Первая мировая война. Неизвестные страницы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Золотарев cтр.№ 67

С переходом штаба армии в Инстербург повторилось то же, что происходило и в Вержболове. Так, прежде всего у того же адъютанта генерала Ренненкампфа подполковника Грена, снова оказались коляска и пара лошадей, которые, по свидетельству одного из ординарцев генерала Ренненкампфа, штабс-ротмистра Олива, были взяты, по приказанию подполковника Грена, опять-таки якобы для командующего армией с какого-то двора в Инстербурге и поставлены в конюшню при гостинице, где помещался штаб армии и сам командующий армией. По словам штабс-ротмистра Олива, эти лошади и коляска были, по приказанию князя Белосельского, из конюшни штаба армии удалены, но затем уже во время отступления штабс-ротмистр Олива снова видел тех же лошадей и коляску, шедшими в обозе. Тот же подполковник Грен, по словам штабс-ротмистра Олива, отправил куда-то из Инстербурга по железной дороге несколько ящиков вина, которое грузили ему денщики ординарцев; в гостиницу же, где стоял штаб армии, денщик подполковника Грена носил какие-то забитые ящики и разные вещи, а сам Грен вместе с штабс-ротмистром Важеевским таскали в ту же гостиницу разное старинное оружие.

Тогда же в Инстербурге Важеевский взял из офицерского собрания 37-го прусского артиллерийского полка столовый сервиз на 30 или 36 персон, будто бы для столовой командующего армией и его штаба.

Как говорит князь Белосельский, генерал Ренненкампф вместе с ним, интересуясь бытом немецких офицеров, заходил осматривать это собрание, в котором тогда помещались состоявшие при штабе чины пограничной стражи; здесь, между прочим, генерал Ренненкампф взял себе обратившую его внимание книгу посетителей собрания, в которой имелись автографы Императора Вильгельма II и князя Бисмарка, и тогда же Важеевский предлагал генералу Ренненкампфу взять для его столовой бывшее в собрании невысокого качества серебро, на что последовал решительный отказ.

Однако по свидетельству одного из помещавшихся в собрании офицеров (штабс-ротмистра Иванова), по требованию Важеевского, как он сказал, для столовой командующего армией, нижними чинами собрания было упаковано 5 и 6 ящиков всякой посуды и в том числе очень хорошее стекло и соответствующее количество столовых приборов, столового белья и кухонной посуды, и все это было забрано и увезено штабс-ротмистром Важеевским на автомобиле. Никакой подобной сервировки, однако, в столовую командующего армией не поступало.

Впоследствии князь Белосельский из разговоров слышал, что кто-то из адъютантов прислал будто бы г-же Ренненкампф хрустальный сервиз, который она, получив, будто бы разбила и сообщила о том мужу, а затем уже в Олите князь Белосельский слышал, как генерал Ренненкампф кричал у себя в вагоне на своих адъютантов Грена и Важеевского, после чего Важеевский, проходя мимо отделения князя Белосельского, остановился и сказал, что он ни в чем не виноват, а что «сервиз послал Грен».

Сам генерал Ренненкампф утверждает, что ни о каком столовом сервизе ему решительно ничего неизвестно, он слышал, что Грен и Важеевский вообще брали какие-то вещи, и грозил им по этому поводу расследованием, но они клялись, что ничего не брали. Однако Грен и Важеевский сами говорят, что генерал Ренненкампф спрашивал их именно о том, кто из них подарил ему хрустальный сервиз, хотя, по их словам, никто из них никакого сервиза никому не дарил, и как утверждает Важеевский, из прусского артиллерийского собрания он взял только одни тарелки персон на 20, да и то ящик с этими тарелками так и остался в Инстербурге.

Вообще же, по общему единодушному отзыву всех состоявших при генерале Ренненкампфе лиц, оба эти его адъютанта, и Грен, и Важеевский, прямо-таки считались людьми нечистыми на руку и, пользуясь своим положением адъютантов, брали и везли все, что было возможно. Важеевский, между прочим, даже был снят, как говорилось в открытом письме, с нагруженным всякой кладью автомобилем, но, по его словам, все это были лишь немецкие ружья, каски и другие предметы вооружения, которые он в Вильне и раздарил дамам.

Таким же образом пользовался своим положением – состоящего при генерале Ренненкампфе лица – корреспондент Богуславский.

Как было уже отмечено ранее, генерал Милеант задержал в Вержболове солдата, который нес, по приказанию Богуславского, разные набранные им в Эйдкунене вещи к нему в вагон. Но не одни только нижние чины, видимо, считали себя обязанными исполнять подобные поручения Богуславского. Так, в августе месяце 1914 г., во время отступления 1-й армии из Восточной Пруссии, с одним из санитарных поездов прибыл на ст. Вильна вагон с разными вещами в сопровождении одного из чиновников штаба 1-й армии и некоего еврея Черного, состоявшего, между прочим, в распоряжении начальника контрразведывательного отделения штаба 1-й армии.

Вагон этот прибыл без документов, но когда железнодорожный приемщик и жандармский вахмистр хотели задержать прибывший груз, то сопровождавшие его заявили, что это груз адъютанта командующего и сотрудника «Нового Времени», Богуславского, и этого было достаточно, чтобы вещи были пропущены по личному приказанию помощника заведывающего передвижением войск. Все эти вещи на нескольких извозчиках были свезены в гостиницу, где остановился Богуславский, а затем, по свидетельству содержателя этой гостиницы, сам Богуславский отвез из числа доставленных ему вещей одни особенно большие рога в дом командующего войсками, а остальные вещи отправил в Москву. Рога, видимо, были предметом особой слабости генерала Ренненкампфа, и между прочим, он лично просил князя Белосельского взять для него из офицерского собрания в Сталупенене и привезти в Вильну бывшие в этом собрании особенно причудливой формы рога.

Сам генерал Ренненкампф говорит, что от своей жены он слышал, что Богуславский действительно привез какие-то рога, которые и были проданы на благотворительные цели.

Наконец, в числе циркулировавших относительно генерала Ренненкампфа слухов ходили, между прочим, довольно настойчивые слухи о присвоении им серебряного сервиза одного из уланских прусских полков и другого такого же сервиза, будто вывезенного из Роминтенского имения Императора Вильгельма.

Первый из этих слухов имел в своем основании тот несомненный факт, что при вскрытии одного из банков Инстербурга в нем действительно найдено было большое количество ценного серебра офицерского собрания 12-го прусского уланского Литовского полка, при самом обнаружении которого, по свидетельству бывшего при этом вскрытии коменданта Инстербурга, возникло разногласие о том, можно ли считать это серебро военной добычей, причем первоначально было предложено отправить это серебро в штаб Виленского военного округа. По словам же ординарца генерала Ренненкампфа, штабс-ротмистр Олива, штабс-ротмистр Важеевский просил при нем генерала Ренненкампфа отдать это серебро в один из наших полков, и генерал Ренненкампф согласился было на это, но затем, однако, узнав, что серебро было частной собственностью прусских офицеров, приказал сдать его в магистрат, и оно действительно было туда сдано, и судя по имеющейся в том расписке, сдано было полностью, хотя, как говорит генерал Милеант, были слухи, что сдана была лишь часть, и более плохая, этого серебра.

Что касается слухов о серебре, вывезенном будто бы из Роминтенского замка, то определить происхождение этого слуха при расследовании не удалось, и наоборот, по утверждениям, например, состоявших при генерале Ренненкампфе генерала Ермолинского и князя Белосельского, при первом нашем занятии Восточной Пруссии Роминтенский замок остался неприкосновенным и подвергся разграблению уже при вторичном вступлении в Восточную Пруссию, уже 10-й армии.