этой малосемейки играет с огнем «барабашка». Вот что рассказала корреспонденту газеты «Труд» одна из свидетельниц загадочных происшествий Ольга Юсупова, жительница шестого этажа:

– Во вторник я была в отгуле, и фактически на этаже никого не было, кроме меня да еще одной соседки и нескольких ребятишек. Примерно около полудня я почувствовала запах гари, выбежала в коридор. Смотрю, в дальнем углу полыхает деревянная полка. Хватаю ведро с водой и заливаю пламя. Убедившись, что огонь погашен, иду опять к себе в комнату. Еще через полчаса выхожу в коридор – а там снова пламя, но на этот раз горит уже не полка, а стоявший на ней полиэтиленовый тазик, который, вы, наверно, сами знаете, и захочешь – не подожжешь. Я опять бегом за водой. Только-только залила, слышу, соседские девчонки истошно кричат: «Теть Оль, из постирочной дым валит». Я – туда. Вижу, горит ворох белья, приготовленного к стирке. Затушила. Бегу к соседке: ты хоть знаешь, что у нас творится? Не успеваю огонь тушить. То в одном углу вспыхнет, то в другом.

– Может, это ребятишки?

– Так они все, перепуганные, вокруг меня вьются, ни на шаг не отходят…

Кошмар, по словам Юсуповой, продолжался до вечера. Особенно распоясался «барабашка», как окрестила Ольга неизвестного злоумышленника, после того, как соседи стали возвращаться с работы. У одних вспыхнуло только что постиранное белье, у других – одеяло, у третьих – мешок с картошкой. Перепуганные жильцы вызывали милицию и пожарных. Приехали и те и другие, но установить причину возгорания не смогли, тем более что прямо в их присутствии вспыхнула клеенка, сушившаяся на веревке. Огонь вспыхивал до вечера то тут то там семнадцать раз.

На другой день на шестом этаже, выражаясь языком пожарных, было два возгорания, на третий всего лишь одно. Затем «барабашка», видимо, взял себе выходной, но вскоре наверстал упущенное: в один день в 130-й комнате поджег подушку, в 127-й – кресло, в 117-й – диван, в 119-й – тоже диван, да еще мягкую игрушку и ковер на стене. И хотя эксперты УВД и сотрудники пожарной лаборатории брали образцы воспламенявшихся вещей на экспертизу, никто не смог толком объяснить, в чем дело и когда все это закончится.

Самую уязвимую и, пожалуй, предсказуемую гипотезу выдвинули пожарные: по их предположениям, жильцы сами поджигают свое жилье, дабы таким образом получить себе нормальные индивидуальные квартиры. Но ведь дом-то сложен из красного кирпича и спалить его таким путем невозможно!

По мнению же тех, кто здесь жил и живет сейчас, шестой этаж давно пользуется дурной репутацией. Чего тут только не было! Сотрудница управления треста «Юговостокатомэнергострой», в чьем ведении находится общежитие, рассказала, как в свое время молодые женщины страдали от приставаний «хозяина», невидимого, но якобы мохнатого. Не выдерживали, просили, чтобы их переселили этажом ниже или выше. Другие вспоминают, как загорался свет в настольной лампе, не включенной в розетку, неведомая рука регулировала настройку магнитофона, а одна из жительниц, Ольга Глод, взглянув в зеркало, увидела над своей головой светящийся обод.

Совершенно определенным образом высказались на этот счет специалисты по аномальным явлениям. Они убеждены: возгорания происходят потому, что люди сейчас наэлектризованы до предела. Их души выбрасывают сгустки отрицательной энергии, нечто вроде черных шаровых молний, от которых и происходят вещи, трудно объяснимые с позиций традиционной физики. Однако вряд ли такие проблемы присущи исключительно жителям шестого этажа этого дома.

Кстати, в тот момент, когда корреспондент «Труда» попал на злополучный шестой этаж, хозяйка 117-й комнаты Светлана Агеева смывала с подоконника следы от недавно сгоревшей шторы. В ее комнате это далеко не первое самовозгорание. Вид у Светланы мученический. «Живем как на вулкане. Только и ждем, где что вспыхнет. Каждый день или я, или муж по очереди не ходим на работу, остаемся в качестве дневальных, запасшись ведрами с водой. Все может быть: придешь со смены, а тут один пепел. Ведь на этаже за эти дни было уже около тридцати самовозгораний…»

Много «нехороших» старинных домов в уральском городе Екатеринбурге. Один из самых известных стоит на улице Карла Либкнехта, 44. При советской власти здесь был Дворец пионеров, затем сменивший название на Дворец детского и юношеского творчества, но со времен Николая I его называли усадьбой Расторгуевых-Харитоновых. Лев Расторгуев – владелец нескольких заводов – считался тогда одним из самых богатых людей края. Когда он задумал строиться, то в качестве архитектора подрядил каторжного из тобольской тюрьмы, которому пообещал свободу за хорошую работу. Расторгуев дал слово, что если не получится освободить архитектора официально, то он устроит ему побег. Но после постройки особняка своего купеческого слова не сдержал. Оказавшись вновь на каторге в кандалах, несчастный проклял свое творение и его хозяев, после чего повесился.

Имел на совести Лев Расторгуев и другие грехи. Говорят, что он уморил свою первую жену, чтобы жениться на цыганке. А когда его дочь полюбила молодого мастера из крепостных, часто бывавшего у них в доме по делам строительства расторгуевских заводов, властный купец приказал запороть мастера насмерть, а дочку посадил под домашний арест. Но как-то ночью она ухитрилась выбраться в сад и утопилась в пруду.

Проклятья погубленных им людей не прошли бесследно. От двух жен заводчик имел двадцать одного ребенка, но девятнадцать из них умерли во младенчестве. В 1822 году на его заводах рабочие и крестьяне начали бунтовать. Для их усмирения был направлен армейский карательный отряд. Расторгуева от этих событий то ли хватил апоплексический удар, то ли он выпал из окна.

После смерти заводчика усадьбой стал заправлять его зять Петр Харитонов – муж последней дочери Марьи. Он нанял известного екатеринбургского архитектора Малахова, который достроил и облагородил дом, превратив его в настоящий дворец, который и получил название усадьбы Расторгуевых-Харитоновых. В этом особняке в 1824 году останавливался даже сам император Александр I.

Петр Харитонов слыл в городе кутилой, пропивавшим и спускавшим в карты весьма приличные суммы. В своей усадьбе он якобы устраивал грандиозные попойки, и даже лошадей в конюшне там поили шампанским из ведер. Но, несмотря на мотовство, с должниками он поступал весьма жестко. Поговаривали о том, что они навсегда исчезали в подвалах усадьбы. А служивший у него садовник перед смертью покаялся, что «загубил по приказанию хозяина много людей в подвалах дворца».

Давно уж нет ни Расторгуева, ни Харитонова, а в доме на Вознесенской горке, по слухам, до сих пор обитают призраки замученных ими людей. Сотрудники и школьники Дворца детского творчества передают из уст в уста легенды о призраках, которых иногда видят в зеркалах просторных залов: там мелькают отражения то худенькой бледной девушки в светлом платье, то юноши в окровавленной одежде. В коридоре порой появляется дух первой жены Расторгуева, а в бывшем кабинете – призрак архитектора-каторжника. Еще здесь часто слышат странные шорохи и чьи-то стоны. Говорят, что это не могут успокоиться души замученных в подвалах должников.